Снизу пахло смертью. Странные грибы росли большими колониями, мерцая мертвенным зеленым светом. В этом неверном свечении Бен разглядел брошенную машину, окруженную жутковатыми деревьями. Кусты, усеянные шипами длиной с добрый кинжал, помахивали ветвями в безветренном воздухе.

Дикий крик вознесся над этой страшной землей, крик, который вряд ли исходил из уст человека или животного. Бен посмотрел вниз и увидел ворона с остроносым профилем злобного старика.

— Повелитель возвращается! Повелитель возвращается! — прокаркала чудовищная птица.

Ответные вопли поднялись из лесов. Что это было — приветственные кличи или скорбный плач, Бен вряд ли мог сказать.

Ночекрыл спикировал под сень деревьев в темную пасть пещеры, полную теней. Огромные пауки, светящиеся, подобно светлякам, затянули ее своими сетями. Когда сидящий в середине паутины хозяин вдруг вспыхивал, по ее нитям разбегались цепочки призрачных огоньков.

Нетопырь летел по сырой, темной пещере. Среди скал, странным образом похожих на пытающихся спастись бегством животных, шипели и пузырились горячие источники.

Взяв почти вертикально вверх, Ночекрыл пронзил влажную дымку и оказался в обширном гроте.

Светящиеся пауки сидели здесь повсюду. Весь потолок укрывали переливающиеся зеленым светом сети. Но то были не единственные обитатели пещеры. На долю пола тоже хватило чудовищ — скорпионоподобные создания величиной с крыс, опоссумы в костяной броне, из которой выдавались их безобразные голые головы, жабы с глазами, сверкающими красным, как угли, огнем. Гигантские, злобного вида черви трясли хвостами, подобно гремучим змеям, и провожали Ночекрыла жадными взглядами, будто надеясь, что он бросит им что-нибудь съедобное.

В пещере стоял зловонный запах гнили. Когда Ночекрыл пошел на снижение, его чудовищные клевреты подняли многоголосый вой:

— Повелитель! Повелитель вернулся!

Нетопырь подлетел к скале, где лежала, свернувшись кольцами, невероятных размеров змея, выглядевшая не более приветливо, чем королевская кобра. Ее шкура слабо мерцала; на ней красовались картинки, складывавшиеся в поразительную сцену — ребенок кричит от ужаса, а мир вокруг него плавится, словно олово в тигле.

— Приветствую тебя, Повелитель! — прошипела змея, приподнимая плоскую голову.

— Вечер добрый, Славный Клык! — отозвался Ночекрыл. — Я смотрю, ты перелинял, пока я был в отлучке? Как тебе новая кожа? Кажется, это «Крик» Эдварда Мунка?[19]

— Эта куда лучше, — довольно прошипел змей. — А то ухмыляющаяся физиономия Альфреда Ньюмана[20] мне уже порядком надоела.

— Тебе идет, — тоном знатока заявил нетопырь.

Все то время, пока они разговаривали, монстры продолжали дружно скандировать: «Повелитель! Повелитель! Повелитель!»

Нетопырь ссадил Бена на землю и принялся ковылять вокруг него, словно придирчиво рассматриваю новую игрушку.

— Ого, а это же не Дарвин! — воскликнул Славный Клык.

— Нет, не он, — задушевно прошипел Ночекрыл. — Это кое-кто гораздо лучше.

— Ну что ж, мой маленький друг, — обратился он к Бену, — настало время проверить твои силы. Не подведи меня. Ты знаешь, что происходит с насекомыми, которые меня подводят.

Окинув пещеру горящим взором, Нетопырь скомандовал:

— Выпускайте!

Пара пауков растащила свои сети в стороны, как створки дверей, и тотчас же жужжание наполнило воздух. Дюжина колибри вылетела из дыры и на мгновение зависла в воздухе. Сверкающие, словно ожившие изумруды, они принялись носиться по пещере, то стремительно прочерчивая полумрак, то замирая почти без движения в трепете невидимых крылышек.

— Умрите! — повелел им Ночекрыл.

И тут же все колибри словно бы взорвались, оставив по себе лишь облака крошечных блестящих перьев, которые, кружась, медленно оседали на землю.

Из толпы кошмарных порождений донеслось злобное хихиканье; урча и толкаясь, чудища ринулись поживиться останками птичек.

Бен похолодел от ужаса. Ему и в голову не приходило, что нетопырь может использовать его, Бена, магическую силу для чего-нибудь настолько жуткого.

Ночекрыл испустил удовлетворенный вздох.

— Недурственно, — пробормотал он. — Теперь стоит опробовать и блендер.

— Приведите пленников! — скомандовал он.

По массе гротескных туш внизу прошло какое-то шевеление, она раздалась надвое, и из двух зиявших в полу нор появились еще два создания. Одним из них был траурный голубь, белый как снег; другим — краб. Голубь робко вышел вперед, глядя на окружавшие его рожи. Краб бочком семенил следом, размахивая клешнями, будто предупреждая их о нецелесообразности атаки.

— Добро пожаловать, — обратился к ним Ночекрыл. — Добро пожаловать на Арену Тьмы. У нас здесь, в пещере, есть поговорка: «Удел слабых — вымирание». И сегодня, к нашему вящему удовольствию, мы станем свидетелями этого замечательного процесса. Слабейший вымрет!

Монстры смеялись и кричали «ура!». Краб изучающе посмотрел на голубя; его глаза на палочках задумчиво шевелились. Краб был велик, с большими клешнями; его панцирь явно служил своему владельцу надежной защитой.

Голубь склонил голову и бессмысленно глядел вокруг своими круглыми черными, как агаты, глазами.

— Эй! — закричал Бен. — Это нечестно. Голубь в принципе не может победить краба!

— Честно? — осклабился Ночекрыл. — Тебе нужно, чтобы было честно? Ну что ж, пусть будет честно!

Монстры снова принялись скандировать. На этот раз под потолком пещеры звенело:

— Блендер! Блендер!

Ночекрыл взмахнул своим когтистым крылом, и голубь с крабом заскользили по полу навстречу друг другу. Оба перепуганных пленника отчаянно упирались, но словно невидимые руки толкали их вперед, и через мгновение они оказались плотно прижаты друг к другу.

Голубь закричал от боли, краб судорожно замахал конечностями. Толпа все громче вопила:

— Блендер! Блендер!

И тогда случилось нечто ужасное: два существа словно бы вплавились друг в друга, образовав странное и омерзительное создание.

Внизу стояло воплощение кошмара — птица с красными крыльями, вся затянутая в крабий панцирь. Там, где следовало быть суставам крыльев, из них выпирали крючковатые когти. Голова была покрыта пластинками брони, испещренными рогами. Грудь тоже была защищена доспехом. Голубекраб заметался по пещере, клацая своими шестью костяными ногами по каменному полу.

— Ура!!! — заорали чудовища, любуясь свежесозданным собратом.

Последний разглядывал себя с таким ужасом, что Ночекрыл вскричал со своей трибуны:

— О, не тревожься так, друг мой! Твоя дисфигурация послужит высшей цели. Если ты будешь хорошо сражаться, ты останешься в живых, и, возможно, я даже вознагражу тебя, создав еще монстров той же модели, чтобы они под твоим командованием могли сражаться в рядах моей армии. А теперь приведите сюда победителя этой недели!

Судя по тому, как чудовища схлынули в сторону, среди них ползло что-то особенно мерзкое и опасное. Когда оно показалось из толпы, Бен в ужасе проглотил застрявший в горле комок — то был огромный угорь, хватающий пастью воздух и щелкающий острейшими зубами. По бокам у него были сотни сильных жилистых ножек, а вдоль всей спины бежали пластины брони. В приступе тошноты Бен понял, что угря явно пропустили через блендер в компании многоножки.

Двое противников начали кружить друг вокруг друга, ища бреши в защите и ожидая, пока один из них откроется. Крабоголубь выглядел перепуганным и все время пытался сбежать, но при этом никак не мог решить, кидаться ли ему вперед или семенить вбок, и в результате топтался на месте и путался в ногах.

Достаточно изучив его, угреножка встал на дыбы и принялся хлестать хвостом направо и налево, сбивая врага с ног и размазывая его по полу или по стенам.

Бен не мог оторвать глаз от этого жуткого зрелища. Какая-то стремительно теряющая вменяемость часть его разума пребывала в полной уверенности, что он присутствует при битве покемонов.