— Уже, — ползая по полу и старательно зажигая одну свечу за другой.

Зал приобретал все более гротескный вид, напоминая не то разрушенный немцами склеп, не то декорации к фильму ужасов. Черные тени танцевали на стенах, изображая пламя огня, а маг, скрючившись, рисовал оставшейся рукой символы заклинания и перечеркивая их единой линией, замыкающейся в круг.

— Готово.

Некромант кивнул и сосредоточенно помешал пузырящееся варево в котле.

— Когда все будет готово, мы встанем в пентаграмму, и я прочту заклинание, после этого ни шагу за пределы своего рисунка. Поняла?

— Да.

— Я буду в этом круге… сюда тоже не вставай. Не знаю, что будет.

— Угу. Кирпичик ты когда бросишь?

— Потом. Сначала замкну круг и прочту оберег. Потом проклятия силы, потом тринадцать… ну неважно. И только потом, как завершающий штрих, надо будет кинуть в котел кирпич.

— Из пентаграммы?

— Да.

— Глупость какая. А пить как?

— Потом выпью. Как все закончится, так и выпью. Лишь бы вышло.

Ведьма пожала плечами и поползла в свою пентаграмму. Ей в принципе было все равно, лишь бы все наконец закончилось и можно было пойти спать. Как бы не сдохнуть… н-да.

— Итак… Почему вон та свеча не горит?

— Отвали.

— Сиггун! Если сейчас все не будет идеально, то следующего момента я буду ждать не десять, а сто лет. Ты это понимаешь?!

— Блин…

Ведьма кое-как перевернулась на бок и поползла.

— Что, встать совсем не можешь?

— Слушай, ты!..

— Ладно-ладно. Побыстрее только. Луна почти взошла.

Свечу зажгли. Ведьма повернулась обратно и мрачно посмотрела на пентаграмму. Казалось, что она не доползет. Так далеко… и так безнадежно.

— Ты мел не видела? Вот тут линия чуть стерлась.

— Нет.

— Черт. Где мел?!

— Вот. Держи. — Эльф парил напротив мага с белым кусочком мела и вежливо улыбался.

Маг с крайним подозрением этот кусочек осмотрел.

— Отравленный?

— Нет.

— Тогда что?

— Ну… я решил помириться. Ты слишком крут для меня, куда такой мелочи, как я, с тобой тягаться, — потупив глазки, сообщил эльф.

Маг крякнул и кивнул, забирая мел.

— Смотри-ка, даже такие, как ты, умнеют иногда.

Хорошо, что он при этом не видел мордашку Кнопа. А вот ведьма видела, и ее аж передернуло.

— Так. Пентаграммы есть, ведьма е… Сиггун!

— Ползу я, ползу.

— Ты не ползешь, а лежишь.

— Я просто очень ме-едленно ползу.

Некромант выругался, подошел к девушке, сгреб ее за шкирку и протащил до пентаграммы, где и бросил.

— Спасибо, — пытаясь лечь поудобнее и довольно улыбаясь.

Больше не надо было никуда ползти и вообще двигаться.

— Ногу правую согни в колене, а то оттяпают.

Ногу согнули.

— Так. Зелье закипело. Круги готовы, символы тоже. Заклинание! А, спасибо.

Эльфенок вежливо улыбнулся и пискнул что-то вроде: «Не стоит». Маг с сомнением кивнул, но ему было не до странного поведения мелкого духа.

— Ну что ж, начнем. Сиггун, ты готова?

— Готова.

— Где горшок?!

— Тут.

В комнату спрыгнул горшок, все это время стоявший на подоконнике и молча за всем наблюдавший.

— А меня потом точно расколдуют?

— Точно.

— Тогда ладно… Ну будь осторожнее.

Некромант что-то проскрипел, поднял горшок, прижал к груди и гордо выпрямился в центре пентаграммы. Глаза его пылали надеждой, во всей фигуре читалось отчаяние и рывок. Ведьма скосила глаза и с интересом на него смотрела, чувствуя, что эта картина застрянет в памяти надолго.

Далее некромант прочел заклинание.

Воздух сгустился до состояния киселя, и только в зонах, очерченных мелом, еще можно было дышать.

Что-то выло, громыхало, открывались и закрывались двери в соседние реальности, измерения, сны и кошмары.

Ведьма спала, ей было плевать на все. Поток энергии лился из нее к некроманту, давая силы заклинанию и забирая последние у нее, к счастью, не все. Когда девушка начала задыхаться и бледнеть… было сказано последнее слово. Вокруг взвыло, и взвыло так, что трещины пошли по полу и стенам. Туман и жуткие тени, нависавшие над полом, всосались в распахнутые окна. Все резко стихло. Одна за другой захлопнулись двери в другие миры. Остался открытым только один проход. Черный. С рваными краями, он не радовал ни взгляд, ни слух доносившимися из него воплями и криками.

— Так… есть. Осталось последнее. Кинуть золотой кирпич моей новой жизни в котел и… А где он?

Маг засунул руку в один карман, затем в другой. На лбу его прорезалась глубокая морщина… гораздо глубже, чем все остальные, бывшие до нее.

— Что-то потерял? — Эльф был сама невинность. Как раз стоял на краю котла и с любопытством за магом наблюдал.

— А? Да… это… кристалл. — Некромант уже стягивал с себя мантию, выворачивая карманы и исследуя каждый на предмет кирпичика. В тот момент на него было просто страшно смотреть.

— Я говорю, ты что-то потерял? — повторил эльф, с интересом рассматривая желтый квадратик, зажатый в руках.

— Да отстань ты, я занят.

Эльф удивленно на него посмотрел, приподнимая бровь.

— Не это ли?! — подкидывая квадратик вверх и явно начиная злиться.

— Чего? — оборачиваясь и раздраженно щуря глаза.

Потом некромант увидел кирпич. И понял, у кого он. Потом открыл рот… и довольно улыбавшегося эльфа сшибла огромная молния. И только два серебристых крыла остались парить в воздухе.

— Ах ты… зараза мелкая!

Некромант рванул к котлу, но буквально врезался в невидимую стену и замер. Он огляделся, вспомнил, что ритуал не закончился, и крепко сжал кулаки. Посмотрел на котел, валяющийся неподалеку кирпич и дымящегося эльфа.

— Не думал, что когда-нибудь скажу это, — прошептал маг, закрывая глаза и стискивая зубы, — но хорошо бы, чтобы ты оказался… жив.

Прошло два часа.

Ведьма сумела прийти в себя и даже открыла глаза. Первое, что она увидела: некроманта, сидевшего на корточках в центре пентаграммы. Маг чертил мелом какие-то знаки и хмуро их стирал пяткой. Все еще мертвый, все еще в жутком состоянии, он производил довольно удручающее впечатление.

— Что, не удалось? — прокаркала Сиггун, пытаясь усмехнуться.

Маг ткнул пальцем в сторону котла, около которого все еще лежал дымящийся эльф.

— Он артефакт спер. И решил со мной торговаться. А я существо нервное и в критические моменты невменяемое. — Все это было сказано с убийственной серьезностью, словно и не для ведьмы, а для себя, что ли.

— Хм.

— Н-да.

Помолчали. В зал заполз удивленный зомби. Принюхался, что-то гыркнул товарищам и умотал на кухню. Товарищи не заставили себя ждать, шумной толпой ломанув следом. Мага с ведьмой они словно и не заметили.

Зато маг их заметил, ошарашенно глядя вслед своему войску.

— Кранты колбасе, — флегматично заметила ведьма. — А ты все жадничал: много отрезаешь, много отрезаешь… Мне не хватит, когда воскресну. Теперь точно не хватит.

Маг, весь этот месяц представлявший, как после воскрешения первым делом отрежет себе колбасы, ничего не сказал. Зато его глаза говорили о многом.

На полу завозился эльф.

— О. Смотри-ка, жив! Мой эльф неубиваем, понял?

Маг взбодрился и быстро встал на ноги, с надеждой глядя на стонущее матерящееся существо.

Кноп кое-как встал, распрямился и с трудом сунул руку за спину, пытаясь нащупать крылья.

— Ты теперь нелетучий, как и я, зато живой, — довольно заявила ведьма.

Эльф очень грязно выругался.

— Он так не извернется, поверь. Даже мертвый. Хотя… если кое-что оторвать и нужным образом подтолкнуть…

— Ведьма, заткнись!

Сиггун фыркнула, но промолчала. Не потому что маг снова был на нервах, а потому что даже говорить было лень и требовало ну просто грандиозных затрат энергии.

— Итак… здравствуй, эльф!

Малыш стремительно повернул голову и прожег мага прищуром льдисто-алых глаз.