На мой взгляд, погоня администрации Буша за американским превосходством вполне подходит под определение «мыльного пузыря». Во-первых, налицо базовая реальность: Соединенные Штаты действительно занимают доминирующее положение в мире. Во-вторых, имеется и господствующая предвзятость, неправильное понимание базовой реальности. Выше я охарактеризовал ее как примитивную форму социального дарвинизма, в соответствии с которой для выживания необходимо соперничество, а не сотрудничество. В сфере экономики конкуренцию ведут предприятия; в сфере международных отношений – государства. До сегодняшнего дня Америка неизменно представала в образе победительницы. Рефлексивное взаимодействие между господствующим предубеждением и базовой реальностью создает благодатную почву для усугубления того и другого. Отрыв от реальности стал очевидным лишь после того, как с избранием Буша президентом у власти оказалась группа идеологов, уверенных в необходимости отстаивания американского превосходства военными средствами. Именно в этот момент преследование собственных интересов затмило все остальное. До того самоуглубляющийся, самокорректирующийся процесс не выходил за нормальные границы. Террористическая атака 11 сентября позволила сторонникам идеи американского превосходства увлечь за собой всю страну, а вторжение в Ирак стало свидетельством нашего вступления в зону, далекую от равновесия.
Одно дело – свободно преследовать коммерческие интересы, совсем другое – дать свободу применению военной силы. Между бизнесом и военными всегда есть взаимосвязь, и она всегда подозрительна. Президент Эйзенхауэр говорил о военно-промышленном комплексе. Связь между крупным бизнесом и военными может развратить обе стороны. Исторически она не была характерной для Соединенных Штатов, которые имели небольшую армию; ситуация изменилась только после Второй мировой войны, президент Эйзенхауэр оказался достаточно проницательным, чтобы заметить это и предостеречь от опасности. В других странах связь между бизнесом и военными была значительно более глубокой. Она ясно просматривалась в империалистической Германии и Японии, именно в ней видится основа фашизма.
Как уже говорилось выше, неоконсерваторы, стоящие за Проектом «Новый американский век», настаивали на увеличении военных расходов, а многие из них имели связи с военной и нефтяной промышленностью. Так, Ричард Перл, который получает зарплату как глава Совета по оборонной политике Министерства обороны, работает еще и корпоративным консультантом. Дик Чейни, до того как стать вице-президентом, возглавлял Halliburton, компанию, которая, как известно, имеет очень выгодные контракты в Ираке. Я вовсе не хочу сказать, что неоконсервативная идеология построена на денежных интересах – я не неомарксист – но отрицать наличие двухсторонней рефлексивной взаимосвязи невозможно. До недавнего времени рефлексивная взаимосвязь не выходила за нормальные границы, о чем свидетельствует отсутствие прогресса в реализации неконсервативного курса до событий 11 сентября. Несмотря на стремление к отказу от преемственности в американской внешней политике – все что угодно, лишь бы не связанное с Клинтоном, – Колину Пауэллу в Госдепартаменте все же удавалось в значительной мере сохранять ее.
Затем произошла трагедия 11 сентября, именно в тот момент мы вошли в зону, далекую от равновесия. Надеюсь, мне удалось убедительно показать, что ненормальную ситуацию создала не столько атака террористов, сколько реакция на нее со стороны администрации Буша. Президент Буш объявил войну терроризму и, связав терроризм с оружием массового уничтожения, добился мандата на вторжение в Ирак. Оккупационные силы в Ираке, в свою очередь, стали хорошей мишенью для террористов, и нас начало затягивать в трясину.
Общественность не понимала того, что объявление войны терроризму и нападение на Ирак – неадекватный ответ. Даже сейчас многие верят, что события 11 сентября вполне оправдывают поведение, которое было бы неприемлемым в нормальной ситуации. Идеологи американского превосходства и лично президент Буш не устают напоминать нам, что события 11 сентября изменили мир. Лишь после того, как неблагоприятные последствия вторжения в Ирак стали очевидными, до людей стало доходить, что произошло нечто ужасное.
Мы попали в сеть. Сеть опутывает того, кто попал в нее; нужна холодная голова, чтобы выбраться. В момент нападения было непонятно, чего добиваются террористы-смертники; теперь, по прошествии времени, кое-что прояснилось: они хотели от нас именно такой реакции, какую получили. Возможно, они понимали нас лучше, чем мы сами.
Как сторонник постулата неотъемлемой ошибочности, я критически отношусь к возможностям предвидения, но все же, оглядываясь назад, попробую наметить контуры плана, задуманного гением зла по имени бен Ладен. С его точки зрения, наша цивилизация является развратной. Она богата и могущественна, но лишена истинной веры. Ее необходимо уничтожить, чтобы восторжествовала вера. Этого можно добиться, лишь сыграв на ее собственной слабости: на страхе смерти. На террористическую атаку она неизбежно должна ответить борьбой с невидимым врагом. Поскольку преступники остаются невидимыми, эта инстинктивная реакция обязательно приведет к появлению невинных жертв. Жертвами должны стать мусульмане, ислам радикализируется, спровоцировав общее противостояние исламских стран и Запада. Хотя на стороне Запада материальное превосходство, ислам одержит победу, ибо у него есть серьезное конкурентное преимущество – отсутствие страха смерти.
До сих пор события соответствовали самым безумным ожиданиям бен Ладена. Башни-близнецы Всемирного торгового центра рухнули на глазах у всех, сделав атаку таким зрелищем, которое невозможно было и представить. А президент Буш отреагировал, объявив войну терроризму. Реальный бен Ладен явно ожидал удара по Афганистану, именно поэтому за два дня до событий 11 сентября был убит Ахмад Шах Массуд, единственный командир, способный вести эффективную кампанию против «Талибана». Вторжение в Ирак стало неожиданным подарком. Американские солдаты на арабской земле, как магнит, притягивают подготовленных «Аль-Каидой» террористов со всего света. «Дремлющие» террористические ячейки проснулись. По некоторым данным, до трех тысяч боевиков, связанных с «Аль-Каидой», выехали из Саудовской Аравии. Часть из них, можно не сомневаться, оказались в Ираке. Президент Буш совершенно прав, когда говорит, что Ирак стал главным фронтом в войне против терроризма. Намеренно или нет, но он льет воду на мельницу террористов.
В то время как реакция общественности была инстинктивной, сторонники идеи американского превосходства, окружающие президента Буша, действовали по собственному плану. Он был готов еще до того, как они пришли к власти, его лишь адаптировали к текущим условиям после атаки террористов. Фактически они использовали инстинктивную реакцию общественности в собственных целях, но при этом забыли предусмотреть возможность выхода в случае неблагоприятных результатов. А результаты преследования идеи американского превосходства, даже если судить по их собственной мерке, катастрофические.
У этих двух планов есть определенное сходство друг с другом и со сценарием «мыльный пузырь» на фондовом рынке: все они поначалу самоуглубляются, но в конечном итоге должны лопнуть из-за того, что опираются на неправильное понимание реальности. Это подтверждается при более глубоком анализе планов. Не составляет труда разглядеть абсурдность плана поддержания чистоты ислама с помощью терроризма, хотя мы более склонны называть это злом, а не заблуждением. И совершенно справедливо. Что может быть хуже, чем убийство невинных людей во имя религии?
Несколько труднее осознать абсурдность идеи достижения американского превосходства с помощью военных средств. Это связано с тем, что мы привыкли полагаться на военную мощь во всем, а в те моменты, когда под угрозой оказывается само наше существование, ощущаем особенно острую потребность в ней. Нам трудно представить, что над нами может довлеть идеология, ибо считаем себя чересчур прагматичными. Тем не менее идеология стала играть необычно большую роль в политике правительства, а расхождение между представлениями и реальным состоянием дел ненормально углубилось. Такое может произойти только в результате самоуглубляющегося процесса, который набирает силу годами.
