Когда Лирия закричала "Прочь от окон!", еще трое сестер лишились голов. Все это время Эдгар не мог остановиться, продолжая хохотать, словно сошел с ума. Его хохот стал жутким аккомпанементом выстрелам, каждый из которых уносил жизнь еще одной ведьмы. Змеязыкие кричали, не зная, что делать. Люди вырвались из обсерватории и бежали вниз по лестнице, не желая умереть в лапах ковена. Каждый из аристократов надеялся, что выживет, если сможет выбраться наружу. Охотники должны охотиться на ведьм, они же не будут трогать людей. У них есть Кодекс.

— Хватит уже, перестань! — Лирия подошла вплотную к Эдгару и схватила его за руки.

— Это только начало, девочка. Только начало! — Эдгар засмеялся, а Лирия подняла руку, намереваясь ударить отступника мощной оплеухой. В этот самый момент, она услышала, как на нижнем этаже что-то взорвалось.

Наивная девочка думала, что сможет унести это здание, сможет спасти своих сестер. Охотники были внутри, они не дадут им завершить ритуал. Они не могут убежать. Осталось только одно. Лирия отпустила Эдгара и сделала шаг назад. В тот же самый момент он схватил ее за горло и поднял вверх. Пальцы больно сжали горло до хруста, старик смотрел на нее своими безумными глазами, полными ненависти и гнева.

— Ты. Должен. Служить. Мне, — с большим усилием смогла выдавить Лирия. Эдгар был чудовищно силен, высшая почувствовала, как теряет сознание. Змея не могла ей помочь — старик стянул горло, не давая той высунуться.

— А. Теперь тебе нужна моя помощь, дрянная девчонка? — Эдгар безумно улыбнулся, Лирия увидела мерзкую толстую змею, что вертелась в его рту, полном желтых, почти гнилых зубов.

— Прошу. Спаси. Меня, — Лирия боялась. Боялась умереть от рук охотников, боялась, что Эдгар сойдет с ума и убьет ее. Девочка заплакала. Она была не готова к этому миру. Хотела вернуться в Незримый Сад и спрятаться в объятиях Змея.

— Как прикажете, госпожа, — Эдгар отпустил ее и девушка грохнулась на пол, жадно хватая воздух. Она внутренне поклялась убить старика, когда эта битва закончится.

Эдгар Фон Рэйнс достал из-за спины тяжелое составное копье и привычным движением скрутил его. Пришло время посмотреть, на что способны ученики Айзека. Время его охоты пришло. Отступник развернулся и направился к лестнице, ведущей вниз. Это будет славная битва, в этом старик был уверен. Он усмехнулся своим мыслям, глядя на обезумевших ведьм, которые в страхе сбились вокруг Лирии Эшленд. Могущественные змеязычницы сейчас выглядели не опаснее обычных избалованных девчонок. Эдгар поставил ногу на первую ступеньку лестницы, собираясь с мыслями и обдумывая, как лучше сразиться с охотниками. И в этот самый момент послышалась череда громких взрывов, все поместье тряхнуло, будто от магической атаки невероятной мощи. Эдгар недоуменно развернулся к Лирии и ведьмам, но встретил лишь растерянные взгляды.

А потом стены высокого и величественного поместья Эшлендов затянулись быстрыми, хрустящими трещинами и все здание качнулось в сторону. Потом качнулось еще раз. Остановилось. И обрушилось, разлетаясь на части, унося змеязычников вниз. Туда, где землю устилал туман Игнем Санктум.

Глава V

День 38ой летнего круга 208 года Р.С.

Айрбрим

— Почему не убил ее сразу? — Родерик невесело покачал головой и не смог заставить себя посмотреть в глаза Айзеку. Может быть просто не знал правильного ответа? А может не хотел сознаваться. Они сидели так уже довольно долго. Говорил, в основном, гранд-мастер, а Родерик изредка отвечал. По приезду в Айрбрим его не казнили сразу, хоть и отобрали все снаряжение. Хороший знак.

Матиас не прекратил разговаривать с ним, а по приезду охотнику разрешили спать в собственных покоях и рекомендовали помолиться. На следующий день Айзек вызвал его в свой кабинет. Никакой вооруженной охраны или кандалов. Как будто ничего и не произошло. Родерик знал, что скрывать свои деяния бессмысленно. Он не смог бы обмануть ни Матиаса, ни уж тем более Алана. Его поймали с поличным и теперь его судьба в руках гранд-мастера Айзека Сильвербрайта. Родерик невольно поежился в кресле. Умирать не хотелось, но и как жить дальше он не знал. Полюбив ведьму он предал учение, предал Церковь. За одно это его следовало лишить головы. Но ведь он сделал не только это. В попытке защитить свою любовь он убил нескольких братьев охотников.

— Что я здесь делаю? — он больше не мог терпеть эти расспросы. Устал сидеть и делать вид, что все в порядке и он просто допустил небольшой проступок. Если ему суждено умереть — пускай поторопятся.

— В каком смысле, мальчик мой? — Айзек снисходительно улыбнулся. Лицо гранд-мастера как обычно было безмятежным и отстраненным. Что происходило в его мыслях? Что скрывал этот намеренно благородный фасад? Никто из Ордена Охотников не смог бы с точностью сказать, кем для них был Айзек.

— Моя вина очевидна, и мне нечего сказать в свою защиту. Я делил кровать со змеязыкой и убил братьев, когда те пришли за ее головой. Глупо отрицать это, прикажите казнить меня и все, — Родерик вскочил с кресла и повысил голос, но на Айзека Сильвербрайта эта выходка не произвела никакого впечатления.

— Присядь, нет смысла кричать, — гранд-мастер закрыл глаза, ожидая, когда ученик соизволит подчиниться. Родерику ничего не оставалось, он взмахнул руками и опустился на кресло. Только тогда Айзек продолжил: — Убил двоих тренированных охотников и победил ведьму. Родерик, ты очень сильный охотник, поэтому тебя отправляют на задания и не дают никого в подмогу. Я высоко ценю твои успехи, особенно в столь раннем возрасте. Тебе всего двадцать лет, но ты уже равен, а может и превосходишь в ремесле многих старших охотников.

Айзек поднялся с места и медленно обошел стол, встав напротив Родерика. Гранд-мастер долго смотрел на ученика, а тот боялся отвести взгляд. Наконец, старик решил продолжить:

— Мы проигрываем, я не думаю, что для тебя это секрет. Внутренняя война в Церкви, столько сил мы потратили на то, чтобы прийти к всеобщему пониманию. Сколько братьев потеряли свои жизни, защищая старые догматы. Теперь настало время просвещения, настала эпоха нового времени. Церковь изменилась, изменились и охотники. Не знаю как ты, Родерик, но я мечтаю увидеть день, когда в мире не останется более ни одного змеязычника. А потому я спрашиваю тебя еще раз. Почему ты не убил ее сразу?

Родерик растерялся. Он ждал осуждения, ждал казни или нравоучений. Но гранд-мастер похвалил его за успехи и теперь хотел знать ответ на простой вопрос, который уже не раз задавал ему. Охотник попытался вспомнить, что именно произошло в тот день, почему он сделал такой выбор.

— Я никогда не знал радости в этом мире. Никогда не знал счастья или любви. Я вырос убивая и стараясь не умереть. Когда Церковь приняла меня — мои руки уже были по локоть в крови. Вам известно, что я рос среди разбойников и другого уличного отребья. Когда предложили стать охотником, я помню как спросил — "Что это значит?" И тогда мне рассказали — убивай ведьм и получай за это деньги и славу. Все просто. Нужно было жить так же, как я жил раньше. Только теперь не нужно было скрываться. Не нужно было бояться стражников и полицмейстеров. Законно убивать, пока прославляешь Всеотца. Вот кем я стал. Священный убийца Церкви. Не знающим пощады.

Охотник сделал паузу. Он не любил вспоминать свою прошлую жизнь, но и не страшился ее. Принимал как историю, переписать которую невозможно. Остается только помнить ее, стараясь лишний раз не ворошить память. Родерик откашлялся, собрался с мыслями и продолжил:

— Она была совсем другой. От нее будто исходило тепло. Настоящее, честное. Я знал, кем она была, но не хотел в это верить. Она приняла путника с дороги и не стала отворачиваться. Предложила еды и место для отдыха. А я согласился. Даже сам не знаю, почему. Может быть, такое предложение так сильно меня ошарашило, что я просто растерялся. Не знал, что делать. Нужно было бы достать топор и ударить посильнее, разбивая сомнения и отгоняя нелепые мысли. Вот только я не смог. Рука не поднялась убить ее. Вот и весь сказ, — Родерик смотрел на учителя. В глазах охотника не было сомнения, лжи и слез. Он давно привык так делать — принимать ответственность за свои решения и не пытаться оправдаться.