Но я был уже в боевом режиме и под скрытом. Сканером проверил дом и обнаружил тот самый подвал.

Лезть на пролом не стал. Но включив магическое зрение увидел, что вход в подвал, который находился на половине слуг, опутан охранными заклятиями.

У меня было два способа их обойти. Развеять, но тогда могла сработать скрытая защита и подать сигнал. Такое тут научились делать. Или вобрать всю энергию заклятия из спрятанного амулета с помощью малышей и пополнить свой запас.

Пробравшись мимо дремлющих стражей на входе в половину дома для слуг, я остановился у потайной двери. Спрятана она была в шкафу за утварью. Просто нужно было открыть внутреннюю стенку с полками уставленную посудой. Но этого делать я не собирался. Зачем входить в двери, когда можно пройти сквозь стены. Я искал место где не было охранного заклятия. Вход и стены рядом были опутаны ими как колючей проволокой охраняемый объект особой государственной важности.

«А что если… – подумал я, – попробовать попасть в подвал через комнату наверху? Не будут же они весь коридор опутывать заклятием»?

Я телепортировался на верх и столкнулся с голым в стельку пьяным пузаном. Он стоял на полусогнутых тонких ножках, пошатываясь перед кроватью, на которой возлежала и демонстрировала свои прелести женщина лет тридцати. Меня они не видели, но толчок в заднюю точку, опрокинул любителя запретных удовольствий вперед. Он по инерции сделал два неуверенных шага и упал лбом на каретку кровати. И тут же отключился.

Я же перешагнул через него и не обращая внимания на удивленную куртизанку, отправился вниз в подвал.

Все получилось. Я очутился в комнатке, где сидело несколько воров и они с азартом играли в карты.

Я открыл двери и оглянувшись на них, пожал плечами. Воры увлеченные своей игрой, не обратили на скрип двери ни какого внимания. А я пошел дальше.

Подвал был небольшой, но имел несколько подземных ходов ведущих в канализацию. Одно из помещений мне показалось нужным. Из него выходило два рукава скрытых ходов, хотя оно находилось в тупике. Подойдя к комнате я телепортировался во внутрь и увидел сидящего за бумагами человека.

Неожиданно он напрягся и стал медленно поднимать голову.

Планета Сивилла. На границе с Великим лесом

Чигуана – личный агент князя Великого леса, его тайная стража и карающая рука с ненавистью смотрела вслед уезжающей повозке. Поимка принцессы снежной эльфарки было вторым ее заданием в карьере специального агента. Свое дело она сделала и была теперь до времени вызова на новое задание свободна. Она не любила проводить время в Лесу, в лагере для таких же агентов как она. Здесь ей все напоминало о ее страшном детстве. Здесь ее презирали и плевали вслед. Она уходила к людям и жила там, пока не засветится красным огоньком амулет призыва.

Ее душила обида и ненависть не только на «ледышку». Ее мучило положение бесправной рабыни:

«За что ей досталась такая жизнь! В чем она провинилась перед богами?

Чужая среди людей, презираемая лесными господами, она родилась в глубине Великого леса от матери лигирийки и мага друида, в специальном лагере закрытым от всех и тщательно охраняемом. Ее мать была „несушкой“ как с презрением отзывались о таких рабынях сами лесные эльфары. Ее удел был рожать таких как она – чигуан.

Затем в возрасте одного года ее оторвали от матери и отдали в Княжеский интернат для специальных агентов.

Чигуаном мог быть кто угодно – метис от человека, орка, демона, но только не снежного эльфара. Почему? Этого чигуана не знала. Она даже не знала своего настоящего имени. У нее был лишь номер – Триста двадцать третий. Уходя на задание, она получала новое имя и новую легенду.

Воспоминание о интернате были еще свежи и бросали ее в дрожь. Она старалась не возвращаться к ним, но мысли настойчиво пробивали ее защиту и лезли ей в голову.

Забыть это было невозможно. Голод, муки, издевательства и нужно было постоянно притворятся. Притворятся, что боготворишь князя, что обожаешь учителей. Притворятся, что ее наполняет радость от нахождения в интернате, где ее малолетнюю обливали мочей, те кто был постарше. Ее били, отнимали кусок хлеба и за пайку ей приходилось расплачиваться собой. Кто не умел притворяться, учились в карцере или умирали там.

Ее учили, что ее тело и красота это оружие. Что люди как животные подвержены низменным страстям и этим надо уметь пользоваться.

Она прошла через все. Выжила, хотя выживали двое из трех и получила посвящение Человеческому богу. Предательство неминуемо вело к смерти. Своих же детей лесные эльфары посвящали деревьям, которым поклонялись. Они давали магию и силу лесным эльфарам.

Да она жила словно кукла, сама чувствовала пренебрежение к людям воспитанное в интернате, но всегда чувствовала на себе презрение своих лесных хозяев. Даже сегодня ее избили.

Часто подкрадывались мысли:

„А что ее ждет в будущем? И есть ли оно у нее“?

Она не знала куда деваются те из агентов кто состарился, но понимала, что ничего хорошего ее не ждет.

– Это судьба – говорил друид, учитель магии. – Ее стоит принимать как благословение.

И она принимала… Только смирится не могла.

Сейчас в ее сердце горел огонь мщения. Эта мерзкая ледышка ее унизила, Даже она – снежная эльфарка, потомок троллей и людей, потомок рабов лесных эльфаров показала ей, что стоит выше, выше чигуаны.

„Я убью ее! – решила она. – Эта мерзкая девчонка не доедет до своих гор. Принцесса видите ли! Она найдет способ отомстить“!

Триста двадцать третья успокоилась. Она тенью, незаметно для отряда снежных эльфаров, двинулась следом.

Отряд не поехал в сторону Снежных гор. Он свернул на юго-запад и направился к санитарному кордону.

Между Великим лесом и степью был магически измененный лес, полный самых опасных тварей. Его еще называли Проклятым. Проклятый лес узкой полоской в пять лиг отделял места обитания лесных эльфаров от их извечных врагов – орков.

Проход через эту местность был сопряжен с большими опасностями и все равно снежки к ее удивлению поехали туда.

Им предстоит проехать этот лес, потом небольшой участок степи и попасть в предгорья Снежных гор со стороны степи, а не леса.

„Видимо прячутся от своих – подумала Триста двадцать третья. – Ну что ж, для нее это даже лучше. Больше шансов расправиться с выскочкой.“

Девушка свернула с тропинки и углубилась в лес. Там в одном из схронов было ее полевое снаряжение. Она добралась до нужного ей оврага, спустилась до середины, нашла и с усилием сдвинула пень. За ним был лаз. Девушка протиснулась во внутрь и очутилась в небольшой пещере.

Она запустила маленький светлячок и осмотрелась.

Пол был выстлан замшелыми досками. На нем лежал топчан набитый прелой травой, а рядом большой сундук. Она довольно улыбнулась, Здесь было все что ей нужно. Таких схронов в лесу было множество. О них знали тайные агенты и рейдеры пограничников.

Через полчаса одетая в кожаные штаны и куртку, с маской на лице и походной сумкой за спиной выбралась из пещеры. Задвинула пень, подгребла листья, землю, маскируя вход и подхватив лук со стрелами, быстро выбралась из оврага.

Отряд снежных эльфаров она догнала к рассвету. Идти за ними было просто – повозка оставляла глубокие следы. Несколько раз пара конных снежных эльфаров останавливалась и возвращалась.

„Проверяют есть ли за ними слежка“ – догадалась Триста двадцать третья.

Близко она не приближалась и когда отряд добрался до небольшой гряды старых разрушающихся гор и скрылся в пещере, она поняла, что они вновь поедут лишь ночью.

„Однако как они осторожны“! – немного удивилась девушка.

Приближаться к пещере она не стала, отошла на две лиги от предгорья и спрятавшись в низине, развела костер.

Проспав весть день, вечером как только стемнело, она увидела, что повозка громко гремя колесами по камням выехала из пещеры. Подождав, Чигуана двинулась следом.

Дальше дорога шла по дну ущелья, по руслу высохшей реки. Чигуана шла верхом, прячась за кустами и видела, как переваливалась на камнях сбоку набок повозка. К утру отряд покинул ущелье и расположился на отдых на берегу небольшого озера. Снежные эльфары выставили часовых и окружили себя защитой.