-Что с Пашей?
-Не знаю... ничего.- Растерянно протянул я.
-А зачем тогда срывать меня с лекции?- Зашипела Оля. Не отвечая, беру её под руку и тащу к лестнице и дальше наверх на пустую сейчас от курильщиков площадку. Известие о моём назначении и.о. начальника спецотдела произвело на неё сильное впечатление, в глазах на миг возникло мечтательное выражение.
'Да-а... как бы она на моём месте развернулась'.
Но быстро справившись с чувствами, Оля, синхронно с накручиванием локона на палец, начинает выдавать ценные указания.
-Первое,- её шепоток прямо мне в ухо вызывает у меня мурашки не даёт сосредоточиться.- собери дешифровщиков, это сейчас самое важное. Выясни есть ли среди них криптологи. Что знают о современной шифровальной аппаратуре Германии, Англии и САСШ. Прежде всего Германии. От этого будешь плясать в своих планах.
-Сообщения 'Энигмы' будем разгадывать?- демонстрирую свою осведомлённость.
-'Энигмы' тоже,- терпеливо поясняет Оля.- но это- скорее тактический уровень. Оперативная и стратегическая информация шифруется 'Лоренцом'. Вот это и есть настоящая цель, 'рыба-пила'.
Снизу раздались едва слышные шаги и показалась любопытная девичья головка.
-Позвоню тебе домой после шести.- Оля чмокает меня в щёку и быстро бежит по лестнице вниз, на ходу поправляя белый халат и фиксируя сузившиеся глаза на помешавшей нам студентке.
Седовласый шестидесятилетний мужчина, которого здесь скорее бы назвали глубоким стариком, тот самый 'жандармский ротмистр' из отделения дешифровки, оказался на редкость осведомлённым и проницательным человеком.
Начал я с короткого выступления перед сотрудниками отделения, которое происходило в помещении языковых курсов 'Berlitz' в двух шагах от управления, о том, что наступили новые времена. Новые времена требуют новых знаний, новых людей. Заслуженные же люди теперь смогут, наконец, отдохнуть, получив хорошую пенсию (оживление в зале). Но для того чтобы смена поколений произошла гладко, некоторым самым знающим сотрудникам необходимо ещё немного поработать.
После этих слов и поднялся 'жандарм' и по его знаку ещё двое таких же как он старичков с военной выправкой. Язев остался оформлять справки и отбирать подписки у будущих пенсионеров, а наша четвёрка переместилась в соседнее помещение, где смогла обстоятельно переговорить. Без наводящих вопросов, дополняя друг друга, 'старички' рассказали о неутешительном положении с дешифровкой германских радиограмм. О некоторых данных и своих предположениях, что те стали использовать шифровальную роторную машину, коммерческие образцы которой свободно продавались в Германии до середины двадцатых годов, так что с начала тридцатых дешифровка их сообщений стала невозможной.
'Что ж, ключевое слово 'Энигма' ими было произнесено, значит можно начинать составлять план работ по этой теме, точнее оформить на бумаге то, что Оля изложила устно'.
-О, а кто это у нас тут стучит?- Дверь приёмной за моей спиной с шумом открывается.
Быстро оборачиваюсь, на пороге весело ржут над своей незатейлевой шуткой трое: справа- майор госбезопасности с редкими рыжими волосами на большой блестящей голове и узкими покатыми плечами, слева- комкор пограничной охраны Михаил Фриновский высокий и грузный со шрамом на правой щеке, который на недавнем совещании центрального аппарата был представлен как заместитель наркома и посерёдке- нарком внутренних дел Николай Ежов. Отчётливо пахнуло алкоголем. Влёт, конечно, не определить 'выпимши' они или 'выпивши', но скорее 'датые', чем 'поддатые'. Ежов ужом просачивается в приёмную, опускает маленькую ладошку левой руки мне на плечо, сиди мол, а в правую берёт верхний лист из небольшой стопки отпечатанных и лежащих рядом с машинкой.
-Я, понимашь, думал ты тут с машинисткой работаешь,- сально подмигивает главный пограничник, проходит вперёд и тяжело опускается на скрипнувший под его весом стул.- или со сво...
-Язык попридержи,- со злинкой совершенно трезвым голосом прикрикнул на осёкшегося Фриновского Ежов (и мне).- а что интересные у тебя 'соображения'. Не надо Агранову, пиши на меня.
'Как же он быстро читает... помнится у нас в управлении в Ленинграде ходили слухи, что Ежов за три месяца изучил личные дела всех сотрудников, вообще всех, а это около трёх тысяч человек. И это не считая текущих документов расследования. Понятно теперь почему его двигали наверх по аппаратной части, ценный работник'.
-Шапиро, что у меня сегодня с утра?- Немного обмякший майор, прислонившийся к дверному косяку, вздрагивает от резкого голоса наркома.
-С восьми утра и весь день совещание с руководящим составом НКВД.
-Тогда завтра в восемь жду тебя, товарищ Чаганов, у себя. Всё!- Прикрикнул он на пытавшегося возражать начальника секретариата.- Так по домам.
Все трое по очереди жмут мне, сидящему, руку и покидают приёмную.
'Ну и что это было? Хотели застукать с машинисткой? Да нет, вряд ли. Скорее застукать за 'стуком' и морально надавить, чтобы не чувствовал себя в безопасности'.
Официально они мне, конечно, ничего сделать не могут, понимая кто стоит за моей спиной, а практически- всё что угодно. Не на Олю ли, кстати, 'пограничник' намекал, когда его прервал Ежов? Может быть, но, в любом случае, даже со мной Ежов в конфронтацию сейчас идти не хочет, будет пытаться завтра прощупать чем я дышу? Или, всё-таки, успели выбить из Ягоды перед расстрелом информацию, что не был я никаким сексотом в Смольном, и тогда завтра меня ждёт шантаж?
После неожиданного назначения меня и.о. начальника спецотдела, Агранов в беседе один на один сообщил, что Ягода расстрелян вместе с заговорщиками, но из высших соображений решено сообщить об этом позднее, чтобы не связывать этот факт с 'делом военных'. Начальникам отделов следует всячески пресекать любые расспросы о Ягоде, а в частных беседах говорить, что тот арестован по делу о хищении бриллиантов из алмазного фонда. Выглядел Агранов тогда уверенно, прощаясь поощрительно похлопывал меня по плечу в области локтя, но, как выяснилось только что, дела его не блестящи. И дело даже не в совете Ежова адресовать 'Соображения' ему, а не своему первому заместителю, а в том, что нарком не приглашает Агранова выпить с собой в конце дня. Фриновского, другого своего заместителя пригласил, а его- нет. Что-то вроде аппаратной 'чёрной метки', понимашь...
-Алексей Сергеевич, Курчатов на линии.- Низкий грудной голос моей новой секретарши, присланной Шапиро из Секретариата НКВД, определённо мешает работать.
-Соединяй.- Немного торможу с ответом.
-Товарищ Чаганов?- Слышится в трубке радостный голос физика.- Это Курчатов, здравствуйте. Вы меня помните?
-Здравствуйте, Игорь Васильевич,- перехватываю инициативу в разговоре.- конечно помню, встречались год назад в Физтехе на запуске РВМ. Вы в Москве?
-Да, звоню из телефона-автомата у Октябрьского вокзала.- Радость в голосе учёного меняется на тревогу.- Нам нужна ваша помощь. Дело касается академика Иоффе.
'Странно, что с ним такое случилось? Ежов двадцать четыре часа в сутки занят чисткой НКВД'.
-Давайте поступим так,- не очень вежливо перебиваю его.- у меня через полчаса в институте минерального сырья встреча с Ершовой (замдиректор ВИМСа). Стойте у стоянки такси, я подъеду к вам через пятнадцать минут. По дороге в ВИМС поговорим. Согласны?
-Отлично,- снова веселеет Курчатов.- мне она тоже нужна.
-Ждите.- Опускаю трубку на рычаг, встаю и, захватив шинель, выхожу в приёмную.
-Катенька, машину на Малую Лубянку.
-Уже...- Горделиво вздёргивает носик моя белокурая помощница, выпрямляясь и отводя плечи назад.
'Неужели читает мысли и предугадывает желания'?
Вместо благодарности на секунду задерживаю взгляд на её ладной фигурке.
