6 февраля 1972 года пятеро иорданцев, обвиненных в сотрудничестве с Израилем, были убиты в Германии, рядом с Кёльном. В тот же день палестинцы произвели диверсию на нефтяных объектах компании «Галф ойл» в Голландии. Через два дня последовала еще одна диверсия — на машиностроительном заводе в Гамбурге, который выполнял израильские заказы. 22 февраля — диверсия на нефтепроводе в том же Гамбурге.

В апреле 1972 года Палестинский национальный совет постановил, что «освобождение Палестины» от иорданского короля Хусейна так же важно, как и уничтожение Израиля. Это привело к тому, что иорданские спецслужбы захотели сотрудничать с израильтянами в борьбе против палестинских боевиков.

К этому времени Моссад и Шин-Бет получили первую информацию о новом подразделении внутри ФАТХ, которое именовало себя «Черный сентябрь».

Родившийся в Египте израильский разведчик Барух Мизрахи много лет выдавал себя за араба. До шестидневной войны 1967 года он работал в Сирии, изображая школьного учителя. Когда появились сообщения о «Черном сентября», его перевели в Северный Йемен, откуда действовали палестинские боевики. Он начал передавать жизненно важную для Израиля информацию. Но в мае 1972 года его поймали и передали Египту. Он отсидел два года и вышел на свободу в 1974 года во время обмена пленными.

Когда палестинцы начнут готовить теракт в Мюнхене, Моссад ничего не узнает. Израильтяне вообще решили, что «Черный сентябрь» охотится только за иорданцами, и были жестоко наказаны за свою ошибку.

Жорж Хабаш организовал в Ливане международное совещание террористов. Участвовали представители Ирландской республиканской армии, японской «Красной армии», западногерманской группы Баадера-Майнхоф. От «Черного сентября» присутствовали Абу Айяд и Фуад Шемали. Участники совещания договорились помогать друг другу и исполнять поручения «товарищей по совместной борьбе». Скажем, западногерманские радикалы брались выступать от имени палестинцев на своей территории — в ФРГ.

Сражаться на стороне палестинцев обещали левые радикалы из Японии.

60-е годы были временем расцвета молодежного движения. Во взрослую жизнь входили юноши и девушки, чье детство пришлось на трудные послевоенные годы, когда разрушенная войной Япония восстала из пепла.

Неустроенность, ломка социальных структур, война во Вьетнаме, американское военное присутствие на Японских островах, злившее левых, — причины молодежного бунта были примерно те же, что и во всех развитых странах Запада. На пороге нового десятилетия этот бунт закончился.

Весной 1969 года на собраниях Коммунистического молодежного союза радикально настроенные юноши стали настойчиво говорить, что студенческое движение побеждено правительством, что массовые демонстрации бесполезны и нужна новая радикальная тактика — с использованием оружия. Нужно вступать в союз с такими же антиимпериалистическими группами по всему миру, потому что грядущая революция в Японии станет частью мировой революции.

Более осторожные руководители Коммунистического союза молодежи считали, что страна еще не созрела для вооруженной борьбы, и исключили экстремистов из своих рядов.

Исключенные не пали духом, а создали собственную организацию — «Фракция Красной армии». Они выбрали то же название, что и их западногерманские единомышленники, создававшие примерно в то же время свою «Роте армее фракцион».

Лидером японской «Красной армии» стала Фусако Сигэнобу. Ее отец, в прошлом учитель, во время Второй мировой войны служил в полевой жандармерии и дослужился до капитана. После войны он открыл магазин, но коммерция не была его призванием. Сознание собственной бедности с юных лет мучило его дочь. Она очень серьезно следила за дискуссиями внутри «Красной армии». Размышляя над стратегией революционной борьбы, она пришла к выводу, что необходимо объединить усилия с более мощными боевыми группами. Свой выбор она остановила на палестинцах: у них большой опыт террористической деятельности, оружие, деньги и связи. Она решила отправиться на Ближний Восток.

Путь Фусако Сигэнобу лежал в Ливан, где тогда располагались основные базы палестинских боевых организаций. Здесь она предложила свои услуги Жоржу Хабашу, лидеру Народного фронта освобождения Палестины.

Располагая неограниченными средствами, получаемыми от богатых арабских стран и от социалистических государств, он был готов снабдить японских товарищей деньгами и оружием, дать им паспорта и укрыть на своих базах. Но что японцы предложат взамен?

Фусако Сигэнобу поняла, что только серьезная акция может укрепить репутацию «Объединенной Красной армии» и обеспечить ей достойное место среди палестинских террористов, которые не занимаются благотворительностью и не станут зря тратить деньги на японских гостей. И она доказала Хабашу, что ее можно взять в дело.

Осенью 1971 года она вызвала из Японии несколько молодых людей, которых хорошо знала по леворадикальным группировкам, и предложила им пройти боевую подготовку в лагерях Хабаша в Ливане.

Три молодых японца из «Красной армии» — Кодзо Окамото, Такэси Окудайра и Ясуюки Ясуда — учились два месяца. К маю следующего года они были готовы действовать и с поддельными документами вылетели в Европу. 22 мая они были в Париже. Оттуда перебрались в Рим. Здесь они, как потом рассказывал полиции официант, давились непривычными для японца макаронами и не оставляли чаевых.

Накануне отлета каждый из троих нашел в своем гостиничном номере автомат «У7Т-58» чехословацкого производства, магазины к нему и советские ручные гранаты. 30 мая в аэропорту Леонардо да Винчи они сели в самолет «Эйр Франс», отправлявшийся в Токио. Системы безопасности в аэропортах, которые призваны обнаруживать оружие и взрывчатку в багаже пассажиров, еще не существовали. В чемоданах можно было провезти все, что угодно.

Одна из промежуточных посадок была в Тель-Авиве. Здесь все пассажиры вышли из самолета…

Шестьдесят семь пуэрториканцев — баптисты и пятидесятники, совершавшие паломничество на Святую землю, — собирали свой багаж и подтаскивали его поближе к таможенной стойке.

Трое японцев, на которых никто не обратил внимания, тоже взяли свой багаж, но не заняли очередь к таможенникам, а отошли в сторону. Убедившись, что за ними никто не наблюдает, они хладнокровно достали из своих сумок автоматы и открыли огонь.

Зал заполнился звуками автоматной стрельбы и грохотом взрываемых ручных гранат. Паломники метались в ужасе, пытаясь найти укрытие. Хорошо обученные в палестинском лагере, японские террористы безостановочно стреляли из автоматов и бросали гранаты.

Первой погибла жена христианского священника, главы группы пуэрториканцев. Он сам был лишь ранен, пуля прошла сквозь Библию, которую он держал в руке, и потеряла убойную силу. Всего японцы убили двадцать шесть человек, из них семнадцать были христианскими паломниками. Такого количества смертей в Израиле не видели со времен шестидневной войны.

Расстреляв все патроны, Окудайра взорвал себя гранатой. Ясуда рухнул рядом с ним. Окамото бросился к стоявшему возле аэропорта самолету и швырнул в него гранату. Но самолет не взорвался. Покончить с собой Окамото не успел, хотя с самого начала японцы, обсуждая план операции, решили, что станут новыми камикадзе. Если удастся, погибнут в бою, но в любом случае живыми в руки врагов не попадут. Но Кодзо Окамото израильтяне сумели схватить. Он сразу стал давать показания.

Расстрел христианских паломников радостно отмечали во всем арабском мире. Тогдашний министр иностранных дел Египта Азиз Сидки гордо заявил:

— Этот эпизод показывает, что мы в состоянии одержать победу над Израилем.

Лидер ливийской революции полковник Муамар Каддафи поставил японских террористов в пример палестинцам Ясира Арафата, которые «занимаются теориями, но не решаются поступить так, как поступили японцы».

Кодзо Окамото в арабских странах почитали как героя. Остальной мир с ужасом размышлял о причинах такой безжалостности. Кодзо родился в семье школьного учителя, где было шестеро детей. Его старший брат Такэси рано примкнул к левакам и участвовал в марте 1970 года в угоне японского пассажирского самолета в Северную Корею.