Петрович за две минуты довез Сашку до Макдональдса. Большой серовато — белого цвета дом был похож на пирожное, облитое кремом. Перед входом, на площадке, окруженной перилами, под тентами стояли брошенные при беспорядочном бегстве от дождя пластиковые столики и стулья.

На одном из столов кто — то оставил в металлической вазочке шоколадное мороженное, и оно тонкой коричневой струйкой стекало вместе с дождевой водой на серые бетонные плиты.

Сашка непроизвольно облизнулся, проходя мимо. Если бы вокруг никого не было, с каким удовольствием он бы подставил язык под эту струйку. Он даже оглянулся, не догадался ли кто — нибудь о его постыдном желании.

Нет, никто не обращал внимания даже на его мокрую одежду, обычное дело — дождь.

— Проходи, — пропустил его первым Петрович.

Сашка здесь оказался в первый раз. Вокруг за столиками сидели молодые люди разных возрастов и ели что — то очень вкусное. Об этом нетрудно было догадаться по их довольному виду. Впереди за стойкой стояли ребята и девчонки в красивой униформе и принимали заказы.

— Что будем брать? — спросил Петрович.

— Дядя Вася, — посмотрел на него серьезными глазами Сашка. — Я не знаю.

— Тогда я выберу на свой вкус, раз ты не против.

Они подошли к освободившийся кассе и стали заказывать еду.

— Семь чизбургеров, семь гамбургеров и четырнадцать пирожков с яблоками.

— Ого! — негромко произнес Сашка.

— Вам с собой? — спросила девушка за стойкой.

— Да, положите, пожалуйста, в пакеты. И один молочный коктейль, — весело посмотрел он на Сашку.

Сашка отвернулся. У него было такое ощущение, будто Петрович прочитал его мысли. Он еще не знал, хорошо это или плохо, но когда получил в руки большой бумажный стакан с соломинкой, то подумал, что хорошо.

Петрович нес к машине бумажные пакеты, а Сашка спешил за ним, с наслаждением посасывая на ходу через трубочку коктейль.

— Открой — ка дверь, — попросил его Петрович, — а то у меня руки заняты.

Сашка распахнул перед ним дверцу машины и после того, как Петрович сгрузил пакеты на заднее сидение, уселся вновь на свое место. За сегодняшний день он уже третий раз катается на шикарной машине. Это было приятно.

— Знаю я один хороший кондитерский магазин у Никитских ворот, — запустив двигатель, сказал Петрович. — Как ты думаешь, успеем мы туда съездить?

— А что, жизнь штука длинная, — философски заметил Сашка.

Петрович улыбнулся и направил машину по Красной Пресне вниз.

— А вы богатый? — искоса поглядывая на Петровича, спросил Сашка.

— Да нет, не очень, — грустно улыбнулся Петрович. — Просто я живу один, а на одного денег много не нужно. Все, что я хотел, у меня уже есть и теперь мне приятнее сделать что — то кому — то, чем себе. Ты знаешь, одиночество — это довольно скверная штука. Особенно, когда у тебя все есть.

— Я понимаю, — сказал Сашка, хотя он с трудом мог себе представить, как может быть скучно человеку, у которого все есть. Все — это он считал и друзья, и мама, и папа.

— А как ты оказался во всей этой истории? — спросил Петрович. — Виктор говорит, что он о тебе раньше ничего не знал.

— Мы в поезде с Тоником познакомились, — неохотно сказал Сашка. — Вчера вечером. На меня там напали — он помог. Потом поехали к нему на дачу. Он рассказал, что у него украли мать. Там встретили этих бандитов и закрутилось все.

— Погоди, — не понял Петрович. — Так ты не ночевал дома. А как же твои родители?

— Не знаю, — сказал Сашка. — Вообще — то я из детдома сбежал.

Ему надоело врать, притворяться, рассказывать истории про своего отца, которого он никогда не видел. Все равно уже все закончилось. Сейчас все попьют чай с тортом и разойдутся по своим теплым насиженным квартирам. К своим мамам и папам. Бабушкам и дедушкам. Братьям и сестрам.

Сашка почувствовал, как слезы закипают у него на глазах. Он низко наклонился и тыльной стороной ладони стал стирать их, размазывая по щекам.

— Ну что ты, — испугался Петрович. — Не надо плакать. Мы что — нибудь придумаем. Мы обязательно что — нибудь придумаем. И у тебя все будет хорошо. Ты мне веришь?

— Верю, — сказал Сашка и заревел в полный голос. Он уже больше не сдерживался. Все напряжение этого дня хлынуло вдруг одним потоком через слезы, через этот безутешный плач, через его веру и неверие, слившиеся в одном болезненном комке нервов.

Петрович, потрясенный, молчал. Он понял, что мальчишке нужно дать выплакаться и тогда он успокоится сам.

По стеклу вновь забарабанил дождь. Петрович включил негромкую музыку, и Сашкины всхлипы слышались все реже и тише.

Когда они подъехали к магазину, дождь уже веселился вовсю, разгоняя прохожих по подъездам и пуская пузыри по набухшим лужам. Петрович с Сашкой выскочили из машины и, прикрывая голову руками, перебежали в магазин. Дождик мигом уничтожил на Сашкином лице остатки слез, вновь вернув ему веселое расположение духа.

Они шумно отряхнулись на пороге магазина и, пофыркивая, как тюлени, отправились к прилавку.

— Выбирай, — широким жестом предложил Петрович выставленные на обзор торты.

Сашка не колебался ни минуты.

— Вот этот, — показал он на кремовую копию древнего кремля.

— Отлично, — сказал Петрович, — у тебя хороший вкус. — Заверните, пожалуйста, — обратился он к продавцу, — и еще две коробки шоколадных конфет.

Теперь покупки нес в машину Сашка. Он даже не ожидал, что обычная поездка в магазин может превратиться в такое увлекательное приключение.

Дождь снова стих, и обратно они ехали, сопровождаемые неожиданно выглянувшим из — за облаков солнцем.

— Люблю слепой дождик, — прищурившись, сказал Сашка. — Он такой теплый и всегда с радугой.

Слева, над Белым домом, действительно, выгибалась двойная многоцветная радуга.

— Мама, я в гостях, — говорила Алиса по телефону, покачивая ногой. — У Антона сегодня именины… Не день рождения, а именины. На день рождения приглашают заранее, а именины справляют случайно. Приду поздно…. Почему в шортах неприлично, по — моему очень даже прилично.

— Светлана Сергеевна, — крикнула она, — скажите, а в шортах на именины прилично?

— Дай мне трубочку, я сама с ней поговорю, — подошла Светлана.

— Пожалуйста, — протянула ей трубку Алиса и ушла в другую комнату помогать Тонику с отцом накрывать праздничный стол.

— Ларочка, ты уж отпусти свою девочку на этот вечер к нам, — мягко заговорила Светлана. — У нас сегодня такой праздник!.. Нет, без нее никак нельзя, она у нас одна из виновниц этого торжества… И именины тоже. Мальчики ее потом проводят… Целую тебя.

Она подошла к холодильнику и, открыв дверцу, ахнула. Весь недельный запас продовольствия был уничтожен.

— Виктор, — позвала она мужа, — иди — ка сюда.

Он немедленно появился на кухне и тоже заглянул в холодильник.

— Да, ничего не скажешь, ребята поработали на славу.

— Что будем делать?

— М — м, так… У нас есть яйца и мороженное, которое мы купили по дороге. Можно сделать омлет по — норвежски.

— Витя, ты мне его обещаешь со дня нашей свадьбы.

— Вот и пришло время исполнить обещание. Делать я его буду сам, раз это подарок.

— Конечно, делай сам, я бы с ним и не справилась. А ты думаешь, твоего омлета будет достаточно?

— У нас есть чай, кофе, скоро приедет торт.

— А в общем — то, ты прав. На ночь наедаться вредно. Пусть будет только сладкое.

В дверь коротко позвонили.

— Вот и торт приехал, — сказала Светлана. — Пойду открою.

На лестничной площадке стоял Профи. Он уже успел одеть свой самый лучший костюм с белой рубашкой и бабочкой.

Светлана улыбнулась, пропуская его в комнату.

— К нам гость, — торжественно и со значением объявила она.

— Вот это да! — восхитилась Алиса. — Тебя же не узнать. Как тебе идет черный с белым цвет. Может, мне тоже пойти переодеться?