— Аэропорт Ки-Уэста, посадка два-семь, — назвал Декстер конечную цель. Он заранее изучил план аэропорта. Единственная взлетно-посадочная полоса тянулась с запада на восток. Все ангары, терминалы, административные сооружения располагались у восточного края полосы. Приземление на западном краю позволяло выиграть драгоценные минуты: полиции требовалось время, чтобы проехать всю посадочную полосу с востока на запад. Курс два-семь говорил о том, что при посадке самолет должен лететь точно на запад.

В пятидесяти милях от точки приземления их заметили. В двадцати милях от Ки-Уэста расположен Куджо-Ки, над которым на высоте двадцать тысяч футов висит на кабеле огромный воздушный шар. В отличие от большинства радаров, которые «смотрят» вперед и вверх, радары, закрепленные на воздушном шаре Куджо-Ки, смотрят вниз. И засекают любой самолет, пытающийся войти в воздушное пространство на предельно низкой высоте.

Но и воздушным шарам требуется техническое обслуживание. Так что иногда «Куджо» опускают на землю, через нерегулярные интервалы. Заранее об этом не сообщается. Совершенно случайно его опустили предыдущим вечером, а ночью вновь начали поднимать. С высоты в десять тысяч футов радары обнаружили «Хокер», низко летящий над морем, с выключенным транспондером, без полетного плана. В течение нескольких секунд два «Ф-16» стартовали с базы ВВС в Пенсаколе.

Поднимаясь все выше и пробив звуковой барьер, «боевые соколы» взяли курс на юг, к последнему из островов. В тридцати милях от аэропорта капитан Степанович сбросил скорость до двухсот узлов. Справа поблескивали огни Куджо-Ки и Шугарлоуф-Ки. Радары истребителей засекли нарушителя, и пилоты чуть изменили курс. При скорости в тысячу узлов они быстро настигали «Хокер».

Так уж вышло, что в ту ночь в диспетчерской вышке дежурил Джордж Таннер. Он уже собирался закрывать аэропорт, когда зазвучала сирена тревоги. Местоположение нарушителя показывало, что он намеревается садиться, и такое решение могло только приветствоваться. Нарушителям с выключенными огнями и транспондером при перехвате давалось только одно предупреждение, указывалось, где и когда они должны приземлиться. Если указание не выполнялось, истребители открывали огонь: война с контрабандистами велась на полном серьезе.

Но при этом существовала вероятность того, что самолет не имеет никакого отношения к перевозкам наркотиков, просто в бортовых системах возникли серьезные неисправности, а потому экипажу предоставлялся один шанс на посадку. Так что выключать прожектора посадочной полосы Таннер не стал. Пилоты «Хокера» увидели их с двадцати миль.

Над ними «Ф-16» начали гасить скорость. Для них скорость в двести узлов практически равнялась скорости касания земли при посадке.

В десяти милях от места посадки «соколы» видели «Хокер» по красному свечению сопл реактивных двигателей по обе стороны хвоста. Истребители перестроились для атаки.

— Неопознанный двухмоторный самолет, немедленно садитесь, — прозвучал в наушниках капитана Степановича голос ведущего звена истребителей. — Немедленно садитесь.

Капитан Степанович выпустил шасси, пришли в действие закрылки. Позади осталась база ВМФ на Чика-Ки. Колеса «Хокера» коснулись бетона и покатились по территории США.

Часом раньше Декстер надел свободные наушники и второй рукой держал перед собой микрофон. Как только «Хокер» приземлился, он вышел на связь с диспетчером.

— Неопознанный «Хокер» вызывает диспетчерский пункт Ки-Уэста, слышите меня?

Ему тут же ответил голос Джорджа Таннера:

— Слышу вас хорошо.

— Диспетчерский пункт, на борту самолета преступник, убивший на Балканах много людей, в том числе и американца. Он прикован к сиденью. Пожалуйста, сообщите своему начальнику полиции, что преступника необходимо арестовать и держать под наблюдением до прибытия федеральных маршалов.

Не дожидаясь ответа, он отключил связь и повернулся к капитану Степановичу:

— Остановитесь в самом конце полосы, и мы расстанемся. — Угонщик сунул пистолет в карман комбинезона. На взлетно-посадочную полосу, в самом ее начале, выехали пожарная и патрульные машины, а также «Скорая помощь» и устремились к остановившемуся «Хокеру». — Откройте, пожалуйста, люк и опустите трап.

В салон он вернулся в тот момент, когда вновь вспыхнули огни. Оба пленника заморгали от яркого света. Через открытый люк Декстер видел приближающиеся к самолету мигалки. Нарастал и пока едва слышный вой сирен.

— Где мы?! — выкрикнул Зоран Зилич.

— В Ки-Уэсте, — ответил Декстер.

— Почему?

— Помнишь лужайку? В Боснии? Весной девяносто пятого? Американского юношу, умоляющего сохранить ему жизнь? Так вот это, — он указал на открытый люк, — подарок от его дедушки.

Он спустился с трапа, направился к переднему шасси. Двумя выстрелами спустил два колеса. Огораживающий территорию аэропорта забор находился в двадцати ярдах. Темный комбинезон быстро растворился в ночи, как только Кел перемахнул через забор и направился в заросли.

Деревья вскоре скрыли огни аэропорта, тогда как впереди он видел свет от проносящихся по автостраде легковушек и грузовиков. Достал сотовый телефон и, как только засветился маленький дисплей, набрал номер. В Виндзоре, провинция Онтарио, ему ответил мужской голос.

— Мистер Эдмонд?

— Он самый.

— Посылка из Белграда, о которой вы просили, только что прибыла в аэропорт Ки-Уэста, штат Флорида.

Больше ничего не сказал и отключил связь, оборвав радостный вопль старика. На всякий случай бросил сотовый телефон в болото рядом с тропой.

Десять минут спустя вашингтонского сенатора оторвали от обеда, а меньше чем через час два федеральных маршала из Майами уже спешили на юг. До того как маршалы проскочили Исламораду, водитель, только что выехавший из Ки-Уэста, увидел на обочине одинокую фигуру в комбинезоне. Решил, что это тоже дальнобойщик, у которого вышел из строя автомобиль, остановился.

— Я еду до Маратона! — крикнул он, высунувшись из кабины. — Подойдет?

— В Маратон мне и надо, — ответил мужчина. До полуночи оставалось двадцать минут.

Весь день 9 сентября ушел у Кевина Макбрайда на то, чтобы добраться до дома. Майор ван Ренсберг, продолжая поиски незваного гостя и успокаивая себя тем, что его работодатель в безопасности, отдал приказ отвезти цэрэушника в столицу республики. Морено выделил джип, на котором Макбрайда доставили в Парамарибо. Оттуда самолетом авиакомпании «КЛМ» он прилетел на остров Кюрасао. Потом в международный аэропорт Майами и наконец в Вашингтон. Три перелета отняли массу времени и сил, так что домой он приехал поздно вечером совершенно разбитым. В понедельник рано утром уже был на работе, но, войдя в кабинет Пола Деверо, застал начальника за столом.

С посеревшим лицом. Постаревшим на добрый десяток лет. Деверо знаком предложил Макбрайду сесть, пододвинул к нему лист бумаги.

На местах все хорошие репортеры лезут из кожи вон, чтобы наладить отношения с полицией. Корреспондент «Майами герольд» в Ки-Уэсте не был исключением. О событиях субботней ночи он узнал от своих друзей в полиции в воскресенье днем, так что его материал успел попасть в утренний выпуск понедельника. Синопсис заметки Деверо нашел на своем столе. Рассказ о полевом сербском командире, подозреваемом в массовых убийствах, которого взяли в его же самолете после посадки в международном аэропорту Ки-Уэста, занимал треть первой полосы.

— Святой боже, — прошептал Макбрайд, прочитав синопсис. — А мы думали, Мститель сбежал.

— Нет. По всему выходит, что он захватил самолет, — ответил Деверо. — Знаешь, что это означает, Кевин? Нет, конечно, не знаешь. Моя вина. Мне следовало тебе все рассказать. Проект «Сапсан» мертв. Два года работы коту под хвост. Без него мы не можем двигаться дальше.

И шаг за шагом интеллектуал раскрыл своему заместителю план, реализация которого могла бы нанести мощный удар по терроризму.

— И когда он должен был вылететь в Карачи, на встречу в Пешаваре?