— Жди здесь, — коротко сказал подпоручику, который лихо перед сыском затормозил.

— Иван Макарович, что-то случилось? — не сдержал тот своего любопытства.

— Павел Арсеньевич, рассказывать долго, вы обменяйтесь слухами и сплетнями с водителем охраны, тот уже наверняка в курсе событий, не спал за рулем дожидаясь начальства! — ехидно ответил моему водителю Анзор.

В сыскную управу нас сперва пускать не хотели, чем вывели моего советника из себя. На посту стоят люди Картко, которых он недавно в штат зачислил и нас в лицо не знают, что странно. Затребовали документы или пропуск, объясняя, что по ночам в управе посторонним делать нечего. Конечно, будь мы в форме или при охране, то молодые опера (так их про себя называю) и не подумали бы так себя вести. Анзор уже хотел позвать пару человек из охраны с автоматами, которых мы оставили у входа, но ситуацию спас сторож.

— Ироды! Что ж вы его высокопревосходительство не пускаете?! Глебу Сидоровичу обязательно на вас пожалуюсь! Господи, отлучился по малой нужде, а они уже права качают! — запричитал дед, у которого за спиной двустволка.

— Прохор Григорьевич, где начальник сыска? — отодвигая опешивших оперов, которые сделали виноватые рожи, спросил я.

— У себя они, допрос ведут, — указал сторож в сторону коридора. — Пойдемте, Иван Макарович, покажу.

— Сам найду, — отмахнулся я и направился к кабинету Картко.

В приемной, кивком поздоровался с вскочившим с места секретарем (все время забываю, как парня зовут) и прошел в кабинет. Сделал знак не прерываться Глебу Сидоровичу, который как раз что-то спрашивал у арестованного. Анзор со мной не пошел, стал о чем-то беседовать с секретарем. Я же обошел одного из напавших в ресторане, у парня, лет двадцати на вид, руки за спиной и в наручниках. Сам он весь вспотел, даже на спине гимнастерка и та промокла. Волосы взлохмачены, тонкие усики кусает и глазами бегает. Чувствуется, что нервничает.

— Молчит? — обратился я к начальнику сыска после того, как мы обменялись с ним рукопожатиями.

— Ни слова не сказал, думаю вызвать доктора и проверить на месте ли язык, — хмыкнул начальник сыска. — Кстати, если буквы никак не выговариваются, то данный орган можно и подрезать, глядишь и на вопросы ответы найдутся.

Пленник презрительно хмыкнул и гордо голову задрал.

— Глеб Сидорович, а что вы предварительно можете сказать? Документы, естественно, у данного господина… — я внимательно на парня посмотрел, взяв паузу, а потом продолжил: или товарища, отсутствуют, верно?

— Да, вы правы Иван Макарович, документов нет, а вот кое-что сказать могу, — Картко усмехнулся. — Товарищ ли революционер это — сомневаюсь, как и принадлежность его к рядовому составу. Солдатская форма новая, не ношенная, пальцы на руках тонкие и без мозолей, стрижка модная. Что еще? А! Маникюр на ногтях, так что чин у данного господина, — он сделал ударение на последнем слове, — не менее поручика.

— Все же к служивым его относите? — поджал я губы и головой покачал. — Н-да, жаль, что придется к стенке ставить, совсем же молод.

— Выправка-с, дает о себе знать, — развел руками начальник сыска.

— А революционный бант? — спросил я. — Для отвода глаз?

— На этот вопрос пока не могу ответить, — вздохнул Картко.

— Ваше высокопревосходительство, разрешите к начальнику сыска обратиться?! — заглянул в кабинет господин с лупой в руке и какой-то деталью.

— Конечно, вы же эксперт, без вас нечасто преступления раскрываются, — махнул я рукой, лихорадочно вспоминая, как зовут этого человека. — Кузьма Петрович, если не ошибаюсь, нам все не поведаете, что вы раскопали?

— Гм, заключения еще не делал, а в интересах следствия все расскажу Глебу Сидоровичу, пусть он сам решает, как поступить с данными сведениями, — смутился эксперт, а вот говорить отказался.

Махнул я рукой господину Картко, мол беседуй, а сам взял стул и сел напротив ряженого в солдатскую одежду офицера. Начальник сыска вышел к своему эксперту, я еще услышал, как они собрались дойти до лаборатории, там Кузьма что-то интересное захотел продемонстрировать.

— Итак, что мы имеем, — глядя на напавшего в ресторане, начал я, — покушение без определенной цели. Можно было бы считать это хулиганской выходкой, о чем свидетельствует маскарад на вас. Но есть одна закавыка, молодая женщина пострадала и неизвестно выживет ли после ранения. Впрочем, ваша цель состояла в другом. Напугать? Кого? Офицеров, в том числе боевых? Меня, имеющего чин охранителя? Нет, не в этом дело. Показать свою силу и заставить считаться? Хм, допускаю, но только не именно вашу группу, а тех, кто вас на эту роль назначил. Кстати, знаете, какая участь вам уготовлена? — внимательно посмотрел на парня, который от моего тихого голоса еще больше вспотел. — Молчите? Ну, позиция понятна, — покачал я головой. — Эх, глупо! В расцвете сил отправляться на каторгу.

— Это шутка была, — вдруг выдавил из себя парень.

— Иван Макарович, очень интересное мне поведал эксперт! — открыв дверь заявил Картко, а следом за ним вошел Анзор и мрачно добавил:

— Беда одна не приходит, Иван, необходимо на два слова!

Мы с советником вышли в приемную, Анзор попросил секретаря Картко оставить нас одних, а когда тот удалился, сказал:

— Сегодня совершено нападение на императрицу. Сценарий похож, за исключением бантов, а в карманах заговорщиков оказались золотые монеты. Догадываешься чьи?

— Твою ж…! — выругался я. — Хрен с ним, с Ольгой что?!

— Жива, не пострадала, ротмистра Ларионова легко ранили, — поспешил успокоить меня Анзор. — Это еще не все, — он криво улыбнулся, — на лидеров эсеров, большевиков и распутинцев произведены покушения. Всю верхушку перебили, за исключением незначительных фигур. Действовали в форме жандармерии, никого не пытались арестовать. Столица стоит «на ушах»! Горячие головы собираются двинуть на нас войска, но опасаются массовых выступлений революционеров.

— Кто организовал покушения? — задал я один из главных вопросов, садясь на место секретаря и поднимая телефонную трубку: — Барышня, с резиденцией императрицы соедините.

— С кем конкретно? — протянула телефонистка и явственно зевнула. — С сыскной полицией?

— С вами говорит наместник Урала, Чурков Иван Макарович, — раздельно произнес я, пытаясь вытащить одной рукой папиросину из портсигара. — Еще раз говорю, с резиденцией императрицы мне необходимо связаться. Срочно, черт бы вас побрал!

— Не поверят, — покачал головой Анзор и чиркнул зажигалкой, давая мне прикурить.

— Минутку, — испуганно прошептала телефонистка.

Морщусь и глубоко затягиваюсь. Сложить цепочку событий не представляется сложным, кто-то решил столкнуть лбами определенные силы России. Вопрос простой, на который есть ответ. Кому это нужно? Тем, кто собирается получить от нашего противостояния выгоду.

— Анзор, что на границе происходит? — посмотрел на своего помощника, выпустив к потолку табачный дым и стал искать пепельницу.

— Понятия не имею, — покачал тот головой. — Даже если и случилась заварушка, то узнаю через пару дней, не раньше.

— Почему? Тебе следует позвонить на ближайшие станции и у станционных смотрителей поинтересоваться о ситуации. Не думаю, что они станут скрывать, если канонада слышна, — подсказал я простое решение.

— Сделаю! — коротко ответил Анзор и поспешно вышел из приемной.

Наверное, к Прохору Григорьевичу направился, у сторожа есть еще один телефон, для приема экстренных звонков.

— Иван Макарович, на проводе столица, генерал Еремеев, — послышался голос телефонистки. — Соединяю.

Несколько секунд щелчков и шипение, а потом бас Петра Евграфовича:

— Говорите! Быстро, коротко и по делу.

— У меня одна раненая, — чуть улыбнулся я, — один из нападавших убит, шестеро взято в плен. Что у вас?

— Иван это ты? — уточнил мой первый учитель в этом мире.

— Да, Петр Евграфович, это наместник Урала. Что с Ольгой Николаевной и Ларионовым? Целы? — спрашиваю и дыхание замирает, боюсь услышать неутешительные новости.