Ещё пятнадцать минут играть. Не удержать в обороне счёт столько времени. Как там, в заезженной поговорке? Лучшая защита — это нападение. Да и веха сегодня, хоть и малюсенькая — заканчивается первый круг предварительного этапа. Вот бы громыхнуть красиво — по такому-то поводу…

Лобановский выбежал к бровке и прокричал Квочкину, чтобы продолжали атаковать. И ведь продолжили! Игроки «Динамо» были несколько обескуражены. То, что происходило на поле, совсем не вязалось с тем, что объявил им главный тренер Гиви Чохели — а объявил тот, что против них будет играть не сам «Кайрат», а дубль, лишь усиленный несколькими игроками основы. Вот тебе и раз, Гиви Дмитриевич.

Восьмидесятая минута. После очередного выстрела Сегизбаева мячом завладел вратарь и дальним ударом забросил мяч сразу на половину «Кайрата». Там первым к нему подоспел Кахи Асатиани, принял, обработал и послал в атаку Гиви Нодия. Опытный нападающий легко оставил за спиной последнего защитника и уже приготовился бить по воротам с мечущимся в них молодым вратарём, как на него налетел будто бы вовсе ниоткуда чёрно-жёлтый вихрь.

Пряник атаку грузин видел как в замедленном кино: вот шестой номер принимает мяч и медленно-медленно отправляет его набегающему, да нет, ползущему по полю старому знакомцу — Гиви Нодия. И тот ещё медленнее пробрасывает мяч мимо защитника «Кайрата» и устремляется к нему, еле перебирая ногами в смешных полосатых гетрах.

Всё это время Василий Данилов не стоял на своём правом краю, на противоположной стороне поля, а нёсся через штрафную к этим медлительным динамовцам.

Удар! Гиви отправил мяч в девятку. В ме-е-едленном прыжке Швед берёт! Но выронил, и быть бы беде, да тут и набежал Данилов.

Удар! Пряник вложил весь накопленный во время забега импульс в ногу, желая просто разрядить обстановку, но медленный коричневый мячик поленился снова лететь через всё поле — решил, что до полузащитника Кахи Асатиани гораздо ближе. Бабах! Это не очередной удар — это считающий ворон динамовец поймал круглого лицом. Звон на весь «Центральный», трибуны синхронно втянули воздух через зубы. На поле появился доктор, тоже медленно-медленно. Не торопился, потому что видел: шестёрка лежит без сознания и уже никуда от него не убежит.

Судья никаких нарушений за те три минуты, что сначала приводили в сознание грузинского футболиста, а потом уводили его с поля, не заметил — показал, что «Кайрат» вбрасывает из-за боковой.

Валерий Лобановский смотрит на табло. Осталась минута.

Пряник подходит и шепчет защитнику Александру Жуйкову:

— Сбрось мне в ноги.

Динамовцы предчувствовали этот манёвр, но чуть запоздали. Данилов успел практически по диагонали перебросить мяч на левого нападающего. Магзамов принял плохо, погнался за круглым — благо отскочил от него удачно, как раз в направлении ворот, и пробил, еле дотянувшись носком бутсы. Вратарь тбилисцев справился легко — кулаком перенаправил мяч своему защитнику, а тот, не мудрствуя особо в ставшем тесным автобусе штрафной, выбил за линию ворот.

Сорок шестая минута второго тайма.

Валерий Лобановский смотрел, как Тимур Сегизбаев идёт к мячу. Идёт и оглядывается. Сильно и не спешит — всё равно судья обязан дать исполнить. Устанавливает, отходит на приличное расстояние, начинает разбег, оставляя мяч чуть левее, и в последний момент бьёт правой, подкручивая коричневый шар.

Сегизбаев хоть и лишился перед сезоном капитанской повязки — ну, кто бы спорил, что она должна быть у «воскресшего» «Атамана» — но унывать не стал. У него теперь было новое увлечение и мечта. Уже несколько тысяч раз за последний месяц Тимур пытался забить этот красивый «сухой лист». Получалось очень редко, настолько, что надеяться на этот приём в реальной игре было бы глупо — но это пока к процессу не подключился Игорь Нетто. Он-то свежим взглядом и обнаружил, что Сегизбаев чуть недокручивает. Нужно оставлять мяч левее. Удар! И тот устремляется много выше ворот, но, пролетев над двумя десятками игроков, столпившимися в штрафной, плавно меняет направление и впритирочку со штангой заходит в девятку. Тамаз Степания стерёг Квочкина у той самой дальней штанги, и поэтому даже взглядом его проводить не мог. Понял, что ему забили, только услышав рёв стадиона. На последней секунде, джандаба.

Эпилог

Валентин Александрович Гранаткин выключил радио и чертыхнулся. Прошёл на кухню, поставил на электроплитку чайник. Только закончился матч «Кайрат» (Алма-Ата) — «Динамо» (Тбилиси). Выиграли на своём поле алма-атинцы — так-то бы и вполне нормально, если бы не последние слова Маслаченко: «Кайрат» играл, по существу, вторым составом. Вот только на замену вышли эти бывшие алкоголики, по сути старики! Провели его эти лисы Аркадьев и Жордания. Или как там это вообще понимать? В Алма-Ате вырастили молодильные яблоки? Ох и шуму завтра будет! Нет, ну его. Нужно позвонить в «Советский Спорт» и «Футбол — Хоккей», пусть сильно не акцентируют внимание на этом матче. Ну, победил середнячок на своём поле… Нормально. Обычный проходной матч.

Мяч круглый, поле скользкое (СИ) - i_008.jpg

Данилов, Василий Савельевич, прозвище — Пряник, рост — 172 см.

Мяч круглый, поле скользкое (СИ) - i_009.jpg

Посуэло, Немесио Немесьевич, прозвище — Миша, рост — 173 см.

«Кайрат» — «Динамо» (Минск) — 0:0.

«Кайрат» — «Спартак» — 1:1 (Долматов — Осянин).

«Кайрат» — «Торпедо» (Москва) — 5:1 (Арисага (3), Степанов, Магзамов — Михайлов).

«Зенит» — «Кайрат» — 1:3 (Гончаров — Арисага (2), Квочкин).

«Шахтёр» — «Кайрат» — 2:2 (Орлов, Купцов — Севидов, Абгольц).

«Локомотив» — «Кайрат» — 1:1 (Маркин — Долматов).

«Пахтакор» — «Кайрат» — 4:3 (Красницкий (3), Варюхин — Квочкин (2), Абгольц).

«Кайрат» — «Торпедо» (Кутаиси) — 2:2 (Грдзелишвили (А), Квочкин — Херхадзе, Чхартишвили).

«Кайрат» — «Динамо» (Тбилиси) — 3:2 (Квочкин, Посуэло, Сегизбаев — Метревели, Л. Нодия).

После 9 туров:

«Спартак» — 14.

«Динамо» (Тбилиси) — 12.

«Кайрат» — 11.

«Торпедо» (Кутаиси) — 9.

«Торпедо» (Москва) — 9.

«Динамо» (Минск) — 9.

«Пахтакор» — 9.

«Шахтёр» — 7.

«Зенит» — 6.

«Локомотив» — 4.

Анонс второй книги

Дверь врезалась в косяк, отбила штукатурку на стене и, оттолкнувшись почти с той же скоростью, стала закрываться — но опять наткнулась на ту самую ногу, изначально придавшую ей ускорение. Трах! И снова удар о стену, и новая порция осыпающейся штукатурки.

На пороге стоял огромный военный в маршальском мундире и грозно смотрел на прикрывшихся руками людей:

— Ну? Вы, что ли, футболёры, вашу…

Нет, по-другому было.

Дверь распахнулась от удара ноги. Петли не выдержали — с корнем вырвали шурупы из косяка. Массивная дубовая створка впечаталась в стоящий напротив стол и расколола на мелкие кусочки дорогущий, малахитовый с серебром, письменный прибор. На пороге образовался огромный военный. Из-за поднявшейся пыли звание различить было не возможно — но венки всякие золотые и колосья на тулье фуражки присутствовали.

— Ну, которые тут врем… вредители-футболисты, вашу…

И не так, конечно, было дело.

В дверь тренерского штаба «Кайрата» постучали и, не дождавшись ответа, открыли её. Сидевшие над картой СССР товарищи оглянулись на вошедшего. Невысокий совсем, полненький и почти лысый старичок подслеповато оглядел не очень юных географов — среди них были и ровесники вошедшего.

— Вы футболисты?

— Что вам, товарищ… — откликнулся самый молодой и самый высокий, да ещё и рыжий.

— Дожил, мать её итить… Маршала Жукова в лицо не узнают. Эх, молодёжь, молодёжь! На помощь вот вам Тишков послал. Есть команда доставить вас в Саратов.

В общем так: я не бог. «Боинг» ни там, ни в Горьком, не сядет — полоса короткая. В Казани — сядет, но оттуда вам ещё на поезде или кукурузнике долгонько добираться. В связи с чем есть вот какое предложение, — Жуков достал большие роговые очки и водрузил на щекастую физиономию. — Везём вас на «Сесснах». Новенькие, недельку назад в наши ДОСААФовские аэроклубы пригнали из Смоленска. Каждая двух пассажиров возьмёт, ну и поклажи немного — чего там у вас, трусы-башмаки? А если кто привык примус с собой возить, или там гантели — обойдётся как-нибудь на этот раз. Облётывать пташек уже начали наши самые заслуженные лётчики — ветераны войны. Вот они-то вас и вызвались на игру доставить — только смотрите уж, не огорчите стариков опять, как девятого мая. Лететь тут две с половиной тысячи километров, две посадки на дозаправку. Получится часов с десять в дороге — зато ни оформления, ни ожидания багажа, ни пересадок. Принял таблеточку димедрола, проснулся — и уже в Саратове, а если ещё вместе с таблеточкой пургена — то и вес лишний согнал. Бегай себе по поляне, попинывая шайбу эту вашу…