Родни поморщился. Он не собирался объяснять, что это не его автомобиль.
— Позволь мне хотя бы помочь.
— Со мной всё в порядке, правда. Всё хорошо.
— Давай я понесу пакеты. Считай меня шерпом. Без шуток.
Она с сомнением посмотрела на него.
— Сейчас я вижу, как тебе тяжело. Не только здесь.
Она вздохнула.
— Просто носильщик. Ручной труд.
— Так точно, капитан.
Она ухмыльнулась.
— Тогда всё в порядке. Пошли.
— Мы просто заберём кексы на день рождения Тессы, — сказала Стейси, переключая передачи и обгоняя движение.
— Угу, — напряжённо пробормотал Родни. — Не то чтобы я сильно против, но нам серьёзно нужно мчать под сто сорок кило? Кексы типа самоуничтожатся, если мы не успеем вовремя?
Стейси посмотрела на спидометр.
— Прости, — сказала она, отпуская педаль газа. — Кажется, разборка со Стивом выбила меня из колеи сильнее, чем я думала.
— Она бы любого выбила из колеи. Я был готов надрать ему задницу.
— Как ты, наверное, слышал, он всё равно был одной ногой на выход. Начальство искало ещё одно нарушение. Просто бесит, что я оказалась в этом замешана. — Она вздохнула. — Я позвоню Мэдж, когда мы вернёмся, и всё улажу.
Родни промолчал.
— Для временного работника ты принимаешь эту работу слишком близко к сердцу, если ты не против моего мнения.
Она почувствовала, как у неё встают волосы дыбом.
— То, что я не занимаюсь этим вечно, не означает, что я не буду стараться.
— Я не говорил, что ты должна работать спустя рукава. Я просто отмечаю, что это редкость в наши дни, а жаль.
Он не отрывал от неё глаз. Она же отказывалась смотреть на него, не переключая внимания от дороги.
— Чем ты занимаешься помимо работы?
— Тем и этим.
— Ах. Временная работа, — сказал он, и от восхитительной британской протяжной речи даже настолько обыденное слово прозвучало возмутительно сексуально. Будь ты проклят, британский акцент! — Значит, боязнь обязательств?
Она наконец взглянула на него, не удивившись, что его голубые глаза сияют, а прямо над аккуратно подстриженной бородкой выступает сексуальная, как грех, ямочка.
— Вы ужасно хорошо разбираетесь в том, за какие ниточки нужно потянуть, мистер Чарльз.
— Ах, а я не должен, — сказал он скорее озорным, чем сожалеющим тоном. — Но ведь ты забавная. И, честно говоря, я хочу узнать о тебе больше.
— Зачем?
Он ничего не ответил, пока она не повернулась к нему.
— Тебе действительно нужно это знать?
Она вздохнула.
— Нет, но...
— Я понял. Нет, правда, понял, — сказал он, и его тон был удивительно серьёзным. — В это трудно поверить, но дома, в Англии, на меня смотрели как на маленький сладкий кусочек.
Она подумала о том, как бы он выглядел, прислонившись к стене и смотря на неё с небольшой сексуальной улыбкой. Да, она бы поспорила насчёт «маленького».
— В каком-то смысле это может показаться нелепым, — сказал он, выглядя действительно смущённым. — Я не говорю, что отбивался от них так, как ты, но я понимаю, каково это, когда тебя преследуют налево и направо люди, с которыми у тебя просто нет ничего общего. Особенно те, кто не знает и не парится, кто ты на самом деле.
Она выдохнула, не осознавая, что задержала дыхание.
— Вот именно. Не то чтобы я... То есть, не хочу показаться самодовольной, но поверь мне, в школе и колледже, если бы ты сказал мне, что мужчины будут вставать в очередь, чтобы позвать меня на свидание, я бы рассмеялась тебе в лицо.
— Так что же случилось?
Она нахмурилась.
— Ну... Я...
— А! — Он понимающе кивнул. — Бывший.
Она ошеломлённо обернулась.
— Откуда ты знаешь?
Он закатил глаза.
— Если бы твой абсолютно испуганный тон не навёл меня на мысль, милая, тебя бы всё равно сдал затравленный взгляд. Он вытащил тебя из раковины, м-м-м?
— Я только что окончила колледж и не знала, что хочу делать со своей жизнью. Я отправилась путешествовать со своей подругой Рейчел. — Она улыбнулась. — Рейчел потрясающая. Серьёзно, она потрясающе красива. Ты забудешь, что я в комнате, в одно мгновение, как встретишь её.
Он взглянул на неё, голубые глаза придавали ей лукавый, но не вульгарный вид.
— Искренне в этом сомневаюсь.
Что-то в его ответе заставило её почувствовать тепло и сладость.
— В общем, он обратил на меня внимание. У нас была интрижка в Италии. — Она улыбнулась. — Представь моё удивление, когда я вернулась домой и обнаружила, что он живёт рядом, прямо здесь, в Сноквалми.
Она взглянула на Родни, заметив, что он напрягся.
— Неожиданно.
— Видишь? Ты предвидел, что случится. Мои родители это предвидели. — Она вздохнула. — А я.... Я этого не заметила. Не хотела этого замечать.
К счастью, он не сказал ни слова.
— Так или иначе, мы были вместе полтора года. Сначала он водил меня по разным местам, дарил подарки и за всё платил. Но он был художником-бунтарём, а я... Ну, я ребёнок с трастовым фондом. Мне не нужно было работать. Так незаметно для самой себя я стала всё больше отдавать ему. Поначалу мелочи. Покупала обеды, оплачивали поездки и всё такое. Подарила машину на день рождения.
— Но этого было недостаточно, — сказал Родни, и она услышала сдержанный гнев в его тоне.
— Нет. Этого было недостаточно. — Она нахмурилась. — Он начал интересоваться недвижимостью. Он совсем не был похож на художника, в которого я влюбилась... Или думала, что влюбилась. Он сказал, что не хочет чувствовать себя недостойным, тем более, что у меня столько денег. Начал делать небольшие замечания о том, как я выгляжу. Сказал, что я дочь Филдеров. Поощрял меня больше работать с благотворительным фондом матери. Я так и сделала, и начала принаряжаться. Через какое-то время я полностью преобразилась. — Она показала на себя. — До встречи с ним я носила джинсы и толстовку с дыркой в рукаве. Возможно, за это мне стоит сказать ему спасибо.
Родни издал низкий звук, похожий на рык. Похоже, он не согласился с её оценкой.
— И что? — спросил он напряжённым голосом.
Глубина её смущения была бескрайней.
— Наконец, он сказал, что ему нужно помочь вложиться в один проект. Кое-что для нас двоих. Он оглушил меня этой сделкой сразу после того, как сделал предложение.
— Ублюдок, — прошипел Родни.
Она бросила на него взгляд, когда они съехали с шоссе в сторону Иссаква.
— Да. Поначалу он нравился моим родителям, особенно когда они думали, что он оказывает на меня хорошее влияние. Но они никогда ему не доверяли, и когда он сделал предложение и попросил об инвестициях, они озвучили мне своё мнение. Они не доверяли ему и не хотели, чтобы он был рядом со мной. Я была молода, глупа и верила, что мы поженимся. — Она глубоко вздохнула. — Поэтому я отдала ему всё, что смогла получить из своего трастового фонда.
— Ой.
— А потом родители показали мне, что он мошенник. — Боль всё ещё жгла, даже спустя тринадцать месяцев... Но кто считал? — У него была девушка на стороне. Он изучил, нацелился на меня, когда я поехала в Италию. Это было ужасно.
— Он в тюрьме?
— Да. Я поймала его, — сказала она, чувствуя хотя бы небольшой всплеск гордости. — Поймала его в ловушку, помогла детективам, и они прищучили его задницу. И его уродливую подружку вдобавок.
— Всё равно было больно.
— Больше, чем мне хотелось бы признавать, — ответила она, понимая, что только что рассказала ему свой самый страшный секрет, которым делилась только с подругами.
Стейси припарковалась на стоянке маленькой пекарни, которая делала торты на заказ. Родни вышел, встретив её перед машиной.
— В любом случае, с тех пор у меня было много предложений, благодаря... Ну, знаешь, макияжу и всему прочему. А теперь, помогая Мэдж с этой работой, я словно угодила в тестостероновый ад.
— И от твоих родителей никакой помощи.
— Нет. Нет, они... О, чёрт возьми, — вздохнула она, быстро отворачиваясь.