- Я снова стану человека, я снова стану человеком, я снова стану человеком…

***

Я проснулась от какого-то скрипа, и сначала не могла понять: приснился ли он мен или был наяву. Я настороженно поводила ушами, стараясь уловить чье-либо присутствие. Сначала было тихо, но потом я услышала шаги, и тут вспыхнул луч света. Я осторожно выглянула из коробки и увидела в желтом свете большого фонаря, поставленного на пол фигуры двух мужчин. Одного из них, на лицо которого было падал тусклый свет, я узнала – это был школьный товарищ Григория – Виктор. Он пару раз заходил к нам в офис. Второй мне был неизвестен.

- Какого черта ты сюда меня притащил? – со злостью спросил Виктор. – Ты сказал, что украшения где-то здесь! Отдавай их скорее, и покончим с этим.

- С чего ты решил, что я тебе их верну? – С издевкой спросил неизвестный.

- Ты сам, Серега, это сказал! Хватит играть! Мне это надоело. Ты и так сильно подпортил мне репутацию.

- Очень, очень этому рад! Надеюсь, твоя репутация погибла безвозвратно! – пропел Серега.

- Ах ты, мерзавец! Ты еще издеваешься! – воскликнул Витька и замахнулся на обидчика, но тот ловко поймал его руку и легко заломил за спину.

- Ну, ну! Поосторожнее, дружок! Никогда не связывайся с противником не в своей весовой категории! – посоветовал мужчина.

- Отдавай украшения, или я на тебя заявлю в милицию! – уже заорал Витька, безуспешно пытаясь высвободить руку.

- Ая-я-яй! Как нехорошо! Заявить в милицию на собственного друга! Куда у людей пропадает совесть?

- Заткнись! Ты еще говоришь о совести, а сам подставил меня!

- Что поделаешь, мой дружок! Мне просто нужны были деньги… Деньги и… И чтобы твоя жалкая лавчонка прикрылась. – Злобно закончил он. – Теперь-то она точно закроется. На-сов-сем. – Смакуя каждый слог закончил Серега.

- С чего бы это? – угрюмо поинтересовался Витька. – Тебе не отвертеться! А с меня будут сняты все претензии!

А как ты, мой милый друг, докажешь, что это сделал я? – снова переходя на шутливый тон спросил Серега. – Это будет трудно… Особенно трудно после того, как ты покончишь с собой, и в твоем кармане найдут слезливое признание в том, что ты не можешь дальше ходить по земле, зная, как ты подло поступил, изготовляя в своей мастерской ювелирные украшения с фальшивыми камнями!

- Я не собираюсь из–за этого убивать себя! Ты… - но Витька не закончив, громко ойкнул. – Проклятье, что ты мне вколол?

- Не бойся, тебе будет от этого только хорошо… Ты просто не будешь мне мешать делать некоторые приготовления….

- Что ты затеял? - Вскипел Витька, плавно оседая на пол.

- Небольшую виселицу… Ты ведь собрался покончить с собой! Вот смотри, я и веревку прихватил. Не правда ли я очень предусмотрителен?

- О Боже! На моих глазах сейчас произойдет самое настоящее убийство! Я как-то должна этому помешать! Но как! Как! Как! – Лихорадочно соображала я.

- У тебя ничего не выйдет! Я не напишу никакой последней записки!

- Ой! Ой! Ой! Как я разочарован! Надо же, сейчас просто зарыдаю! Ах, глупенький, она уже давным-давно написана! Вот, посмотри, не правда ли не отличить от оригинала, если бы он существовал, конечно. Более детальной проверки делать все равно никто не будет… Хотя даже если и будет, она ничего не даст! Я все предусмотрел, решительно все!

- Тебя непременно посадят! Ты получишь свое!

- Посадят? За что? Ведь, если кто-нибудь и будет скорбеть на твоих похоронах, так это я! У меня уже и речь заготовлена… Жаль, что ты ее не услышишь, сейчас мне некогда, хочется покончить со всем этим поскорее. Но впрочем… Может быть ты ее еще и услышишь… Но уже в качестве привидения… - хихикнул он, залез на ящик и привязал веревку к железной трубе.

Мной овладела настоящая паника. Я выскочила из своей коробки и не ведая, что творю, набросилась на спину убийцы, стараясь добраться до шеи. Витька, видя, что внимание от него отвлечено медленно пополз к выходу. Я рвала когтями толстую кожаную куртку, добралась до спины, но тут мой противник проворно скинул куртку вместе со мной на пол, и тут же я получила жесточайший удар в бок.

- Ах, ты тварь! Я покажу тебе, как на людей набрасываться! – Взревел он и еще раз пнул меня. На этот раз удар пришелся по задней лапке. Что-то хрустнуло и от боли у меня потемнело в глазах. Этот день мог стать для меня последним, но тут раздался скрип, открываемой двери мой мучитель отвернулся в другую сторону, оставив меня валяться на холодном бетонном полу.

- Мой друг! До чего же ты прыткий! – Пропел Серега и в мгновение ока оказался у двери и вышел. Я, превозмогая острую боль в боку и стараясь не вставать на сломанную лапу, поползла вглубь склада и забралась там под какой-то железный выступ.

- Хотел убежать от своего друга! Как некрасиво! Ой, как некрасиво! – Приговаривал Серега аккуратно затаскивая Витьку обратно на склад.

- Отпусти, Сергей. Обещаю, я не заявлю на тебя, а украшения можешь оставить себе.

- Вот как ты заговорил! Теперь слишком поздно! Давай я помогу тебе подняться на этот ящичек. Вот так хорошо! Петелька удобная? Шейку не давит? – издевался он, накинув своей жертве петлю на шею. – Что ж, прощай, мой милый друг! Я искренне сожалею о тебе! Но видать судьба у тебя такая. Ничего не попишешь, прощай. – И с этими словами он толкнул Гришиного друга. Витька оступился, слетел с ящика, пару раз дернулся и замер. Кончено… Я закрыла глаза, но все равно видела перед собой висельника.

- Отлично! Дело сделано. Записочку положим в карман и можно сматывать удочки. Где тут эта дрянная кошка? Вот черт, сбежала. Ну, ничего, где-нибудь подохнет. Хорошо я ей двинул, аж кости затрещали! – новоявленный убийца забрал фонарь и вышел. Склад погрузился в густую, липкую, обволакивающую темноту и тишину. Где-то там висел, чуть покачиваясь, несчастный Витька, еще недавно бывший веселым. Жизнерадостным парнем, а теперь, ставший хладным трупом. Мысль о трупах породила во мне панический ужас. Я больше не могла оставаться здесь ни минуты. Постанывая от боли, я поползла к выходу. Когда я добралась до двери, то была вся мокрая от напряжения, боли и страха. Выбравшись из странного склада. Я почувствовала себя чуточку лучше и нашла в себе силы ползти дальше. Не знаю, как долго, ковыляла я на трех лапах, временами теряя сознание. Когда силы почти покинули меня, впереди тусклыми огнями замаячила трамвайная остановка, к которой я и направилась. Забившись в уголок на скамейке и свернувшись в маленький комочек чтобы было хоть чуть-чуть потеплее, я впала в лихорадочный сон, наполненный кошмарами.

Разбудил меня грохот первого подошедшего к остановке трамвая. Я хотела было вскочить и запрыгнуть в вагон, чтобы ехать на вокзал, но не смогла… Сломанная лапка, удар в бок и ночь, проведенная на морозе дали о себе знать… Лапка ужасно распухла и безжизненно висела, голова раскалывалась на части от боли, перед глазами мелькали непонятные зигзаги, все тело ломило и лихорадило. Видимо, я начинала бредить, потому что в темно-фиолетовом свете начинающегося дня я видела отвратительную старуху в черном балахоне с растрепанными седыми космами, которая лукаво посматривала на меня из-за угла остановочного комплекса и словно говорила:

- Ну, что, дорогуша. Давай познакомимся. Я – смерть. В моем черном списке ты – следующая. Иди ко мне!

Я встряхивала головой, жмурилась - и старуха исчезала, но через некоторое время с необычайной настойчивостью появлялась вновь.

Это было начало конца… О Париже можно было забыть… О том, чтобы стать человеком тем более. Как ни странно, но теперь это не вызывало у меня прежнего отчаяния, мне было все равно. Единственное, чего еще хотелось – чтобы прекратилась эта боль… Боль, плотной паутиной опутавшая мое тело… И еще… Что-то хотелось еще… Мысли путались, наскакивая одна на другую, но вот одна из них далеко опередила все остальные: «Григорий!» Я поняла, что в последние свои часы на этой бренной Земле, я хочу увидеть его!

- Но как, где? Нужно добраться до офиса. Там забраться на крыльцо и ждать – он придет, никогда не опаздывает! – Решила я. Со стоном скорее свалившись, чем спрыгнув со скамейки, я поползла поближе к трамвайным путям, чтобы не пропустить нужный маршрут. Ждать, на мое счастье, оказалось не долго и я, потратив последние силы, чтобы забраться в вагон трамвая рухнула на пол. Час был ранний, вагон почти пуст, я никому не мешала, и кондукторша, видимо, побрезговав брать руками грязную, больную кошку, оставила меня в покое…