– Это очень мило с твоей стороны, Крейг. – Она ждала, что он сердито фыркнет в ответ, но выражение его лица не изменилось. – Ты сразу возвращаешься на остров?

– Сегодня же вечером. – И подумав, добавил: – И ты поедешь со мной, хочешь ты этого или нет.

– Но я…

– Ты не останешься здесь одна, особенно сейчас, когда этот Четин так… настроен. – Крейг смотрел на Джанет, ожидая возражений, потом продолжил сердито: – Что скажет Марк, если я оставлю тебя? Ты поедешь со мной, Джанет, и я не желаю слышать никаких отговорок!

Она не стала возражать, просто промолчала, чувствуя, что сейчас не время объясняться.

Джанет была вынуждена признать, что не может остаться здесь – ведь Четин непременно явится снова, как только Крейг уедет на остров. С другой стороны, неразумно было ехать с Крейгом в его загородный дом, и хотя она понимала, что делать этого не стоит, все же предложила остаться в доме Крейга здесь, в Ортакое.

– Четин не узнает, где я, и не сможет меня побеспокоить.

– Ты забыла, что моя экономка уехала?

– Да, правда… Я совсем забыла. Я не могу оставаться там с одним Мурадом.

– И то же самое было бы, если бы я оставался дома. Но у меня и нет такого намерения. Ты едешь на Бюйюк-Ада. – Он посмотрел на часы. – Я побуду здесь, пока не вернется Мурад, потом пойду к себе, а ты соберешь вещи. Ты сможешь подождать обеда, пока мы не приедем на остров?

Она молча кивнула. Сопротивляться было бесполезно. Кажется, сама судьба распорядилась, чтобы Джанет поехала с Крейгом на остров, а ей оставалось только покориться.

Джанет лежала на песке, подложив руки под голову, мечтательно глядя на море. Крейг, закрыв глаза, лежал рядом в шезлонге.

Три недели назад они покинули Стамбул и отплыли на остров. Веселые дельфины плыли впереди, а за кормой исчезали купол и минареты храма Айя-София. Эти недели стали для Джанет временем радости и боли, счастья и огорчения. По утрам они работали над книгой, днем ходили на собственный пляж Крейга рядом с причалом, где стояла его яхта. Загорали или плавали в теплых голубых водах Мраморного моря, потом пили чай дома или в одной из небольших кофеен на берегу. Иногда они брали напрокат легкую повозку, запряженную парой лошадей, и не торопясь объезжали остров, катались по сосновому лесу или отправлялись на один из холмов, откуда открывался чудесный вид на другие острова.

Вечерами соседи приглашали их на пикники. Здесь компания готовила жаркое на вертеле и ела его при свете луны, под шум волн, которые мягко накатывались на прибрежный песок. Крейг тоже устраивал пикники – Джанет рассылала приглашения, а потом помогала в проведении вечера, чтобы гости остались довольны. В другие дни они обедали в ресторане, где было много туристов и куда любили ходить богатые греки и турки, приезжавшие сюда со своими семьями на все лето. Случалось, Джанет и Крейг обедали дома вдвоем, накрыв стол под деревьями в саду.

Все это время Джанет радовалась тому, что ей дарила судьба, стараясь не обращать внимания на свои душевные муки. Но часто по ночам она лежала без сна, думая о Крейге и о том, что временами он ведет себя, как внимательный и заботливый влюбленный. Она не могла себе представить, как будет жить без него. Ее терзали мысли, что все это внимание и, более того, его любовь и нежность достанутся Диане – ведь она, без сомнения, рано или поздно станет его женой.

Джанет села, услышав мотор приближавшейся лодки; те, кто были в ней, весело приветствовали девушку, и Джанет ответила им, разбудив при этом дремавшего Крейга. Лодка стала удаляться, и они оба следили за ней. Хозяева этой лодки жили недалеко от Крейга. Это была турецкая семья, с которой Крейг подружился вскоре после того, как они три года назад купили здесь дом.

Лодка стала точкой на горизонте. Джанет почувствовала взгляд Крейга и повернулась к нему. Их взгляды встретились, и они улыбнулись друг другу. Волны счастья накрыли Джанет с головой. Сейчас она жила только настоящим. Хотя работа над книгой подходила к концу, но оставалось еще дней пять, и она не позволяла своим мыслям забегать дальше.

Крейг поднялся, и они медленно пошли к дому. Он, казалось, тоже был счастлив, беззаботен, и Джанет было приятно сознавать, что она помогла ему: книга продвигалась очень успешно, и у Крейга появилась уверенность, что он закончит рукопись к Рождеству.

– Что будем делать сегодня вечером? – спросил он, когда они сели пить чай под деревьями. – Пойдем куда-нибудь или пообедаем дома?

– Дома, – ответила она быстро, и он улыбнулся.

– Мне тоже хочется остаться дома, – сказал он.. – А потом мы могли бы прогуляться, если ты не против.

Она улыбнулась и кивнула.

– Не против. – Эти прогулки всегда радовали ее. Прохладным вечером чудесно было гулять в сосновом лесу подальше от ярких огней и шума толпы.

Вернувшись с прогулки, они еще немного посидели в саду у дома. После короткого летнего дождя воздух был необычайно свеж. Крейг с самого обеда был в каком-то странном настроении: казалось, его что-то беспокоит, даже, пожалуй, гнетет. Вся его беззаботность куда-то канула. Джанет просто принимала его настроение как есть; она давно поняла, что Крейг для нее всегда будет загадкой. Хотя ее отдых на острове был просто чудесным, она всегда замечала, как меняется настроение Крейга. Часто он проявлял нетерпение, иногда бывал насмешлив и даже резок, порой откровенно подшучивал над ней. Но были случаи, когда его нежность и забота вызывали слезы на глазах Джанет, и она снова завидовала женщине, на которой он вскоре женится.

– Хочешь пойти в дом? – спросил он наконец.

Вот и еще один вечер прошел. У Джанет сжалось сердце. Если они сейчас пойдут в дом, то, как обычно, ненадолго задержатся в гостиной, чтобы выпить бокал вина перед сном, а потом разойдутся по своим комнатам. Крейг будет еще обдумывать свою книгу; она тоже не заснет, но по другой причине.

Джанет захотелось продлить этот вечер, и она быстро сказала:

– Здесь так хорошо. Давай посидим еще немного.

Эти слова подействовали на него странным образом. Он как будто ждал их, и его нерешительность сразу исчезла. Он взял ее под руку, и они медленно пошли к причалу, где стояла его яхта.

Джанет вздохнула, понимая всю тщетность своих усилий. Чего она добьется, удержав Крейга рядом еще на час?

Они стояли у причала под звездным небом, глядя на неисчислимые огоньки рыбачьих лодок, качающихся на волнах. Крейг все еще держал ее под руку; его пальцы ласково коснулись ее ладони. «Машинальный жест», – подумала она, вздрогнув от прикосновения.

– Тебе холодно? – с нежным участием спросил он. – Может, вернемся? – Джанет только смогла молча покачать головой, снова подумав, чего ради удерживает его. Он почувствовал ее грусть и неожиданно спросил: – Что с тобой, дорогая? Временами – вот сейчас, например, – мне кажется, что ты хочешь выплакаться у меня на плече.

Джанет подняла на него глаза. Неужели она вела себя так неосторожно… или это Крейг настолько проницателен?

– Ну, – он требовательно посмотрел на нее, – разве не так?

Она покачала головой и слабо улыбнулась.

– Иногда мне… бывает грустно, – сказала она и тут же пожалела о своем признании, – но это быстро проходит.

К берегу приблизилась рыбачья лодка и ненадолго отвлекла внимание Крейга.

– И что же тебя расстраивает? Можешь мне сказать?

«Сказать ему? – грустно подумала она. – Ни за что на свете!»

– Ерунда… это быстро проходит, – только и смогла ответить Джанет. Она почувствовала, что настроение, с которым Крейг согласился продлить их прогулку, вдруг сменилось у него разочарованием.

– А потом возвращается. – Крейг смотрел на нее с напряженным вниманием. – Я думаю, что тебе может не понравиться то, что я скажу, Джанет, но я все равно скажу. – Он слегка поколебался, затем произнес: – Марк рассказал мне, что случилось с твоим женихом. – Он опять помедлил, ожидая, что она ответит, но Джанет молчала.

«Странно, – размышляла она, – но теперь я могу говорить о Неде, не испытывая боли от воспоминаний». Но ее молчание почему-то вызвало гнев Крейга, и он заговорил холодно и резко: