- Это очень неприятно, и совершенно некстати! - с раздражением произнёс Гитлер, - Сорваны наступления на Малагу и Бильбао, резко ослаблен натиск на Мадрид, где красные начали отодвигать фронт с окраин города. Да ещё и итальянцы в Севилью лезут! Что им вообще там понадобилось?

- Мой фюрер, - значительно начал Канарис, - поведение итальянцев как раз объяснимо. Они недовольны тем что больше всех потратились на эту войну, послав наибольшее количество войск, в разы превышающее наш контингент, не говоря уж о португальском, и при этом получили меньше всего выгод. Португалия отодвинула от своих границ красных и неплохо зарабатывает на идущей через её порты торговле националистической Испании. Мы получили вольфрамовые рудники и ещё многое, а также военные базы, хоть и неофициальные, на Канарах и в других местах. А у Италии только база на Мальорке. Им хочется расширить своё влияние в Испании, ведь был же пример Примо де Ривера-старшего. С этой точки зрения побег младшего Примо из красной тюрьмы, для Муссолини и генерала Роатта стал подарком судьбы. Как и нынешняя междоусобица, во время которой, действуя за спиной Фаланги, итальянцы смогут серьёзно укрепить свои позиции. Ну а Севилья - самая логичная цель. Столица юга, как-никак.

- Это всё крайне неприятно! - повторил Гитлер. И помолчав, добавил:

- Но допустить конфликт с Муссолини нельзя! Антикоминтерновский Пакт слишком ценен для нас, а ещё важнее, в случае с ссоры с Римом, Италия окажет помощь правительству Шушнига и аншлюс Австрии станет невозможен. Для нас это неприемлемо! К тому же, такой исход наверняка придаст смелости и упорства чехам по Судетскому вопросу. А учитывая их договоры с Парижем и Советами...Нет, хорошие отношения с Италией нам необходимы!

- Полностью согласен, мой фюрер. - согласился Канарис, а про себя подумал, что ценность Италии как союзника сильно преувеличена. Её колонии слишком уязвимы для англичан, как и значительная часть метрополии впрочем, ресурсы невелики, геополитическое положение ограничено базами Британии в Гибралтаре, на Мальте, на Кипре и в Египте, армия не готова к большой войне, флот тоже так себе и к тому же кишит английской агентурой особенно в верхах, способные генералы и особенно адмиралы в большом дефиците. Так что, в случае войны Италия станет "чемоданом без ручки"(опять вспомнилось русское выражение!) - и нести тяжело и бросить жалко...Но озвучивать эти мысли адмирал не стал, вместо этого деловито заметив:

- Полагаю, мы сможем договориться с Муссолини. Германия ему нужна ничуть не меньше, чем Италия нам. Он не забыл унижения от Лондона и Парижа во время Абиссинской войны и понимает, что английские базы на Средиземном море и присутствие французов в Северной Африке и Сирии, душат Италию. Союз с Германией ему необходим для успешной экспансии во Франции, Югославии, Албании, Греции, в Африке и на Ближнем Востоке. Да и испанскую войну он не захочет проигрывать, а без нашей помощи такой исход весьма вероятен. Надо предложить Риму какие-то преференции в Испании и они согласятся.

- Только не за счёт наших позиций в этой стране! - решительно заявил Гитлер, - Я прежде всего имею в виду вольфрамовые и прочие рудники общества HISMA. Мы должны их сохранить в любом случае!

- Непременно сохраним, мой фюрер! - подтвердил Канарис, - Хочу обратить ваше внимание, Примо де Ривера, критикуя действия Франко, ни разу ни полсловом не высказался против наших концессий. Думаю, с ним можно достичь взаимопонимания на этот счёт.

- Надеюсь. - буркнул Гитлер, - Если при нынешнем бардаке за Пиренеями вообще можно на что-то надеяться. Какие пути стабилизации обстановки в националистической Испании вы видите?

Канарис сдержал торжествующую улыбку. Похоже, фюрер окончательно отошёл, обратившись к нему за рецептами решения ситуации - именно в этой сфере глава Абвера чувствовал себя как рыба в воде.

- Мой фюрер, - начал адмирал, - прежде всего нам надо договориться с союзниками о совместных действиях. В первую очередь с Италией, о чём я уже говорил, а также с Португалией, через которую в основном идёт снабжение националистической Испании. Салазар не желает получить границу с красной Испанией и его интерес в примирении и объединении сил по эту сторону фронта, очевиден. Он охотно станет посредником, тем более что у него очень хорошие личные отношения с Муссолини, которого он считает учителем. Хотя, надо признать, нас он несколько недолюбливает...

- Я думаю! - проворчал правитель Третьего Рейха - Католический ханжа! Знаете, адмирал, если бы я не опасался экспансии красных в Западной Европе, ни за что бы не стал вмешиваться в эту испанскую заваруху! Церковь была уничтожена! - закончил Гитлер с явным удовлетворением.

- И тем не менее, его помощь как посредника между нами и Римом а также между враждующими группировками в националистической Испании, может быть неоценима. - заметил Канарис, - С вашего позволения, я бы мог вылететь в Лиссабон, для переговоров с португальским премьером. Потом можно будет задействовать мои ещё довоенные контакты с генералом Роатта. Боюсь, на официальных дипломатов тут мало надежды. - адмирал снова метнул отравленную стрелу в фон Нейрата и его подчинённых.

- Хорошо, действуйте. - ответил Гитлер после недолгого раздумья, - И как вы собираетесь призвать к порядку этих буйных испанцев?

- Откровенно говоря, это будет непросто, мой фюрер. - признался Канарис, - вражда между военными и фаалангистами, и, персонально, между Примо де Ривера и Мола, зашла далеко. Обе стороны не доверяют друг другу, и боятся отдавать власть сопернику. Впрочем, это касается и других правых испанских группировок, хотя и в меньшей степени. Хиль Роблес уже вернулся из Португалии в Бадахос, и объявил о легализации CEDA, получив благословение местного епископа. Не сегодня завтра его примеру последуют монархисты во главе с кронпринцем Доном Хуаном. Милиция Испанского Обновления уже готовится его приветствовать. Военный совет карлистов объявил о создании своей королевской военной академии для подготовки офицеров, и вообще ведёт себя как государство в государстве. Их рекете сейчас единственная серьёзная нейтральная сила, поддерживающая какой-то порядок. Все перечисленные испытывают недоверие к военным, слишком хорошо им запомнился диктат Франко...

- На которого вы предложили сделать ставку. - ехидно заметил фюрер.

- На тот момент это была оптимальная кандидатура. - не смутился адмирал, - Герой Марокканской войны, усмиритель прокоммунистического восстания в Астурии, блистательный молодой генерал, популярный в армии. Он больше подходил на роль главы испанской революции чем неудачник Санхурхо или Мола с его лисьими повадками. Да и контакты с ним были дольше и серьёзнее чем с этими двумя, и его симпатии к Германии не вызывали сомнений.

"Хотя, добиваться от него уступок было так же тяжело, как тащить зазубренный гарпун из задницы." - подумал Канарис, - "На этого коротышку где сядешь, там и слезешь, как говорят русские. Может и к лучшему что он отправился к предкам?"

- Впрочем, речь сейчас не о Франко, мир его праху. - продолжал глава Абвера, - По причинам о которых было сказано, Роблес, Дон Хуан и верхи Карлистов не доверяют генералам. Они скорее склоняются на сторону Примо де Ривера и Фаланги, хотя и с ними хватает разногласий, больше стилистических, правда. - Канарис позволил себе улыбнуться.

- Но главное то, что ни одна из ведущих группировок националистической Испании не желает отдавать власть в монопольное пользование какой-то одной группировки. Конечно, если этой группировкой не станут они сами. Так что, сделав ставку на Мола, мы всё равно не сможем получить нового Франко.

- Вы думаете, нам надо ставить на Мола? - серьёзно спросил Гитлер.

- Другие варианты или нереальны или невыгодны, мой фюрер. - ответил Канарис, - Фаланга с некоторых пор прочно связана с Италией. Карлисты имеют слишком ограниченные районы влияния. Монархисты и CEDA сильно уступают двум первым в популярности и военной силе. Остаются только военные. Тем более что в перспективе испанская армия будет нуждаться в перевооружении с устаревшего французского оружия, а лучше нашего в Европе не найти, да и гарантом наших концессий в Испании в наилучшей степени могут быть генералы.