– Обещаю – не приглашу ни единой души, – поклялась Пола, довольная, что ее предложение прошло.

– И никаких подарков. Мне они не нужны. На мой взгляд, дожив до восьмидесяти одного года, приличнее выслушивать соболезнования, чем получать подарки и прыгать от восторга.

– Не беспокойся, бабушка, мы организуем все очень скромно и буднично. И тебе пойдет на пользу, если мама с папой поживут здесь несколько дней.

– Да, – пробормотала Эмма. Она опустила взор на альбом, лежавший у нее на коленях. Только что, перед самым приходом Полы, она рассматривала его. С отсутствующим видом Эмма посмотрела старые фотографии, и ее мысли на несколько секунд унеслись в прошлое. Затем она подняла голову и пододвинула альбом к Поле. – Посмотри-ка на нас – Блэки, Лауру и меня. Мы стоим перед моим новым магазином в Армли. Вот я – в берете.

– Да, я узнала тебя. – Пола множество раз видела альбом и знала все его страницы наизусть, но, желая поднять настроение бабушке, предложила:

– Давай посмотрим еще, и ты расскажешь мне что-нибудь интересное о первых шагах твоей карьеры. Ты знаешь, как я люблю твои истории.

Эмма кивнула и сразу же заговорила, внезапно загоревшись. Две женщины, старая и молодая, сидели бок о бок в верхней гостиной, перебирая страницы жизни Эммы Харт.

Неожиданно Эмма замолчала, пристально взглянула на Полу и спросила:

– Как ты думаешь, сколько я еще проживу? Пола в растерянности смотрела на нее, не зная, что ответить, и внезапно в душу к ней заползла тревога. Затем она откашлялась и твердо произнесла:

– Очень долго, дорогая моя.

– Ты большая оптимистка, – бросила Эмма и отвернулась, глядя в никуда с отрешенным выражением лица.

– Ты в прекрасной форме для своего возраста – просто на удивление, – и у тебя сохранилась прекрасная память, – воскликнула Пола. – У тебя впереди еще много дет, если ты не перестанешь заботиться о себе.

Мудрые старые глаза Эммы внимательно посмотрели на взволнованное лицо внучки, и губы ее растянулись в медленной улыбке.

– Да-да, ты совершенно права. Не знаю, что на меня сегодня нашло – какие-то нездоровые мысли. Смерть Блэки стала для меня очень тяжелым ударом, но, наверное, мне все равно надо думать о хорошем. – Старая леди хихикнула. – Пусть я стара и несколько поизносилась, но все равно не хочу покидать этот мир.

– Вот и правильно, бабушка.

Эмма ничего не ответила. Она встала и подошла к окну. Ее взору предстал сад и нарциссы, качающиеся на ветру. «Какой прекрасный день, – подумала она. – Еще один чудесный весенний день… точно такой же, как день похорон Блэки. Как бесконечна вечно обновляющаяся земля. Да, в смерти всегда заключена жизнь». Еще раз вздохнув, Эмма вернулась к камину и уселась в кресло у огня.

– Как славно, что ты пришла меня навестить, Пола, дорогая. Но сейчас я хотела бы ненадолго остаться одна, отдохнуть перед обедом.

Пола наклонилась и поцеловала ее в щеку. Сердце ее разрывалось от любви к Эмме.

– Хорошо, бабушка, завтра я забегу вместе с детьми.

– Очень мило, – отозвалась Эмма и, после того как ее внучка вышла из комнаты, поудобнее устроилась в кресле и задумалась. «Молодые не могут понять, – подумала она. – Пола очень старается, но и она не знает, что такое остаться единственной из всех своих современников. Все они ухе покинули наш мир, умерли и похоронены. Мои лучшие друзья, те, кого я любила. Даже врагов не осталось, чтобы будоражить мою кровь и будить во мне жажду схватки. Я так одинока без Блэки. Мы поддерживали друг друга все эти годы – он и я. Вместе встречали мы наш закат. У нас было столько общих воспоминаний, мы столько пережили вдвоем, столько дали друг другу любви и дружбы. Всю свою жизнь я шла рука об руку со своим милым ирландцем. Я не ожидала, что он уйдет вот так. Я знала, что он стар, как стара и я сама, но он казался, подобно мне, таким же сильным и непобедимым. Забавно, но мне всегда казалось, что я умру первой. Что мне делать? Как жить без него?»

Чувство горечи и ощущение огромной потери вновь овладели Эммой, как уже не раз случалось за две недели, прошедшие со дня внезапной смерти Блэки. Слезы подступили к ее глазам, и она подавила рыдание, поднеся руку к дрожащим губам. «Как не хватает мне Блэки. Как пусто без него. Мне следовало бы рассказать ему о Шейне и о его любви к Поле. Я не хотела огорчать Блэки. Он очень переживал бы. Но теперь я жалею, что смолчала».

Эмма обтерла ладонью влажные щеки и откинулась в кресле. Невыносимое чувство одиночества переполнило ее. Эмма снова закрыла глаза и спустя несколько минут задремала, а затем и погрузилась в сладкий сон.

Расставшись с бабушкой, Пола спустилась вниз в поисках Эмили. Она ее обнаружила в библиотеке, и теперь они сидели рядом и говорили об Эмме.

– Она, конечно, хорохорится, – заметила Пола, – но в глубине души невыносимо страдает. Эмили озабоченно нахмурила лоб:

– Я согласна с тобой. Она чувствует себя абсолютно потерянной без Блэки. Думаю, жизненная энергия покинула ее. Честно говоря, недавно я даже пожалела, что мы не нашли ничего против Джонатана. По крайней мере, тогда в ней пробудился бы интерес к жизни, она разозлилась бы, и от ее отрешенности не осталось бы и следа.

– Перед смертью Блэки ее так занимали планы твоей свадьбы, – заметила Пола. – Ты не могла бы снова заинтересовать ее?

– Не думай, что я не пыталась.

– Знаешь, остается только один способ, – с энтузиазмом воскликнула Пола. – Эмма Харт всю жизнь работала как заводная. В бизнесе она находила утешение в дни горестей, волнений и печали. Мы должны убедить ее вернуться… Вновь подставить спину под седло.

Эмили облегченно расправила плечи. Ее лицо просветлело.

– Давно я не слышала ничего умнее! Да и сама бабушка часто говорила, что намерена умереть не в постели, а на работе. Давай так и поступим. – Но тут же ее лицо омрачилось, она прикусила губу и огорченно покачала головкой. – Не уверена, что она согласится. Она может решить, что своим появлением на фирме оттеснит нас… Ты же знаешь, она бывает очень упряма.

– Все равно надо попробовать. Лично я думаю, что это – ее единственное спасение. Если мы не пробудим ее к активности, не заставим работать – она просто зачахнет на наших глазах и умрет.

– Согласна. Можешь на меня рассчитывать. Да, вот еще… – Эмили поколебалась, бросила на Полу осторожный взгляд и наконец выпалила:

– Почему бы тебе не перебраться сюда вместе с Норой и детьми? По крайней мере, до возвращения Джима из больницы.

– Странно – я подумала о том же, когда беседовала с бабушкой несколько минут назад. Ничто так не оживляет атмосферу в доме, как пара малышей. К тому же, возможно, в обществе правнуков Эмма обретет новый интерес к жизни.

– Так когда ты сможешь переехать в Пеннисто-ун-Ройял?

Пола рассмеялась:

– Завтра тебя устроит?

– Великолепно. Если хочешь, я приеду и помогу тебе.

– Спасибо, я буду рада. А в понедельник утром я освобожу бабушкин кабинет в магазине в Лидсе и переберусь в свой старый. Вечером того же дня, на обеде в честь ее дня рождения, мы огласим наше предложение. Я предупрежу моих родителей – может, они смогут добавить пару слов, чтобы убедить ее. – Пола встала. – А теперь мне пора идти. Надо заскочить в больницу. Я обещала Джиму навестить его ближе к вечеру.

Они просили и умоляли, хитрили и шли напролом. Все трюки шли в ход, лишь бы убедить Эмму Харт вернуться к работе.

Но она неизменно и совершенно категорически отказывалась.

В конце концов Пола и Эмили смирились, по крайней мере с виду. Но не упускали случая за едой обронить пару многозначительных фраз и полунамеков. Они постоянно обращались к ней за советами, даже когда на самом деле в них не нуждались. Эмма отлично видела их игру и улыбалась про себя. Ее трогали их любовь и забота, но она не собиралась менять свое решение вести тихую жизнь в Пеннисто-ун-Ройял.

А затем наступило утро в середине мая, когда Эмма проснулась рано и почувствовала, что ее переполняют прежняя энергия, нетерпение и энтузиазм.