— Ну, извини, что помешали! — вогнал меч в ножны Гриня.

— Спасибо. — Внезапно улыбнулся Кир, обводя нас взглядом. — Несмотря ни на что — спасибо!

— Вот это другой разговор! — хлопнул его по плечу Тролль. Видимо, у северян принято бить хороших людей. Кира тоже перекосило. Не одна я страдаю.

— Что-то они там притихли, — нахмурился, стоящий ближе всех к дверям Сай. Действительно, удары прекратились.

— Может, разошлись? — с надеждой предположил Гриня.

— Ага, — усмехнулся отец Кира. — Прям разбежались!

В ответ на его слова за дверью послышался знакомый скрежет, а через секунду раздался удар, с нашей стороны двери показался ржавый кончик секиры. Сай, как всегда взвизгнул, и скрылся в дальнем конце зала. Мы торопливо отползли подальше.

— Шкаф тащите, быстрее! — скомандовал отец Кира. Тролль тут же бросился к указанному предмету мебели, подтаскивая его к дверям. Шкаф тяжелый, но тоже деревянный. Надолго их не задержит. Это и озвучил хмурый отец Кира.

— И что дальше? — переглянулась мы.

— Идите в подвал к моей жене и дочери. Там дверь железная, изнутри запор есть. Закройтесь. Туда может и не доберутся.

Мы поспешили в указанном направлении. За стойку, где под ковриком был люк.

— А ты? — уже почти спустившись вниз, спросил Кир.

— А я их задержу. Они не успокоятся, пока не найдут кого-то живого. — Ответил тот, разминая плечи. Мы остановились.

— Э, нет, дядя, — достал свой меч Тролль. — Так дела не делаются.

— Вот-вот, — буркнул Сай, отталкивая Кира и выбираясь наверх из погреба. — Где это видано, что бы принц бежал от врагов и прятался.

— Мы тут вас вообще-то спасать пришли! — заявил Гриня. — Девочки, закрывайтесь! — улыбнулся он и подмигнул матери и сестре Кира, которые встревоженно смотрели наверх. — Кир, не спи! Задвигай половичок на место.

Мы застыли напротив входа. Шкаф трещал, видимо, от двери уже мало что осталось. Стояли молча. Каждый думал о своем. Я сжимала кинжалы, не чувствую рук. Сердце бешено колотилось, воздух со свистом вырывался из легких. Как же страшно.

Когда оставалась совсем немного до того, что бы проникнуть внутрь, все прекратилось. Стихло хриплое дыхание одержимых за дверью, не было больше ударов секиры. Непривычная, пугающая тишина, нарушаемая только монотонным стуком дождя.

— Что происходит? — шепотом спросил Гриня.

Ответить никто не успел. Остатки наших баррикад разлетелись щепками, в глаза ударил нестерпимо яркий свет. Я от неожиданности выронила оружие и закрыла ладонями лицо.

— Не двигаться! — раздался до боли знакомый и ненавистный голос. Но как же я сейчас была рада его слышать.

— Иртан, — прошептала я. — Мы спасены!

Из объятий липкого тревожного сна меня выдернул громкий стук и крики за дверью.

— Кир! — знакомый голос Фея требовал открыть дверь. Отец зажег светляк, вопросительно глядя на меня.

— Не открывай, — шепчу я дрожащими губами. Сам себя едва слыша. Отец хмурится, но с места не двигается. На улице шумел дождь, заглушая другие звуки, я зажмурился, молясь, что бы Фей ушел. К нему присоединился еще один голос. Тролль, как всегда не унывал. Требовал обещанные пироги. Я схватился за волосы, кусая губы в кровь.

— Кир, — коснулся моего плеча отец. Я поднял голову с отчаянием глядя на него. Боги, как же страшно. Я хочу исчезнуть.

К крикам и стуку друзей присоединились какие-то звуки. Гадать долго не пришлось, к дому приближались безумные люди, которых я видел в окно. Паника с новой силой захлестнула сознание. Я вскочил и забегал по залу. Внутри бушевали эмоции.

— Нет! — захрипел я, заметив, что отец рывком откидывает засов с двери. Я бросился вперед, в надежде успеть захлопнуть ее, не допустить, что бы ужас с улицы попал в дом, но не успел.

Прямо мне в объятия упал Фей, вталкивая обратно в дом. Я изо всех сил закричал ребятам, что бы поторапливались. Отец в последний момент успел захлопнуть дверь, по которой тут же забарабанило несколько пар рук. Я обессилено опустил руки, роняя Фея на пол.

Дверь держалась из последних сил. Еще пара минут и нас ничто не спасет. Тролль подвинул к ней шкаф, надеясь хоть ненадолго задержать безумных. Я, позорно сорвавшись на друзьях, теперь тихо стоял в стороне, отрешенно наблюдаю за происходящим. В голове, словно заклинание крутилась одна единственная мысль «это не со мной».

Отец приказал спрятаться в погребе вместе с сестрой и матерью. Через секунду я уже откидывал люк. Вперед меня проскочил неизвестно как тут оказавшийся блондинистый аристократ с корабля. Только сейчас его заметил.

Отец поторапливал, боясь, что мы не успеем спрятаться, а он будет на нас отвлекаться, встречая «гостей». Внезапно возмутился Тролль, перехватывая свой огромный меч и заявил, что тоже остается нас защищать. Вдвоем больше шансов. Блондинистый аристократ тут же выскочил из погреба и за рубаху поволок меня обратно к дверям, бубня что-то про принцев и честь. Наверное, тоже с ума сходит. Я даже возмутиться не успел. Рядом встали Гриня и Фей. Каждый из них с оружием в руках и решимостью во взгляде.

Удары становились все сильнее, шкаф на глазах разлетался в щепки. Я зажмурился, стараясь не видеть того, что сейчас произойдет. Мир затопила яркая вспышка. Я упал, ударившись головой и, видимо, потерял сознание, погрузившись, наконец, в уютную и такую безопасную тьму.

Страх. Не думал, что страх сам по себе может напугать. Мечи в руках дрожали. Впервые я не мог взять себя в руки. Смерть рядом. Она дышит там, за дверью. Совсем близко. Я слышу бешеный ритм их сердец, вой тьмы в душе. Кажется, что сейчас оглохну.

Я убивал. Бывали у нас стычки с людьми, да и на спорах чести не раз мечи пили зеленую кровь сородичей. Но теперь… Я готовился убивать мирных жителей, которым просто не повезло. Как же после этого жить? Не знаю. Но рядом друзья. Те, кто заставил снова жить и радоваться. Если их не станет, то не станет и меня. Второго разрыва связей я не переживу. Ради них я буду стоять до последнего. Пусть потом не смогу спать всю жизнь, вспоминая этот вечер, но не отступлю. Тролль и Кир меня поддержат. Я вижу, как глубокая складка прорезала лоб северянина, его руки так же дрожат в предвкушении боя. Кир рядом, и тоже готов убивать.

А чуть позади, стоит, сжимая кинжалы Фей. Бледная, но решительная. Губы превратились в тонкую упрямую линию. Как она кинулась на помощь Киру! В тот момент мне захотелось тоже оказаться в беде. Она была готова идти одна, без нас. Не хотела втягивать в неприятности. Глупый, но красивый и смелый поступок.

Я не должен пропустить ни одного врага. Как бы мне хотелось, что бы ее здесь не было. Но вот она, рядом, и я буду защищать ее. Девушкам не место в бою.

А за спиной в маленьком и тесном погребе семья моего друга. Сколько мы выстоим? Полчаса? Хоть и против безумной и необученной толпы, но их слишком много. Разорваться невозможно.

Осталось немного. Сильные удары топора ломают последнюю преграду между нами. Я зажмурился, полагаясь лишь на слух, взвинчивая себя на максимум. Нас учили именно так. Не видеть, а чувствовать врага. Убивать так легче, видишь больше, чем глазами, но и одновременно сложнее. Слышать, как под твоей рукой разбивается на осколки чья-то душа — невыносимо больно.

Внезапно, в сумасшедший ритм чужих сердец ворвался стук лошадиных копыт. Подмога. Впервые за последние десять минут я позволил себе ослабить хватку на мечах. Сегодня от моей руки, возможно, не умрет никто.

Убивать для меня уже давно стало привычным делом. Но одно дело рубить врага, а другое — безумное стадо. Да еще и прятаться за чужие спины предлагают? Нет! Горы хоть и далеко, а не простят мне этого, когда явлюсь в Белые Чертоги на суд. Убивать слабых — неправильно, но и смотреть, как убивают друзей — грех. Вон, даже мелкий стоит, сжимая свои зубочистки, готовясь пролить кровь. Наш первый совместный бой. Забавно, что он же может стать последним. Но я не жалею. Пусть мы умрем, но в этот раз я не сомневаюсь, что поступил правильно, слушая свое сердце.