Морн вздохнул. Выхода не было. Как ни неприятно было признавать, этот озабоченный идиот Слим прав. Ему были нужны эти путники или хотя бы только их женщины. Вечно сидеть запершись в форте и отговариваться важными опытами просто глупо, а потому, как бы он этого ни опасался, придется выйти наружу и попробовать подчинить себе хотя бы некоторых из отряда. Но делать это надо постепенно, очень осторожно, так, чтобы и тени подозрений не возникло в мыслях пришедших воителей.

«С кого бы начать?» — размышлял менталист, вновь и вновь восстанавливая в своем сознании облики членов отряда. С беловолосого подростка-предводителя? Его седого помощника, командующего этими странными людьми-воителями, вооруженными неизвестной, но весьма эффективной разновидностью магических жезлов? Или вообще, не трогая мужчин отряда, потихоньку воздействовать на женщин, исподволь влюбив их в своих сыновей и внушив острое желание остаться в долине на всю жизнь? Интересно, как их зовут-то хоть? При всех его достоинствах, Око Надзора, к сожалению, могло показывать лишь зрительные образы, а потому имена и разговоры путешественников оставались для наблюдателей совершенно неизвестными.

Вообще Морну казалось очень странным, что предводителем такого крупного отряда со столь большим количеством чистокровных людей был какой-то странный, похожий на ушана подросток. Но, впрочем, особо он над этим не задумывался, лишь порадовавшись самому обстоятельству, поскольку подчинять измененных, тем более столь молодых, было намного проще.

Но все же. Как быть? Ведь если его разоблачат, если подчинить пришедших своей воле не удастся или удастся не сразу и они почуют неладное, повелителям долины Кардель грозила серьезная опасность.

Морн не переоценивал своих возможностей в боевой магии. Его талант был в другом. Ментальная магия отлично подходила для тайного нападения, но плохо годилась для прямого, открытого боя. О способностях своих детей и брата он также был весьма низкого мнения. И потому возможность открытого противостояния с прибывшим отрядом очень пугала старика.

Нет, в победе он не сомневался. В конце концов, в его распоряжении имелись все людские ресурсы целого поселения. Он мог победить чужаков, просто завалив их телами безропотно подчинявшихся любому его приказанию измененных долины. Но… потери. Возможные потери. Вот что смущало старого мага. Править на кладбище — невеликое удовольствие. И так уже в поселке нынче пустует множество домов, хозяева которых по тем или иным причинам смогли вырваться из-под его контроля. Дальнейшее уменьшение населения долины становилось просто критически опасным. Нет, ни в коем случае нельзя было допускать прямого противостояния!

Мучимый этими вопросами, он и созвал семейный совет в надежде, что, может быть, у его непутевых сыновей или немногим более путного брата появятся какие-нибудь полезные мысли о том, как с минимальным риском добиться своих целей. Но — увы. Все, что могли эти глупцы, так это пялиться на голых баб, постоянно прокручивая записанную в артефакте сцену купания, да спорить, кому какая из них достанется! Если бы он не был абсолютно уверен в верности своей погибшей жены, верности, порожденной его искусством и силой, то ни за что не признал бы этих идиотов своими детьми. Как, как от него могли появиться подобные ничтожества?! Да и брат… вечно молчит, сидит надувшись и старательно отпирается от любого участия в жизни семьи. Все ему нехорошо да неэтично, понимаешь ли… Не будь он родной кровью, и к тому же идеальным медиумом, позволяющим Морну на небольших расстояниях действовать не напрямую, а через него, таким образом не подвергая себя излишнему риску, — давно бы отправил этого моралиста в дальнюю прогулку к монстрам!

В конце концов в голове у мага созрел план, на его взгляд дающий максимальные шансы на успех. Подчинить себе предводителя и девок. Находящийся под его влиянием глава отряда не станет возражать против пожелания «влюбившихся» в его сыновей девушек остаться в поселке. Остальные члены этой странной команды, видя отсутствие реакции своего командира, также не станут возражать против «свободного желания» девушек. Ну а после этого он направит их через загипнотизированного предводителя прямым ходом в Пещеры мертвых карликов.

Морн даже улыбнулся красоте своей идеи.

Таким образом, он не только сэкономит свои силы — повлиять на чувства трех девушек и одного, пусть необычного, владеющего магией, но всего лишь ушана, намного проще, чем удерживать под своим полным контролем девятерых чистокровок, — но и избавит себя от лишней возни с уничтожением ненужных людей.

Ему ведь даже лгать не придется. Они вроде как хотят узнать самый короткий проход через горы? Так более короткого пути, чем Пещеры Мертвых, просто не существует! Это правда. Истинная и абсолютная. Ну а то, что выжить там невозможно, даже для многократно более сильного отряда, — это уж другой вопрос и не его забота. Так что, оставляя у себя их девок, он им просто благодеяние оказывает! В прямом смысле жизни спасает. И пусть благодарны будут. Если не ему напрямую — увы, увы, старость не радость, — то его сыновьям!

Правда, у этого плана была одна небольшая проблема: сам Морн ни в коем случае не желал покидать безопасного форта, и если пригласить сюда предводителя прибывшего в деревню отряда было вполне естественно, то как заманить к себе девушек, менталист не знал. Впрочем, хоть на что-то же и эти бездельники, его сыновья, годятся? Тот же Слим — недаром ведь он успел «погулять» со всеми более-менее симпатичными девушками Карделя! Уж мягко очаровать и пригласить в замок трех молодых особ им должно быть вполне по силам…

Решив так, Морн откинулся в своем кресле и, обведя почтительно склонившихся сыновей и испуганно сжавшегося брата строгим взглядом, начал инструктаж.

Из дневника Ольги Ястребовой

В то утро я проснулась поздно. Точнее, нет, не так. Проснулась-то я как раз довольно рано, часов в одиннадцать утра (а тот, кто считает одиннадцать часов не ранним утром, тот пусть попробует попутешествовать месяцок, просыпаясь каждый раз вместе с рассветом. Посмотрим тогда, сколько времени он отсыпаться будет!), однако не смогла отказать себе в удовольствии подольше поваляться на мягкой кровати. Все же кровать — великое достижение цивилизации, которого мы, увы, совсем не ценим, если, конечно, не оказываемся на долгий срок лишены возможности на нем отдохнуть. Я кровать оценила. Так бы и лежала, наверно, весь день — благо никаких особых планов у меня на сегодня не было, — если бы не восхитительный запах свежевыпеченного пирога, залетевший в мою комнату через открытую дверь.

Пирог испекла Тайка. Причем пирог — вкуснейший. Вот повезет тому, кто будет ее мужем, — мало того что характер золото — не то что у нас с Фи, — так еще и готовит так, что от одного только запаха слюнки текут. Ну это не считая того, что она в самом прямом смысле настоящая волшебница. Магией порядка эта девчушка владеет просто великолепно и старательно обучает ей нас.

Правда, мои личные успехи на этом поприще не так уж и велики… скорее, даже скромны. Весьма скромны. Основные защитные формы я, конечно, исполню. И даже пару атакующих кое-как воспроизвести смогу… Но что-либо более серьезное мне никак не дается. И это при том, что даже вечный «магический тормоз» (это не оскорбление, это он сам себя так называет) Борис Григорьев нынче владеет не только всеми основными как защитными, так и атакующими формами, но уже начал разучивать комплексные связки! Сам не далее как позавчера хвастался.