Разруха. Обломки камня и штукатурки. Обломки мебели… От дома остались одни руины.
И в центре руин лежал поверженный молнией некромант.
— Зато он понял, каково было мне, — улыбнулся эльф, сидя на одном из камней и глядя на черный дымящийся плащ. — Мы квиты, да, Сиггун?
Ведьма снова оперлась грязной рукой о стену, кое-как уцепилась за торчащий обломок и со стоном, сжав зубы, подтянула себя наверх.
— Эй, ты что? Лежи. Ему уже не помочь. Да куда ты?
Девушка с трудом отцепилась от опоры и медленно побрела к магу. Зачем? Хороший вопрос. Жаль только, ответ на этот вопрос она не совсем понимала.
— Сиг…
Эльф махнул рукой и отвернулся. Некроманта было почему-то жалко, зато в руке он сжимал маленький черный кристалл, который вовремя успел сунуть в карман.
— Неважно. Вот оклемаешься, проведу заклинание и сделаю тебя своей эльфой. А с кристаллом связь порву и смогу питаться кровью других людей. И будем мы счастливы.
Тонкие крылышки мягко трепетали, ловя дуновения ветра. Брызги от струй падающего в пролом дождя долетали до эльфа, вымочив его штанишки и курточку. Нос был измазан в саже, на лице кровь, нога не сгибается, но он все равно улыбался, смотрел на кристалл и был почти счастлив.
Ведьма стояла у тела некроманта и очень старалась не упасть сама. Дождь лил как из ведра. Струи хлестали, прибивая дым к полу и образуя лужу вокруг черного плаща.
— Вставай, — каркнула Сиггун и попыталась наклониться. Удалось только с третьей попытки — до этого оба раза едва не рухнула. — Вставай же!
Совместными усилиями они с эльфом сдернули капюшон, открыв лицо некроманта. Синий, страшный, безносый, он лежал неподвижно среди камней — по всем признакам мертв, но это ведь не показатель.
— Хорош притворяться. Подумаешь, не вышло. Ничего. Подлатаем, заштопаем, еще пару сотен лет точно протянешь.
Эльф тихо захихикал, ведьма на него злобно зыркнула, предлагая тем самым заткнуться, а сама затрясла мужчину за плечо с неимоверной силой.
— Да встава-а-ай же!
Он не пошевелился. Просто лежал лицом кверху, глаза его были закрыты, зубы стиснуты, а капли дождя били по бровям, лбу, щекам…
Ведьма всхлипнула и глухо застонала.
— Сиггун, ты чего? — удивился эльфенок.
— Отвали!
Эльф притих.
Она же прикрыла глаза, вытирая их тыльной стороной ладони и пытаясь не реветь, но сама мысль о том, что теперь в этом огромном, абсолютно чужом мире она осталась одна, — эта мысль пугала до дрожи. Очень хотелось, чтобы тот, кого так ругала, над кем столько издевалась и кого ненавидела, оказался жив.
— ВСТАВАЙ! ВСТАВАЙ!!! — истерично.
Некромант кашлянул, напрягся и начал кашлять снова.
Задыхаясь, повернувшись на бок и скорчившись, словно от боли.
— Эй… ты чего, жив, что ли? — Ведьма всхлипнула и радостно улыбнулась. — Вот и молодец… Ой!
С магом происходило что-то странное. Кожа начала слезать клочьями, повсюду открывались жуткого вида раны, лилась кровь. Его трясло и било в конвульсиях, он пытался орать, но у него ничего не получалось.
Не видя и не слыша, он вцепился в ее руку, рывком притянул к себе и сжал так, что кость ощутимо хрустнула. Ведьма заорала, но вырваться не смогла — содрогающийся в конвульсиях некромант держал крепко. Сквозь сплошной, все нарастающий крик боли она с трудом разобрала свое имя, которое он повторял беспрестанно, перемежая при этом нецензурными выражениями.
— Ну какая ж ты… — Тут последовали такие грязные ругательства и эпитеты, адресованные ей лично, что Сиггун остолбенела. — Как… больно. — Некромант рывком подполз ближе, положил голову ей на колени и зажмурился.
Ведьма тоже закрыла глаза, не в силах видеть того, что с ним происходит. От такого разум мог помутиться и у более спокойного человека. А она и так давно была на грани помешательства.
Три часа некромант орал.
Крик то нарастал, то сходил на нет. Он охрип и не мог говорить. Ткани, кости, сосуды, нервы — все перестраивалось и менялось. Старое, мертвое, вылилось из него как из мешка. Новое же возникало словно из ниоткуда.
Через час белый череп некроманта покрыли первые нити сосудов, скользящих между мышцами. Глаза его страшно вращались в глазницах, ничего не видя и не различая. Но он крепко держал Сиггун одной рукой, пока вторая — маленькая и корявая — постепенно вырастала из второго плеча.
Через два часа появилось сердце и начало медленно биться, все ускоряя темп и гоняя кровь по новым ветвям сосудов.
Через три… начала появляться кожа. Медленно, осторожно она скользила, покрывая обнаженные мышцы и прорастая сеткой капилляров, которые словно нитки плотно пришивали ее к телу.
Маг затих только к концу третьего часа. Он лежал, тяжело дыша, глядя в никуда и крепко сжимая руку ведьмы.
Сама ведьма то отключалась, то снова приходила в себя. В месте, где был перелом, болело нещадно, и при каждой конвульсии мага обломки кости впивались в мясо, заставляя ведьму кричать и дергаться. Боль была просто нестерпимой, и она потеряла сознание.
Сейчас она сидела, тяжело дыша, стиснув зубы и смотря куда-то вверх. Спиной она прислонилась к одному из обломков. На руках лежал маг, не подавая признаков жизни. И она очень надеялась, что этих признаков не будет еще долго. Рука… опухла, посинела, в одном месте кожу прорвал острый обломок кости, а он не отпускал руку и только все сильнее и сильнее ее сжимал.
Было даже не паршиво. Было гадостно. От осознания того, что сделать она больше ничего не может.
Так они и сидели, пока занимался рассвет. Медленно стихал дождь, и солнце пыталось вылезти из-за горизонта.
— Ты как? Жива? — Хриплый голос некроманта разбудил, заставив вздрогнуть и тихо заскулить от боли. Стальные пальцы медленно и очень осторожно разжались, освобождая то, что еще утром называлось рукой. — Я тоже… Мне… хуже. Поверь.
Она не ответила, закрыв глаза и пытаясь притерпеться к тому, что сейчас творилось с ее рукой.
— Мне… ну знаешь… поговори со мной. Пожалуйста. Такое жуткое ощущение, что я сошел с ума.
— Ну ты и гад!
Некромант хрипло рассмеялся и попытался повернуть к ней голову. Но не смог. Не решился. Было очень страшно двигаться. А вдруг… опять.
— Не ругайся.
— Я не ругаюсь.
Некромант затих, хрипло дыша и прикрыв глаза. Ведьма тоже начала впадать в какое-то забытье, но ее снова разбудил скрипучий голос:
— А как… как я выгляжу? Это важно, Сиггун.
Ведьма открыла глаза, фокусируя взгляд на каком-то пятне, двигающемся по потолку, попыталась собраться с мыслями.
— А?
— Как. Я. Выгляжу, — рискнув немного скосить глаза, чтобы взглянуть на нее.
Все, что удалось увидеть магу, — это край серых волос и большой кровоподтек на щеке. Это почему-то успокоило и заставило почувствовать себя едва ли не в безопасности. Он не знал почему, но все равно был страшно рад, что Сиггун сейчас здесь, с ним. Словно эта ведьма-недоучка может его защитить хоть от чего-то и ей не все равно, что с ним.
Девушка повернула голову и взглянула на лицо некроманта. Тот не шевелился, изучая ее.
— Страшный, — сообщила она, хмыкнув. — На принца точно не тянешь.
— Нос есть? — требовательно.
— Есть… и рука. Рад?
— Очень.
Если бы могла — она бы сейчас расхохоталась, но смеяться было больно, так же как и дышать и вообще делать хоть что-то, что тревожило руку.
— Еще цвет волос…
— Рыжие. Темно-рыжие. Или светло. Не знаю, грязный ты.
— Как раньше. — Улыбка некроманта была чуть перекошена с непривычки. Отвык улыбаться, давно отвык.
— Глаза?
Ведьма сощурилась, вглядываясь. Маг страшился шевельнуть хоть одной ресничкой.
— Не черные. Они… желтые. Не… янтарные. Как мед. И с искорками в глубине. Даже, знаешь…
— Что? Ну что, говори.
— Хм… такое ощущение, что это лучшее, что есть в тебе.
Некромант слабо улыбнулся и остро пожалел, что не может встать и сам подойти к зеркалу.