– А что если такъ затянется до утра? – предположила она.
– Придется дурно провесть ночь! – весело отв?чалъ онъ.
В?ра вдругъ сд?лалась серь?зна. Она вспомнила объ ужас? миссъ Джервисъ, еслибы она не вернулась. А какъ вдругъ еще прі?детъ сегодня сестра?!.. Боже мой! Что она над?лала!..
– Но в?дь это ужасно! – вскричала она, готовая сквозь см?хъ заплакать. Зач?мъ вы меня остановили?.. Я ув?рена, что благополучно бы перешагнула эти опасные полтора аршина надъ обрывомъ.
– За это трудно поручиться. А подумайте, какая несравненно ужасн?йшая катастрофа, ч?мъ вашъ временный арестъ, могла бы случиться, еслибъ вы рискнули – и поскользнулись!.. Помилуй Богъ!..
– Но я боюсь, что мое позднее отсутствіе над?лаетъ мн? непріятностей.
– Все же меньшихъ, надо думать, ч?мъ трагическая гибель на утесахъ Черноморскаго побережья?.. зам?тилъ онъ добродушно улыбаясь.
– Будто она была-бы неизб?жна, если-бъ я васъ не послушалась?
– Не знаю. Но думаю, что одно предположеніе возможности ея должно уб?дить васъ, что выбора не было. Лучше рисковать гн?вомъ вашихъ родителей за позднее возвращеніе къ домашнему очагу, ч?мъ безысходнымъ отчаяніемъ ихъ, въ случа? несчастія. Не правда-ли?
Она посмотр?ла на него, но въ сумрак? можно было только разгляд?ть б?лые зубы, блест?вшіе изъ– подъ темно-русыхъ усовъ, приподнятыхъ улыбкой, да тонкую руку незнакомца, на которую падалъ лучъ лампады.
«Я ув?рена, что онъ порядочный челов?къ! – подумала В?ра Аркадьевна. Это видно и по тону его»…
Невольная улыбка снова осв?тила лицо ея. «Еслибъ знали мои о томъ, гд? я и что д?лаю!.. Какъ я дружески бес?дую въ пещер?, надъ Чернымъ моремъ, съ неизв?стнымъ мн? молодымъ челов?комъ!.. Боже мой! Да у тетушки Ольги Валерьяновны нав?рное, отъ ужаса, сд?лался бы ударъ!»
Мысль эта такъ ее разсм?шила, что она, д?йствительно, засм?ялась и, чтобъ какъ нибудь объяснить свой см?хъ, посп?шно заговорила:
– Къ домашнему очагу, говорите вы? О!.. Очагъ мой очень далеко отъ Одессы; а гн?ваться на меня зд?сь можетъ разв? только компаньонка моя, англичанка, съ которой я ?ду за границу.
– А!.. Вотъ видите-ли! Т?мъ лучше… «Хот?лось бы мн? знать, кто эта д?вушка?..» «Какъ бы узнать, кто онъ такой? – одновременно подумали оба. Разв? спросить?!. Ну, вотъ еще вздоръ! Какое мн? до него д?ло?.. Зач?мъ мн? знать?..»
– Какъ же это вы, про?здомъ зд?сь, и попали въ такое захолустье, о которомъ мало кто изъ жителей Одессы даже знаетъ?
– Да! Я по?хала прогуляться, а вотъ моя д?вушка, Маша, – она зд?сь прежде живала, – заинтересовала меня разсказами объ этой старушк? и ея пещер?, я и зашла посмотр?ть, – на свое горе!
Она засм?ялась.
– Понимаю. Любознательность въ васъ заговорила?
– Да, можетъ быть… А вы разв? не русскій?
– Я?
– По вашему говору мы должны, кажется, быть соотечественники.
– Да… Впрочемъ не совс?мъ. Я одесситъ.
– Это что же значитъ? Инородное племя?.. – Разв? одесситы-люди особой національности?..
– Почти!.. Мы, извините за слово, – еслибъ тутъ ваша англичанка была, она сочла бы меня за зулуса! – Но я все-таки скажу мы, одесскіе люди, ни Богу св?чка, ни чорту кочерга.
– Вотъ удивительное д?ло!.. Почему-же?
– Да такъ. Ужъ городъ нашъ такой, космополитный… Чисто русскихъ зд?сь мало. Прислушайтесь къ говору: какъ онъ испорченъ! По– русски говорятъ зд?сь хорошо только прі?зжіе изъ Россіи, которые еще не усп?ли ободесситься. А зд?шніе вс? перем?шались искони въ такую кашу, въ которой разобраться очень трудно.
– Да какъ же такъ? Я не пойму!
– Перероднились съ иностранцами. Русскіе переиностранились, а иностранцы – обрус?ли и обмалороссились. Изъ этого и выходитъ, что вы зд?сь найдете: итальянцевъ – съ русскими фамиліями, а чистыхъ хохловъ – съ итальянскими; людей иностраннаго происхожденія и даже подданства – руссофиловъ и хохломановъ и такъ дал?е… А что до нар?чій, симпатій и всевозможныхъ національныхъ чертъ, то вс? націи у насъ до такой степени перем?шались, что вы никогда не узнаете ни по фамиліямъ, ни по говору, кто говоритъ съ вами: русскій, англичанинъ, французъ, н?мецъ, хохолъ, славянинъ или даже грекъ, итальянецъ или какой нибудь восточный челов?къ… Ув?ряю васъ!..
– Вы клевещете… Ужъ извините, но въ васъ нельзя сразу не узнать русскаго. И я ув?рена, что вы совс?мъ, чисто русскій!
– Можетъ быть, но…
– И фамилія ваша тоже, нав?рное, русская.
– Не ручайтесь!
– Неужели н?тъ?
– Судите сами, но не забывайте, что хотя бы и такъ, в?дь одна ласточка не д?лаетъ весны!.. Напротивъ: исключенія подтверждаютъ правила…
– О!.. Не заговаривайте меня фразами! – засм?ялась княжна. Извольте каяться!
– Я готовъ.
Онъ всталъ и съ улыбкой и глубокимъ поклономъ назвалъ себя:
– Вольно-практикующій художникъ Юрій Арданинъ…
Посл?дній слогъ фамиліи его былъ заглушенъ сильнымъ раскатомъ грома и ей послышался иначе. Она отв?чала на поклонъ, но въ то же время подумала:
«Юріардани?.. Какая странная, въ самомъ д?л?, фамилія!..»
И вдругъ ей, ни съ того ни съ сего, стало досадно. Она встала и, почти касаясь головою свода землянки, смотр?ла въ оконце, въ непроглядную мглу и непогоду. Онъ смотр?лъ на нее сбоку…
«Спрошу, куда ни шло!» – подумалъ онъ и р?шился.
– См?ю-ли спросить, кому я им?лъ честь представиться?..
Ее это изумило. Зач?мъ ему? «Вотъ еще! – внутренно возмутилась въ ней княжеская сп?сь. Стану я называть себя каждому встр?чному проходимцу!.. Чтобъ еще разсказывалъ!»
– Звенигородова! – выговорила она вдругъ, совершенно неожиданно для самой себя и тутъ же очень удивилась.
«Господи! Зач?мъ это я?.. Съ чего?.. И за что я его-то проходимцемъ называю?.. Какъ все это глупо!»
– Звенигородова?.. – тоже неожиданно удивился ея собес?дникъ. Не изъ сибирскихъ-ли? Не родственникъ-ли вамъ изв?стный Викторъ Наумовичъ?.. Этотъ милліонеръ?
– О, н?тъ!.. – вся испуганно вспыхнувъ, отреклась В?ра. А вы его знаете?
– Какже! Им?ю честь состоять въ guasi пріятельскихъ отношеніяхъ. Встр?тились за границей и онъ ко мн? возым?лъ сердечное влеченіе. Скажите пожалуйста: онъ вамъ нисколько не родственникъ? Чужой совершенно?
– О да!.. Совершенно.
– И слава Богу!
– Почему?
– Да… ужъ очень онъ какой-то! – сказалъ онъ и засм?ялся; но вдругъ спохватился, усумнившись:
– Однако, вы съ нимъ, кажется, знакомы?
– Да… Немножко.
– Извините! Я быть можетъ… Онъ запнулся.
– О! Не ст?сняйтесь. Я сама о немъ невысокаго мн?нія.
«Ахъ! Какъ досадно, что я вздумала назвать ему эту фамилію! – размышляла она. Вотъ гр?хъ попуталъ!.. Всякую другую онъ позабылъ бы скор?е… А, впрочемъ, в?дь мы нав?рное видимся въ первый и посл?дній разъ въ жизни…»
– А вотъ, кажется, и св?тл?етъ!
– Да, слава Богу!.. Авось можно будетъ посп?ть къ восьми-часовому по?зду.
– Посл?дній идетъ въ девять часовъ; нав?рное усп?ете не къ тому, такъ къ другому. Но прежде вы мн? позволите сд?лать рекогносцировку м?стности?..
Онъ вышелъ изъ коморки подъ сводъ пещеры. Градъ прошелъ и дождь унимался. Старух? удалось, наконецъ, отвести воду къ стоку, такъ что выйти оказалось возможнымъ.
– Еще минутъ десять и можно будетъ рисккуть, – сказалъ онъ, обернувшись къ открытымъ дверямъ, къ которымъ она подошла. Но только дайте мн? время осмотр?ть путь.
– Но зач?мъ же я буду затруднять васъ?.. Мн? право сов?стно!
– Какое-жъ затрудненіе? Помилуйте!.. В?дь надо же мн? для себя самого посмотр?ть. Если не собой, то своими красками и альбомомъ, я ни за что не рискну.
– Жаль, что зд?сь темно, а на площадк? мокро!.. Я бы попросила вашего позволенія, посмотр?ть рисунки. Я очень люблю живопись.
– О! У меня только эскизы. А посмотрите лучше, какая передъ нами картина! Какой художникъ могъ бы изобразить что либо подобное!..
В?теръ уносилъ обрывки черныхъ тучъ на югъ. Изъ-за нихъ жемчужный шаръ луны безпрестанно выкатывался, мгновенно все осв?щалъ серебрянымъ сіяньемъ и снова скрывался, лишь озаряя края облаковъ лучезарной бахромою. За горой западъ очистился и, хотя солнце уже с?ло, зарево его гор?ло еще ярко и, съ другой стороны, окрашивало небо и море золотисто– пурпурнымъ отсв?томъ, а чернымъ тучамъ, въ которыхъ по временамъ еще вспыхивали молніи, придавало багровый, злов?щій колоритъ. Море холодило плавными размахами, безъ п?ны, но все взбудораженное дождевою рябью, отливая вс?ми Цв?тами перламутра и золота, въ разнообразіи этого фантастическаго осв?щенія.
