— Вы меня очаровали! — твердил свое кронпринц Фредерик. — Все в вас необычайно прекрасно. Как только я вас увидел, я сразу решил, что вы будете моей!

Продолжая удерживать ее руку, он взял ее за подбородок и заставил поднять голову.

— Я дам вам все, что вы пожелаете! — хрипло пообещал он. — Драгоценности, наряды, лошадей. Я знаю, вы подарите мне не меньший восторг, чем тот, что подарила ваша игра!

Говоря это, он наклонился к девушке, и Тора с ужасом поняла, что он собирается ее поцеловать. До этого она слушала, как загипнотизированная, но теперь тихо вскрикнула от ужаса и начала вырываться. Ей удалось отвернуться, но высвободить руку у нее не хватило сил.

Кронпринц негромко засмеялся, словно ее сопротивление доставляло ему удовольствие.

Тут негромкий голос произнес:

— Извините, ваше высочество, но из вашей страны только что прибыл посланец со срочным сообщением для вас.

Голос незнакомца заставил кронпринца остановиться, но он все еще не отпускал руку Торы.

— С сообщением? — переспросил он. — В нем не может быть ничего важного!

— Он говорит, ваше высочество, что сообщение чрезвычайной важности и требует вашего немедленного внимания.

Тора внимательнее вгляделась в едва различимую в темноте фигуру незнакомца и почувствовала, как сердце у нее остановилось, а потом забилось с неистовой силой.

Миклош! Ее спасителем был Миклош!

Ей хотелось броситься к нему в объятия, но долгие годы дворцовой муштры и самообладание, воспитанное с раннего детства, не позволили ей двинуться с места. Тора даже перестала пытаться высвободить руку, которую по-прежнему сжимал кронпринц. Ей было трудно дышать, она не могла оторвать глаз от Миклоша.

Неожиданно кронпринц отпустил ее.

— Не понимаю, почему бы им не оставить меня в покое! — раздраженно проговорил он, обращаясь скорее к самому себе. Потом он повернулся к Торе:

— Мы еще продолжим этот разговор. Я уйду всего на несколько минут. Ждите меня здесь.

С этими словами Фредерик повернулся и быстро зашагал прочь. Только когда он скрылся за кустами, Тора тихо вскрикнула и бросилась к Миклошу. Он обнял ее и крепко прижал к себе.

— Как ты могла сделать такую глупость, любимая? — укоризненно спросил он. — Разве можно было идти в сад с кронпринцем?

— Т-ты меня спас!.. Ах, Миклош… я так испугалась! Он… требовал, чтобы я… пришла к нему… в спальню!

— Я слышал, — ответил Миклош, и в голосе его зазвенела сталь.

— Как он мог предложить мне такое? Ведь он совсем меня не знает? Я не думала… Я и представить себе не могла…

— Послушай, дорогая, — прервал ее Миклош, — забудь о нем на время. Вам с профессором необходимо немедленно уехать отсюда.

Тора застыла.

— Что… ты хочешь сказать?

— Прошу тебя, не спрашивай меня ни о чем. Просто делай то, что я тебе скажу. Возвращайся во дворец и скажи профессору, что хочешь спать. Попроси, чтобы он проводил тебя до твоей спальни. Когда вы останетесь одни, скажи ему, что вас у двери вашего крыла ждет экипаж.

Тора прижалась к нему.

— Наверное… я понимаю, — прошептала она. — Ты торопишь меня с отъездом… потому что…

— В своей стране ты будешь в большей безопасности, — договорил за нее Миклош.

По его тону Тора поняла, что попытка переворота намечена на эту ночь. Чуть запрокинув голову, она посмотрела в лицо своему возлюбленному.

— А ты будешь в безопасности? Обещай мне… что с тобой ничего не случится!

— Я буду помнить, что ты просила меня быть осторожным, — отозвался Миклош. — И я буду знать, что ты молишься за меня.

— Конечно, я буду за тебя молиться! И все-таки… мне страшно… очень страшно… Я боюсь, что с тобой что-нибудь случится!

— Я верю, что наша встреча была назначена судьбой. Судьба не будет настолько жестокой, чтобы разлучить нас!

Не дожидаясь ответа Торы, Миклош наклонился и приник к ее губам. И тот же восторг, то же блаженство, которые он подарил ей накануне, снова охватили девушку. Снова она ощутила, что принадлежит Миклошу душой и телом, что прикосновение другого мужчины было бы для нее святотатством. Миклош целовал ее страстно и властно. Но не дав насладиться острым блаженством, которое пронизывало все ее тело, он ласково отстранил ее.

— Делай все так, как я сказал. Экипаж будет ждать у выхода из вашего крыла дворца. Слуга покажет тебе дорогу.

— Если бы только ты мог… поехать с нами, — запинаясь, проговорила Тора. — Или… если бы я могла… остаться с тобой!

— Прежде чем мы сможем быть вместе, сокровище мое, мне предстоит еще кое-что сделать.

Миклош снова нежно поцеловал ее в губы. А потом решительно проговорил:

— А теперь иди, быстрее! Нельзя терять ни минуты!

Тора не могла не послушаться, хотя расставаться с ним было мучительно больно. Она повернулась и побежала через газон.

Она поднялась по мраморным ступеням на террасу и вошла в садовую гостиную.

Видимо, гости уже расходились. Профессор разговаривал с пожилой супружеской четой. На даме было множество бриллиантов, а на ее супруге — генеральский мундир со множеством наград.

Когда Тора стремительно приблизилась к профессору, генерал как раз говорил:

— До свидания, профессор. Надеюсь, мы сможем снова услышать вас в ближайшем будущем.

— Я тоже на это надеюсь, — ответил профессор и вопросительно посмотрел на Тору.

— Извините, профессор, я хотела бы уйти к себе. Вы не проводите меня?

— Ну конечно же! — согласился старик. Тора взяла его под руку, и они направились к выходу.

Когда они оказались в коридоре, где вокруг никого не было, она негромко сказала:

— Нам надо немедленно уезжать! Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем: нет времени! Карета ждет нас у бокового входа.

Профессор изумленно уставился на Тору.

— Я ничего не понимаю! Что вы хотите мне сказать, ваше высочество?

— Я получила указания, которые сейчас не могу вам разъяснить. Но даю вам слово: нам крайне необходимо уехать немедленно. А мне оставаться здесь дольше просто опасно.

Услышав, что опасность грозит его любимице, профессор забыл обо всех возражениях.

— Хорошо, ваше высочество, — тихо отозвался он. — Я позову Андреа и Климента. Если вы идете к себе, скажите кому-нибудь из слуг, что мы уезжаем, и попросите собрать наши вещи.

— Конечно!

Не медля ни минуты. Тора побежала по коридорам. Чудом она не заблудилась по дороге к спальне и нисколько не удивилась, обнаружив, что сундук уже уложен. Ей оставалось только надеть теплую накидку, чтобы не бросалось в глаза ее вечернее платье.

Тора понятия не имела, были ли ее вещи сложены по распоряжению Миклоша, или просто ее горничная решила сделать это заранее, чтобы не оставлять на утро. Она прошла в соседнюю комнату, которую отвели профессору. Его сундук тоже был уложен. После этого Тора не сомневалась, что и вещи Андреа и Климента готовы к отъезду.

В дальнем конце коридора раздались голоса; Они постепенно приближались. Это два лакея пришли, чтобы погрузить сундуки в экипаж. Ей даже не понадобилось отдавать никаких распоряжений!

Тора вернулась к себе в комнату и взяла накидку. Этот наряд оказался очень кстати: ночи в горах Солоны были прохладными. В одном из карманов накидки нашелся шарф.

Повязывая его перед зеркалом. Тора обратила внимание, что глаза у нее сияют, а губы от поцелуев Миклоша стали ярче. Едва она оделась, в дверях появился профессор.

— Мы готовы!, — сказал он. — Надеюсь, наш поспешный отъезд не обидит хозяина дворца. Это не очень вежливо.

— У нас нет другого выхода! — решительно сказала Тора. Но идя по коридору к выходу из дворца в сопровождении своих немолодых спутников. Тора печально думала, что сама она поступает не правильно, совершенно не правильно! Увидит ли она еще Миклоша? Сумеет ли он отыскать ее? Завтра она вернется во дворец своего отца, а там Миклошу не придет в голову ее разыскивать!

Обратный путь от Маглича до «Трех колоколов» занял у них гораздо меньше времени. Дороги были пустынны, луна хорошо освещала путь, а главное, экипаж был запряжен четверкой лошадей, и они резво несли его вперед. Тора поняла, как волновался Миклош о ее безопасности, как стремился поскорее увезти ее из Солоны.