— Да. Мой дед поставлял ему виски. И очень хорошее. Номеру Один всегда было чем промочит горло.

— Поэтому он и ненавидит случившееся с ним, — кивнула Бетси. — Не инвалидное кресло, а запрет врачей на канадское виски.

— Я могу ему посочувствовать.

На мгновение Бетси взяла Анджело за руку.

— Вы поженились? Я хочу сказать, официально. Она беременна?

— Нет. Еще нет. Мы так думаем.

Бетси сжала его руку, потом отпустила.

— Анджело Перино, я собираюсь родить от тебя ребенка. Я так решила. Ты только подожди, и все будет по-моему.

— Что Бетси хочет, то Бетси и получает, — усмехнулся Анджело.

— А хочет Бетси тебя.

— Тогда, перефразируя Эф-Де-Эр (Франклин Делано Рузвельт (1882-1945) — 32-й президент Соединенных Штатов), тебе придется утрясти этот вопрос с Синди, — рассмеялся Анджело.

Он получил третье лицо. С первым Анджело вырос, но оно сгорело в аварии. Второе, которое дал ему доктор Ганс и которое потом изуродовали бандиты в темном детройтском переулке, ему никогда не нравилось. Фальшивое, слишком юное для мужчины его возраста. Теперь пришла очередь третьего лица, второго за последние три года, созданного не природой, а руками опытного хирурга.

Синди настояла на своем присутствии в палате, когда с Анджело сняли повязки, хотя доктор Ганс и медицинские сестры предупреждали ее, что увидит она совсем не то, что будет потом. Синди ахнула.

— Такое ощущение, что он обгорел на солнце-

— Совершенно верно, — кивнул хирург. — Лицо красное, как мы вас и предупреждали. Но через неделю...

Через неделю Анджело стал другим человеком. Ему не вернули лицо, которое он видел в зеркале перед автомобильной аварией, такое оказалось не под силу даже первоклассному хирургу. Но исчезло и лицо юноши, с которым он проходил последние несколько лет. Тевтонский прямой нос заменил римский. Сломанные скулы доктор Ганс восстановил, использовав костную ткань, взятую с таза. Та же тазовая кость пошла на восстановление челюсти, над которой поработали детройтские бандиты. Анджело получил лицо, которое не заставляло людей оглядываться, чтобы вновь посмотреть на него. Это его очень устраивало.

— Мне оно нравится, — вынесла свой вердикт Синди.

Для Анджело ее мнение было главным.

За время своего пребывания в Лондоне, Амстердаме, на Ривьере Анджело и Синди поговорили по телефону лишь с одним человеком, не являющимся их близким родственником, — Ричардом Никсоном, только что избранным на пост президента Соединенных Штатов. Он поздравил их со свадьбой и пожелал успешной операции в швейцарской клинике. Никсон также сказал, что опыт Анджело позволяет ему рассчитывать на высокий пост в администрации президента, попросил обдумать его предложение и — перезвонить после окончательного выздоровления.

В клинике Анджело и Синди отвечали на некоторые письма, расширяя сферу общения. Анджело поговорил по телефону с Ли Якоккой из «Форда», который также пожелал ему скорейшего выздоровления и попросил перезвонить по возвращении в Штаты. Генри Форд Второй прислал в клинику цветы и записку с просьбой позвонить, когда Анджело будете Детройте. Цветы Форда прибыли одновременно с телеграммой от Бунки Кнудсена (В то время президент корпорации «Крайслер»), советовавшего держаться подальше от Форда. Эд Коул из «Дженерал моторс» позвонил, чтобы предложить встретиться. К удивлению Анджело, он получил телеграмму и от Соиширо Хонды.

Но самым многообещающим стал звонок Роберта Макнамары, председателя Всемирного банка. Он порекомендовал Анджело заняться консультированием в вопросах создания и производства автомобилей. Банкирам с Уолл-стрит, отметил Макнамара, нужен человек, который может дать им дельный совет о состоянии и будущем отрасли в целом и каждой из ведущих корпораций в отдельности. Он мог бы стать аналитиком автомобильной промышленности.

Предложение понравилось как Анджело, так и Синди, и они решили рассмотреть его более внимательно.

Возвратившись в Штаты, они поехали в Детройт и встретились и позвонили всем, кому считали необходимым. Старшим Перино понравилось новое лицо Анджело, и они долго нахваливали доктора Ганса. («Я только молю Господа, чтобы доктору не пришлось вновь пользовать Анджело». И по щекам Дженни вновь покатились слезы.) Ли Якокка пригласил их на ленч, Бунки Кнудсен — на обед, Эд Коул — на коктейль. Они все одобрили решение Анджело заняться анализом автомобильной промышленности вместо того, чтобы поступить на работу в одну из компаний Большой тройки или разрабатывать новый автомобиль.

— Как я понимаю, вы скоро запускаете новую модель? — спросил Анджело Якокку. — Название уже придумали?

— Из вас получится хороший аналитик, — сухо ответил Якокка. — Вы знаете то, чего знать не должны.

— А что это изменит для вас, как вы думаете? — спросил Анджело. — Хэнк Форд из чувства благодарности передаст вам бразды правления?

Якокка пожал плечами.

— Никогда не знаешь, чем все кончится, — усмехнулась Синди. — Если модель окажется удачной, Форд убедит себя, что идея принадлежала ему. Если нет, то мистеру Я кокке. На сегодняшний день Лорен Хардеман Первый уверен, что никогда не хотел разрабатывать «бетси». А Лорен Третий убежден на все сто процентов, что именно Анджело Перино навязал компании новый автомобиль.

— Я не столь циничен, как вы, Синди. Она улыбнулась Якокке и накрыла его руку своей.

— Ли, давайте встретимся здесь же через пять лет. Вы уже не будете работать в «Форд моторе компани».

Улыбнулся и Ли Якокка.

— А вы, миссис Перино, будете женой президента «Вифлеем моторс».

В Нью-Йорке, пока шел ремонт арендованной ими квартиры на Манхаттане, они временно поселились в отеле «Уолдорф».

Как-то вечером Синди зашла в ванную и увидела, что Анджело, еще мокрый, только что вышедший из душа, стоит перед зеркалом, уставившись на свою физиономию.

— Знаешь, что случается с мужчинами, которые слишком долго стоят перед зеркалом и изучают свое лицо? — спросила она. — Самолюбование отвлекает от главного. — Она обхватила Анджело руками и поиграла с его членом.