— Все изменилось. — Рявкнула женщина, поправляя растрепавшиеся волосы.

— Дай угадаю, «карапузик» наконец сделал тебе предложение? — Зло ухмыльнулся, поднимаясь и натягивая брюки. Отчего-то Кириллу хотелось ранить ее больнее, чувствуя, как медленно девушка уплывает из рук. А, может, сыграла банальная ревность? Нет. Глупости.

— Да сделал! У него, по сравнению с тобой хватает смелости на подобный шаг!

— Рад за него. — Бросил в ответ, застегивая пуговицы на рубашке, и стараясь не смотреть в ее сторону.

— Это все, что ты можешь сказать? — Тихим ровным голосом, все так же нервно сжимая сигарету, протянула Кира.

— Надеюсь, вы будете счастливы. — Уронил, подняв разбросанные вещи и направившись к выходу. — Прости, не хотел давать ложных надежд.

Кирилл медленно закрыл за собой дверь, стараясь не замечать тихих всхлипов расстроенной женщины.

Все повторялось вновь и вновь. А ведь он всегда честно предупреждал о своих намерениях. Вот только каждая из женщин думала, что станет единственной, той, которая изменит его, той от которой не захочется уходить. Слишком самонадеянно и глупо с их стороны. Он тяжело вздохнул и принял решение: больше никаких продолжительных романов. Только одна ночь. Сестра была права, это слишком утомительно и больно для всех. Теперь будут лишь «воскресные женщины».

Повернув ключ, распахнул дверь квартиры, места, что стало настоящим убежищем души, место, не оскверненное ни одной женщиной, ни единым человеком. Место, где он мог отдохнуть и расслабиться от всего и всех. Его дом.

Нужно было время, чтоб успокоиться, чтоб все снова стало на свои места. Совесть мучила после произошедшего, и, достав из бара бутылку горячительного, Кирилл упал на диван, наслаждаясь обжигающим вкусом и тем, как медленно уплывали мысли в забвение.

Стянув ненавистный галстук и откинувшись в кресле, он вынырнул из кипы бумажного хаоса, что не давала свободно вздохнуть с самого утра. Единственным утешением была упругая попка секретарши Ольги, что шныряла мимо каждые полчаса, виляя так, что прохожим на тротуаре не позавидовал бы никто.

— Кофе, Кирилл Андреевич. — Пропела ангельским голосочком молоденькая девушка, поставив рядом чашку горячего горького напитка.

— Ты мой маленький спаситель. — Улыбнулся новенькой секретарше, что менялись здесь каждый месяц, стараясь не опускать глаза в глубокое декольте. И, черт возьми, ему это удавалось с трудом.

Грудной хохот был откровенным ответом, как и искры, что буквально сыпались из ее глаз. Кирилл довольно улыбнулся, понимая, что сегодня у него все-таки будет секс.

Вечером, выбравшись из единственно любимой в жизни девушки — недавно купленной черной ВМW, вальяжно расправил плечи, вдохнул свежий воздух и направился домой.

— Добрый вечер. — Добродушно улыбнулся седовласый консьерж, пропуская очередного жильца в холл высотки. — Надеюсь, не промокли, сэр?

— Немного. Погодка сегодня — не сахар, но и мы не таем. — Кивнул довольно приятному мужчине средних лет, и метнулся в сторону лифта.

Поднявшись на 8 этаж, в коридоре Кирилл чуть было не споткнулся о растянувшегося посреди прохода кота. Худого, мокрого, свернувшегося калачиком животного. Он томно поднял голову, жалобно глядя в его глаза, и слабо мяукнул. Мужчин хмурился, не понимая, откуда вообще здесь мог взяться кот? Никто из соседей не держал зверушек, да еще таких потрепанных. Кот медленно поднялся, и на трясущихся лапах последовал прямо к двери его квартиры. Плешивое чудо обладало экстрасенсорными талантами?

Слабо улыбнувшись, Кирилл нагнулся к жалкому созданию природы и протянул руку, погладив мягкую мордочку.

— Ну, хоть бы ты был породистым что ли!? — Бормотал, поглаживая серую шерстку и слушая грудное урчание. Плюнув на предрассудки, он взял животное на руки и, прижав дрожащее тельце, внес в дом. — Повезло тебе ушастый, ты у нас первопроходец.

Кот слабо мяукнул, опустив голову на руки, и прикрыл глаза. То ли он выбился из сил, то ли действительно любил воду, но первое купание прошло на удивление удачно. Худой и мокрый, он походил на котенка. Обмотав животное полотенцем, мужчина достал из холодильника остатки молока, немного разогрел и, не опуская кота — уж слишком сильно он дрожал, — поднес блюдечко под нос, тыкая в него мордочкой. Тихое равномерное хлюпанье продолжалось, пока молоко в блюдце не кончилось.

— Ну, на первый раз достаточно. — Бросил Кирилл, кутая кота в старый плед и устраивая его в кресло, пускай греется. В благодарность шершавый язык лизнул палец и, слабо зевнув, засопел, словно ежик. Кирилл ухмыльнулся, задаваясь вполне резонным вопросом: чем теперь кормить кота?

Накинув куртку и захватив ключи от машины, он отправился в ближайший супермаркет, там-то уж точно полно Вискаса и Китикет, рекламу которых так часто пускали по телеканалам. Он никогда бы не подумал, что будет мотаться кошке за кормом под проливным дождем.

Дворники быстро сметали потеки воды по стеклу, позволяя хоть на несколько секунд разглядеть скопившийся на дороге затор. На двадцатой минуте ожидания в пробке, нервишки отправились в пляс, а пальцы то и дело выстукивали бешеный ритм по кожаной обивке руля, вторя громкому сопению.

Только какое-то непривычное чувство долга и жалости не позволяли Кириллу послать все к чертям и не повернуть обратно. Так что в супермаркет он добрался в самом что ни на есть гадком расположении духа. К огромному сожалению и к радости менеджера магазина, спесь согнать он смог не сразу, так как привычно хлопнуть дверью не удалось — раздвижные поставили, сволочи. Мокрый и злой, мужчина ворвался в магазин, схватив ближайшую кошелку для товаров, и направился искать отдел кошачьего питания, стараясь не забыть о пакете молока. А на «добрый вечер» и милую улыбку девушки на раздаче, буркнул что-то невнятное, игнорируя настроенные на волну соблазнения глазки. О чем позднее все-таки пожалел, вспомнив слова отца: «нехорошо разбрасываться харчами». Последние капли терпения посчастливилось оставить на стеллажах с консервами, где десятки фирм предлагали различные виды мяса со всевозможными добавками, вкусами и запахами. Так что, пыхтя и собрав разбегающиеся глаза, он решил взять наугад несколько разных баночек — пусть кот выбирает, нужно же устроить малышу пир на весь мир и отпраздновать новоселье.

Сгрузив в пакет консервы с молоком, и все еще игнорируя настороженные взгляды продавщиц, косящихся на его злую мину, Кирилл отправился поскорее домой.

Дождь лил, не переставая, ни на мгновенье не убавив в темпе. И в очередной раз, пожалев об оставленном дома зонтике, водрузил покупки на сиденье машины, быстро запрыгивая в салон. Дорога назад оказалась гораздо свободнее, никаких пробок и столпотворений, так что, прибавив скорости, он включил музыку и поблагодарил небо за такие мелочи. В тот момент его беспечность диктовала дальнейшую судьбу, что встретила глухим ударом бампер машины на последнем повороте около стоянки дома. Слишком скользкая дорога, скверная видимость и собственная невнимательность Кирилла теперь не сулили ничего хорошего.

Пронзительное визжание шин по асфальту огласило резкую и бесцеремонную остановку горы железа, что столкнулось с мелькнувшей фигурой. Лишь выработанная годами реакция спасла блуждающего по дороге прохожего, когда за мгновение до столкновения Кирилл вывернул руль и ударил по тормозам, задев человека. Больно ударившись головой о руль, он на миг застыл в ужасе и, подняв глаза, рванул прочь из ненавистного средства передвижения, которое еще минуту назад обожал всей душой. Страх подкашивал ноги, когда свернув за капот, мужчина увидел растянувшуюся на земле хрупкую фигурку, тихо издающую звуки, похожие на стон.

— Господи, помоги. — Бормотал Кирилл, буквально подлетев к девушке, что жмурясь, усилиями воли заставляла собственное тельце подняться, и, подхватив голову, придержал тонкие плечи. — Хвала Богу, вы живы. Прошу не двигайтесь! Вдруг вы что-то сломали!