— Пи — ить, — жалобным голоском протянул он.

Раф зачерпнул воду в ладонь и вылил ему на волосы. Стало действительно легче. Лодка постепенно приближалась к острову.

Сашке казалось, что они попали в совершенно дикое, необжитое место. Вокруг не было видно ни одного человека. Трава выше пояса. Непуганые бабочки кружились в причудливом танце над цветами. Стрекотали кузнечики. Хорошо!

К тому же за ними никто не гнался. Увокеры забрали свой мотоцикл и гул моторов теперь едва доносился из — за поворота. Можно было идти не спеша и дышать полной грудью. Даже не верилось, что этот остров находится внутри Москвы.

Светлана шла впереди, не теряя озабоченного вида. Сашка не смог удержаться от вопроса:

— Светлана Васильевна, а куда мы идем? Тропинка ведь уходила направо.

— Нам туда нельзя, Саша. С этого острова есть только один выход около Щукинского моста. Если они узнают у ребят, где мы высадились, то легко на машине доберутся туда раньше нас.

— Куда же мы тогда идем?

— Видишь дома на другой стороне? — показала она рукой. — Это Строгино. Нам бы нужно туда как — то перебраться. Ты хорошо плаваешь?

— Не знаю, — пожал плечами Сашка. — Меня батя обещал научить плавать кролем. А пока я только по — собачьи умею.

— Плохо, — укоризненно сказала Светлана. — Давно бы уже и сам научился. Как же мы теперь переплывем на другой берег?

— Можно сделать плот, — неуверенно проговорил Сашка, оглядываясь вокруг и не находя подходящего материала. Они подошли к самой воде, где росла только осока.

— Тогда пойдем ближе к лесу, может быть найдем там пару бревен, — решила Светлана и они стали пробираться вдоль берега по чмокающим под ногами кочкам.

Казалось, что они все больше углубляются в болото, поэтому пришлось не доходя до высоких деревьев свернуть вправо.

Взобравшись на сухую площадку, они сели передохнуть. Сашка решил задать ей провокационный вопрос:

— Светлана Сергеевна, а почему мы не высадились с той стороны пляжа, а приехали сюда?

— Там плохо. Мне не понравилось.

— А почему? — продолжал допытываться Сашка.

— Мне неловко было вести тебя среди голых людей, — решила сознаться она.

— А почему они голые?

— Это нудисты. Они считают, что так будут ближе к природе.

— Они и на работу голые ходят?

— Нет, что ты, там ведь вокруг обычные люди. Не поймут. А здесь они среди единомышленников.

— А зачем нужно ближе к природе?

— Для здоровья полезней. И для психики тоже. Люди должны быть частью природы, а не противопоставлять себя ей. С природой так долго боролись, что почти уже и победили — чистой воды нет, дышать нечем, продукты все с вредными примесями. Получилось так, что вместе с природой победили и себя. Ведь погибать — то все равно вместе придется.

— Бр — р, какие ужасы вы рассказываете.

— Боюсь, как бы тебе и твоим ровесникам не пришлось столкнуться с ними впрямую. Еще немного и человечество почувствует костлявые пальцы на своем горле. Но уже может быть поздно.

— Шутите?

— Если бы, — вздохнула Светлана. — Хотя зачем я тебе об этом рассказываю? Может быть, в душе надеюсь, что вы справитесь с этими проблемами. Наше поколение, увы, слишком беспечно. И мы оставляем вам неважное наследство.

Она обеспокоено посмотрела в небо, как будто бы хотела навести порядок и там, а Сашка задумался о будущем планеты, которое, как выяснилось, зависит и от него.

— Когда я вырасту, тоже буду нудистом, — решительно заявил он.

Светлана рассмеялась. Ей нравился этот мальчишка, так быстро и уверенно принимающий решения.

— Для того, чтобы спасти мир, совсем не обязательно становиться нудистом, — пояснила свою мысль она. — Среди них есть интересные люди, но есть и просто больные.

— А вы тоже были нудисткой?

— Никогда. Для меня это не принципиально — сколько и чего на человеке одето. Это дело его вкуса, не больше. А ты мне так ничего и не рассказал о своих родителях, — решила она сменить тему. — Кто они у тебя?

Сашка лег на траву, подложив руку под голову. Он покусывал травинку, глядя в небо, и молчал.

— Ты не хочешь со мной разговаривать? — спросила Светлана.

— Врать не хочется, — нехотя сказал Сашка. — А правду я вам попозже расскажу, ладно?

Он закрыл глаза и, казалось, в самом деле заснул.

Светлана взглянула на другую сторону реки. Хорошо бы кто — нибудь перевез бы их на лодке. И в этот момент она услышала плеск весел и негромкий разговор. Голоса показались ей знакомыми. Она привстала и увидела приближающуюся к берегу лодку. Ей сразу бросилась в глаза широкая спина и жирный затылок Слона, и она села от неожиданности на землю. Сашка вскочил и тоже выглянул из — за зарослей. Лодка как раз проплывала мимо и через протоку, свободную от осоки и камыша Сашка смог рассмотреть в ней всех.

— Там Тоник, — сказал он Светлане и тут же схватил ее за руку, удерживая от непроизвольного движения. — Нельзя, чтобы они нас видели, а то уплывут и все. А так мы пойдем за ними по берегу, пока они не высадятся.

Светлана кивнула головой. Они встали и, пригибаясь, побежали через осоку по направлению движения лодки.

По направлению движения лодки Тоник пытался определить, где будет конечная точка их маршрута. Сейчас они зашли в залив, разрезающий остров. Со стороны моста к нему навстречу устремляется другой залив и, если бы они в центре соединились, то вместо одного острова получилось бы два. Хотя называть его островом было некоторой натяжкой, потому что он все — таки переходил узкой полоской суши в большую землю. Но тем не менее в своем кругу Тоник всегда называл его именно так. Может быть, за его необжитость по сравнению с другими местами отдыха в Москве. Отдыхающих здесь всегда было немного, а сейчас еще и погода начала портиться.

Впереди показалась небольшая палатка ярко — оранжевого цвета, установленная между двумя березами.

— Слон, — обрадовался Раф, — греби к палатке.

Слон оглянулся и налег на весла. Тоник сквозь полуприкрытые ресницы наблюдал за ним. Вот где мускулатура Слона оказалась кстати. Он работал руками, как машина, не зная усталости. Но в реальном поединке его гипертрофированные мышцы будут только мешать. Слон, он и есть слон. Здоровый, но неповоротливый. Хотя оказаться в его руках Тоник не хотел бы. Он чувствовал себя рядом с ним беспомощным котенком.

И тут он вспомнил убитого бандитами настоящего маленького котенка. И после этого ехать с ними вместе в лодке! Берег был рядом. Он весь подобрался, чтобы опрокинуть Рафа назад, а потом самому прыгнуть в воду, но в это время Раф положил ему на плечи жесткие ладони.

— Сидеть, — сказал он властно.

Тоник подчинился. Вскочить, преодолев давление рук на плечи, было бы невозможно, к тому же опять возникла острая боль в затылке.

— Придется связывать пацана, — продолжал Раф. — Быстро он, однако, оклемался.

Слон не отвечал. Они стремительно приближались к берегу. Тоник успел заметить две небольшие фигурки, юркнувшие в палатку. Лодка легко вошла в песок. Аза, первой выпрыгнувшая на землю, громким лаем оповестила всех о своем прибытии.

Раф, вылезая из лодки, наклонился к воде и, присвистнув, выловил рукой несколько плотвичек, плавающих вверх брюхом. Недалеко от берега, в воде он заметил два больших куска пенопласта, обмотанных веревкой и удовлетворенно крякнул.

— Рыбинспекция! — крикнул он неожиданно милицейским голосом. — А ну — ка, выбирайтесь из палатки.

Через раздвинутый полог высунулись две взъерошенные головы ребят лет пятнадцати.

— Выходи, выходи, — закричал на них Раф. — Чем рыбу глушили? Где взрывчатка?

— Мы не глушили, дядь, правда, — заговорил один из них картавым голосом. — Вы собаку уберите, мы вам все покажем.

— Что тут показывать? — разошелся Раф. — Рыба вверх брюхом плавает, в воде сеть стоит. Не на дураков напали. Тащите сюда рюкзаки на проверку, если найду взрывчатку, вам конец, ну!