Кэролайн онемела. Она стояла будто парализованная, еле находя в себе силы дышать.

— Я просмотрел ваши записи о разновидностях гортензии, — добавил он, не смущаясь молчанием Кэролайн. Взглянув на ее изумленное лицо, ласково улыбнулся. В уголках его глаз проступили морщинки-лучики. — Когда вы вошли, я искал лампу, чтобы получше рассмотреть вашу работу. Здесь темно. И все же я поражен. Вы умеете выращивать не только розы, но и вьющиеся растения. У вас настоящий талант.

Ей пришлось ухватиться рукой за письменный стол, чтобы не упасть. Она не видела его почти пять лет и никогда не стояла так близко к этому известнейшему человеку. Зато теперь, в сером сумраке непогожего дня, в ее теплице, она находилась в каких-то десяти ярдах от самого сэра Альберта Маркема!

Он зажег маленькую лампу, стоявшую на заднем столе.

— Так гораздо лучше.

Маркем опять обернулся, и она поняла, что он похож на ее мужа только со спины — оба были высокими и широкоплечими. Правда, они различались цветом волос: шевелюра Маркема была чуть темнее, чем у Брента. Зато лицо…

Ее точно ударило молнией. Лицо Альберта Маркема было зеркальным отражением лица ее падчерицы. Кэролайн задрожала. Он так похож на Розалин! — Леди Кэролайн? Ну вылитая Розалин!

Внезапно она почувствовала, что сейчас упадет в обморок. Маркем поспешил к ней.

— Что с вами, милая леди? — с тревогой спросил он, обняв Кэролайн за талию и подводя ее к скамье.

— Я… я в положении, — пробормотала она, хватая ртом воздух, и медленно опустилась на твердую деревяшку.

— О Боже! Это радостная новость. Брент ничего не сказал мне о вашей беременности. — Он подсел к ней. — Расслабьтесь, отдышитесь.

Легко сказать, расслабьтесь! Сэр Альберт сидел рядом, по-отечески держал ее за руку и разговаривал с ней! Все эти годы она мечтала побеседовать со знаменитым ботаником. Но первые же слова, которые слетели с ее губ, напомнили ему о том, что она женщина.

— Простите, сэр, — прошептала она, пытаясь обрести утраченное спокойствие.

— Не надо извиняться, милая, — добродушно сказал он, похлопав ее по руке. — Мой племянник предупредил, что вы будете удивлены, но я не знал, что вы ждете ребенка.

— Он не… — Она спохватилась. Ее взгляд опять метнулся к его лицу.

«Мой племянник»?

И тут Кэролайн окончательно все поняла. Его глаза — каре-зеленые, такие ясные и пронзительные… Это же глаза Брента!

— Леди Мод была вашей сестрой? — шепотом спросила она.

Он кивнул и откинулся назад, внимательно глядя на свою собеседницу.

— Брент не рассказывал вам обо мне и о леди Мод? Кэролайн сжала губы.

— У моего мужа, сэр, больше секретов, чем у военного министерства Британии. — Она негодующе фыркнула и опустила глаза в пол. — Я его убью!

Сэр Альберт от души расхохотался и ласково сжал ее руку.

— Не надо на него сердиться, леди Кэролайн. У Брента была тяжелая жизнь.

Эти слова смутили Кэролайн. Но с каждой минутой она становилась все спокойнее, и в голове у нее прояснялось. Не успела она открыть рот, как Маркем начал отвечать на ее невысказанные вопросы.

— Это была моя теплица, — тихо сказал он, оглядываясь по сторонам.

Неужели? Значит, она, сама того не ведая, работала в теплице Альберта Маркема? Нет, она не просто прикончит Брента. Она заставит его умереть мучительной смертью!

— Я не был здесь около тридцати лет, — продолжил он, отпустив ее руку и небрежно откинувшись назад, — с тех пор, как поссорился с Мод.

— Простите, сэр. — Она повернулась к нему. — Я не понимаю, как вы здесь оказались, почему меня прислали сюда именно сегодня и почему мой муж не сказал мне, что вы его дядя. — Она посмотрела ему прямо в глаза. — Честно говоря, я совершенно ошеломлена.

— Вы ошеломлены? — воскликнул он, улыбаясь. — А каково было мое удивление, когда Брент вошел вчера в мой оксфордский кабинет! Мы не общались с ним десятилетиями. Он сказал, что его жена — та самая женщина, которая прислала мне записи своих многолетних наблюдений за розой, которую я пытался вырастить.

— Но я послала вам письмо и результаты моих исследований больше года назад, и вы не заинтересовались этими записями, — быстро возразила она.

Маркем шумно вздохнул и раздраженно взмахнул рукой.

— Брент сказал мне. Простите, леди Кэролайн, но с университетской корреспонденцией работает мой секретарь. К сожалению, я сам не прочел ваше первое письмо и не смог проверить ваши открытия.

— Понятно… — удрученно пробормотала она. Его голос и лицо смягчились.

— И все же я знаю о вашей работе, леди Кэролайн, и, по правде говоря, нахожу ее исключительной. Вы совершили несколько важных открытий. Вы обладаете непревзойденным талантом и обширными знаниями. Я вижу это по вашему саду, который даже зимой радует глаз. Ваша техника выращивания и скрещивания растений поражает своей нестандартностью. Я преподаю вот уже больше двадцати лет и ни разу не встречал более способного студента, чем вы. Я говорю это вовсе не потому, что вы жена моего племянника. Вы невероятно одаренный ботаник, поверьте!

Кэролайн счастливо улыбнулась. Комкая в руках складки своей мантильи, она пыталась сохранить спокойствие. Сэр Альберт сидел рядом с ней и говорил, что она талантлива! Эта случайная встреча оказалась более волнующей, чем любое научное открытие. «Прошу тебя, Господи, не дай мне заплакать!» — мысленно молила она.

— Мой муж сказал вам, что я несколько лет изучала ваши работы?

Он опять улыбнулся и нагнулся к Кэролайн.

— Ваш муж так гордится вами, что готов приукрашивать ваши успехи, — усмехнулся сэр Альберт. — Впрочем, потом я понял, что его жена — та самая женщина, которая прислала мне свои записи, касающиеся сиреневой розы. Та самая женщина, которая, среди немногих, стояла под дверью моей классной комнаты и слушала мои лекции. Будь моя воля, мэм, я бы с радостью пригласил вас и остальных заинтересованных дам в наш класс, но, увы, в нашем обществе это запрещено, и я должен подчиняться университетским правилам. Она поморгала.

— Вы бы пригласили меня в класс? Маркем усмехнулся.

— Моя сестра заставила меня по-другому взглянуть на жизнь и на женщин. Впрочем, я должен начать с самого начала. Если Брент ничего вам не рассказывал, то вы наверняка озадачены.

— Озадачена — это еще мягко сказано, — призналась она.

Он опять засмеялся, нагнулся вперед, опершись локтями о колени, и уставился в дальний угол. Этот человек был копией ее мужа — то же лицо, те же манеры, тот же голос. Странно, как она не заметила этого раньше. Впрочем, она никогда не подходила к нему так близко и вообще не виделась с ним много лет. Надо же было такому случиться, что он оказался дядей ее мужа! Удивительное совпадение!

— Моя сестра была младше меня всего на одиннадцать месяцев, — тихо начал он, — но в детстве она вела себя агрессивно, много озорничала. Ей все время казалось, что я ее обманываю. Родители обращались с нами по-разному — наверное, потому, что она была девочкой, а я мальчиком. Сколько себя помню, Мод всегда обижалась на них, чувствуя себя заброшенной. Ей не хватало их любви, уважения и свободы.

С каждым годом она становилась все более требовательной.

Он медленно встал и подошел к овальному столу.

— Я рано начал интересоваться растениями. Я был очарован цветами, и не только их внешним видом. Меня очень интересовало, как они растут. Лет в пятнадцать я понял, что ботаника — мое призвание.

Он обернулся к Кэролайн, боком присев на увитую растениями деревяшку.

— Началом всему этому, — продолжил Маркем, обводя руками теплицу, — послужило неуемное стремление Мод иметь то же, что и я. Она тоже захотела стать ботаником и решила, что из нее получится лучший ученый, если ей позволят проявить себя. Но Мод никогда не стала бы специалистом ни в какой области, потому что была неорганизованна, эгоистична и недисциплинированна. Она была умна, но искала в науке готовые ответы вместо того, чтобы добиваться собственных результатов. У нее не было оригинальных идей, она терпеть не могла, когда ей, не дай Бог, говорили, что она в чем-то ошибается. Ей не хватало терпения, чтобы учиться новому. А мы с вами знаем, что для ботаника терпение — не просто добродетель, а необходимое для успеха качество.