— Проверю...

— Подождите, сэр. Пока будете проверять, пожалуйста свяжитесь с Мартой и узнайте имя ее соседа из дома напротив. Пускай сообщит, где его можно найти сейчас.

— Человека, который убил Амоса? Это я могу сказать тебе сразу. По крайней мере, кое-что. Его фамилия Эллиот, Роджер Эллиот. Отпущен под залог в ожидании суда. Думаю, скорее всего, ты сможешь найти его дома.

— Под залог? — удивился я. — За убийство? Должно быть, у него хороший адвокат.

— Так оно и есть. Но я не могу подсказать тебе номер его телефона.

— Ничего. Он живет в Каса Глориэта, по Навахо-Драйв, правильно? Я узнаю в справочной. Перезвоню вам позже.

— Мистер Эллиот?

— Да?

— Мы с вами, можно сказать, встречались некоторое время назад.

Последовала короткая пауза.

— Да, ваш голос показался мне несколько знакомым. Что вам нужно?

— Ответ на вопрос. Что толкнуло вас на это?

— Что вы имеете в виду? — Однако вопрос прозвучал слишком нарочито-вызывающе.

— Вы, что называется, застали их на месте преступления? Или жена сама призналась в неверности и заявила, что встретила лучшего человека? Что побудило вас выйти на тропу войны с заряженным дробовиком?

Он еще немного помолчал и сказал:

— Вряд ли мне хочется отвечать.

— Думаю, все произошло совершенно иначе, — продолжал я. — Думаю, вы получили анонимное письмо или вам позвонили по телефону.

Вновь тишина, после чего опять послышался его голос.

— Зачем спрашивать, если вы и так знаете? — Я промолчал, и он уже более спокойно продолжал: — Я не знал. Не догадывался. И поначалу не хотел в это верить. Казалось, все складывается так хорошо. А потом, когда стало совершенно очевидным... Я был просто потрясен.

— Письмо или звонок? — спросил я.

— Звонок.

— Вы можете что-нибудь сказать о звонившем вам человеке?

— Только то, что это была женщина. Я чуть не свистнул.

— Уверены?

— Конечно, уверен. Голос был глубокий и хрипловатый — кажется, это называется контральто — но совершенно определенно принадлежал женщине.

— Спасибо, — сказал я. — Конечно, это меня не касается, но как ваши дела?

— Она... в одном месте. Разрешает навещать. Странно, ведь она так ненавидела меня, пока полиция... А теперь, кажется, ей не слишком хочется, чтобы меня осудили. Посмотрим, что из этого выйдет.

— Что ж, желаю удачи, — сказал я.

— Вы и в прошлый раз пожелали мне удачи, — заметил он. — Буду стараться.

— Неважные дела, — сказал Мак.

— Ничего другого я и не ожидал, — отозвался я. Потом вспомнил о недавних событиях и у меня запершило в горле. — Мертва?

— Четыре года назад вышла замуж, — сказал Мак. — За парня, с которым познакомилась в Голливуде. У них родился сын. Недавно они вышли на яхте в море из Марина-дель-Рей; у них там была небольшая яхта. На яхту налетел катер. Мужу удалось спастись. Он утверждает, что катер развернулся и направился на них еще раз — женщину просто изрубило винтами — но ему не особенно поверили: самого сильно ударило по голове. Ребенка так и не нашли.

Мне однажды довелось видеть, во что могут превратить человеческое тело лопасти гребного винта — зрелище было не из приятных. Я с сожалением подумал о красивой, умной и довольно смелой молодой женщине, которая мечтала о покое и мире и почти добилась своего, когда прошлое, в котором и я сыграл свою роль, настигло ее. Тем временем Мак продолжал говорить.

— Что вы сказали, сэр? — переспросил я.

— Как ты догадался?

— Простая логика, — ответил я. — Достаточно представить происходящее в качестве единого продуманного целого, а не ряда не связанных друг с другом событий. Я только что разговаривал с Эллиотом, человеком, который убил Боба Дивайна. Его подтолкнул на это анонимный телефонный звонок. А Хэрриет Робинсон покончила с собой, получив анонимное письмо. У меня же только что побывала парочка пожелавших остаться неизвестными гостей с пистолетами. А некая молодая журналистка готовит о нас серию разоблачительных статей и не желает признаться, кто ей подбросил эту идею. Кажется, мы кому-то ужасно насолили. И этот человек делает все возможное, чтобы спутать карты, а то и уничтожить членов нашей организации, начиная с натравливания ревнивого мужа на нашего бывшего агента — женатого, кстати, на вашей дочери — и заканчивая молодой ненасытной журналисткой, которую он пустил по нашему следу. — Я подмигнул Элеоноре, которая продолжала сидеть с невозмутимым лицом опытного игрока в покер. И продолжал: — Слишком много совпадений, сэр. Мне следовало заметить это раньше. Мы явно имеем дело с целенаправленной кампанией, а не с простой цепью неприятных случайностей.

Ответом была сдержанная реплика Мака, которого отделяло от меня не меньше тысячи миль:

— Смотри, как бы тебе не стать жертвой паранойи, Эрик, у нас это профессиональная болезнь. К тому же Роберта Принс, в последнее время — Роберта Хендриксон, не принадлежала к числу наших агентов.

— Нет, но участвовала в одной из наших операций в Мексике, а в свое время я специально предупреждал некоего человека, чтобы он держался от нее подальше. Этот тип собирался расправиться с ней не только потому, что считал, будто Роберта предала его, помогая мне, но и чтобы продемонстрировать, как именно относится он к моим предупреждениям. В некотором роде я даже подставил ее, разговаривая с ним подобным образом.

— Ясно, — тихо проговорил Мак. Мгновение он молчал. — Теперь он именует себя Лоркой, не так ли? Не могу сказать, что испытываю особое желание связываться с этим человеком. В последнее время он сделался довольно значительной фигурой.

— Нет выбора, сэр, — заверил я. — У нас нет выбора. Он явно ведет целенаправленную атаку, нечто вроде мести.

— Отлично. Делай что сочтешь нужным.

— О неверности жены Роджеру Эллиоту сообщила женщина с голосом контральто, — сказал я.

— Весьма интересно, — заметил Мак. — Мужу Роберты Хендриксон показалось, что катером управляла черноволосая женщина, но он не совсем в этом уверен, потому что в последнее время длина волос еще не свидетельствует о половой принадлежности. Я проверю возможные варианты, Эрик.

— Да, сэр.

— Действуй осмотрительно. Благодаря недавней статье мисс Брэнд об Амосе, мы сегодня не в лучшем стратегическом положении.

— Осмотрительно, — повторил я. — Да, сэр. Осмотрительно.

Я положил трубку и какое-то время сидел молча. Элеонора Брэнд прикурила от окурка новую сигарету и помахала рукой, разгоняя в стороны дым.

— Вот значит, как выносят смертные приговоры, — сказала она. — Осмотрительно.

По ее словам, она написала о Лорке предвыборную статью во время недавней кампании.

— Я воспользовалась несколькими источниками. Конечно, не всем можно было доверять в равной степени. С одной стороны парни из его пресс-службы пытались представить хозяина в самых розовых тонах, с другой — пресс-службы других кандидатов плюс естественные враги делали все, чтобы смешать с грязью. Приходилось весьма осторожно взвешивать информацию, это составная, возможно, самая важная часть нашей работы. Даже сомнительный источник зачастую преподносит тебе долю правды, либо подсказывает, где найти сведения, которые в противном случае остались бы незамеченными. А иногда по мере расследования открываются новые возможности, которые подсказывают темы для новых статей... Сам знаешь. Сам крутился в этой среде, пусть даже с фотоаппаратом, а не с блокнотом и магнитофоном. — Она бросила на меня быстрый, почти смущенный взгляд. — Странное дело. Когда я писала о тебе, то и представить не могла, что нам когда-нибудь доведется вот так по-дружески сидеть и выпивать... Ох, прости! Совсем забыла, ни о какой дружбе не может быть и речи. У нас исключительно деловые отношения, правильно? Так на чем я остановилась?

— На достоверности источников, — сказал я. Элеонора раздавила сигарету в гостиничной пепельнице.

— Да. Так вот, однажды человек, который помог мне раздобыть кое-какие материалы о Лорке, сказал, что у него есть определенная информация. Не имеет никакого отношения к предвыборной статье, над которой я работаю, но, возможно, пригодится в дальнейшем. Он искал, кому бы об этом рассказать и пришел к выводу, что мне можно довериться на случай, если ему понадобится защита. Собственно, только этого он и хотел — защиты. Он раздобыл этот материал и испугался, что если определенным людям станет об этом известно, его жизни будет угрожать страшная опасность. Старательно разрекламировал этот материал...