Женщина-змея вела меня по длинным извилистым коридорам, которые раздражали своим мертвенным свечением. Сказать точно, рукотворными ли они были, я не берусь. Иногда широкий и относительно ровный коридор сужался так, что приходилось идти боком, задевая шершавые стены. Иногда он начинал вилять то вниз, где мы шли по пояс в воде, то вверх, где я карабкалась по осыпающемуся полу почти вертикально. Содранные ладони болели при каждом прикосновении к стене. Я шипела сквозь зубы и проклинала все на свете, но продолжала цепляться, потому что иногда без этого было просто не пробраться дальше. Может это высохшие и замерзшие пути подземных вод? Скорее всего. Отсюда и соли столько. Видимо здесь когда-то протекали потоки морской воды. Я представила эти коридоры, заполненные голубовато-зеленой водой, как блики играли на сверкающих стенах. Получилась очень красивая картинка. Мысли помогали мне отвлечься от боли во всем теле. Я продолжала идти лишь по инерции, стараясь не потерять из виду спину своей проводницы. Главное не заблудиться. Мысли о том, что злодейка специально водит меня кругами, дожидаясь, когда я свалюсь, прогоняла, как дурной сон. Не думать об этом. Не думать! Скоро эти бесконечные коридоры закончатся. Я выйду на свежий воздух и все у меня будет хорошо.
— Где мой Зверь, — задала я мучивший все время в темнице вопрос. Благо извилистые пути закончились, и мы шли по широкому коридору, похожему на удлиненный зал. Вокруг, срастались сталактиты и сталагмиты, создавая впечатление чуть неровной колоннады.
— Он спит, — прилетел эхом ответ, — как и все на корабле. Ты единственная, кто смог противиться нашей магии и проснулась. Нам стоило еще тогда понять…
— С ними все в порядке? — уточнила я.
— Более или менее, — прошипели в ответ. Следующий вопрос я задать не успела, потому что мы неожиданно вошли в темноту. Я моргнула, привыкая и пытаясь понять, где мы. В лицо ударил свежий теплый ветер, под ногами перестала скрипеть соль, а над головой мигали далекие звезды. Я выбралась! На лицо выползла счастливая улыбка, причиняя боль израненным губам. Но мне было все равно. Я упала на влажный песок, вдыхала свежий воздух и, улыбаясь, смотрела на небо. Как же это прекрасно, увидеть звезды после неровного ледяного потолка. Даже про присутствие хвостатой проводницы забыла.
— Ты можешь поспать, — голос, едва различимый, сквозь навалившийся на меня сон. — Мы проследим, защитим… Мы объясним, покажем то, что было… Мы надеемся… Ты поймешь… Пощадишь и… поможешь… — Эхом заметались голоса в голове, меня засасывало в беспросветную тьму тягучего сна.
Все такое же бесконечно темное небо, яркие огоньки звезд, задорно подмигивают, отражаясь в воде. Ласковый южный ветер играет волнами, толкая их на гладкие камни скал. Я прикрыла глаза, слушая его. Он был моим любимцем. Всегда охотнее других рассказывал истории. О том, где побывал, что видел там, на далеких землях. Мне нравились его рассказы, а ему, видимо нравилась я. Он считал, что я самая красивая. Мои волосы цвета бездонного океана, а глаза подобны грозовому небу. А еще он говорил, что я самая смелая и решительная! Как капитаны на больших кораблях! Не то, что другие, которые от каждой волны прячутся. Он поэтому меня выбрал. За храбрость!
Другие говорили, что уже скоро я стану совсем взрослой. Я научилась слушать ветер. Это доступно только настоящим Хранительницам. Меня отправят в Южные воды, ветер поможет мне лучше выполнять свою работу. Я, наконец, увижу все то, о чем он мне рассказывает. Внутри все защекотало от радостного предвкушения, заставляя весело смеяться. Ветер ласково потрепал мне волосы, предлагая поиграть. А почему бы и нет? Я же почти взрослая. Ничего страшного, если поплаваю немного ночью без присмотра. Я ведь совсем рядом с домом! Что тут может случиться?
Ветер сорвался с места, я за ним, соскользнув с любимого камня. Он гнал волны, создавая причудливые фигурки из морской пены, а я ловила. Он подхватывал мой звонкий смех и разносил по узкому проливу, перекидывая меж скал, словно мячик. От этого я смеялась еще больше. Как же будет прекрасно играть с ним в открытом море! Там, где нет границ и можно скользить по волнам бесконечно, пытаясь догнать ту тонкую линию, что соединяет моря с небом. Иногда, в полдень свет так необычно ложиться, что, кажется, горизонта и вовсе нет. Так красиво! Будто вокруг одно сплошное море, или наоборот, только небо, по которому я плыву. Замечтавшись, я не сразу заметила, что ветер стих, словно испуганная рыбешка, спрятался в узких уступах скал. Я позвала его, но он лишь испуганно коснулся поверхности воды и вновь скрылся.
Черная тень закрыла небо и спрятало веселое мерцание звезд на воде. Я испуганно обернулась. Совсем рядом, только руку протяни, медленно, словно призрак, проплывал корабль. Я завороженно смотрела на его высокие борта, потемневшие от воды, позолоченные украшения и красивую галионную фигуру Хранительницы на хищном носу, со скрещенными на груди руками, держащими мечи. Как красиво! Почему же ветер испугался? Он ведь сам рассказывал мне о таких кораблях. Я-то их никогда не видела, только слышала. Молодым хранительницам запрещалось покидать остров.
Наверху раздались голоса. Через борт перегнулся человек и указывал на меня рукой, что-то сообщая своим товарищам. Первый человек в моей жизни! Они похожи на нас, только у них вместо хвоста две сгибающиеся палочки. С их помощью они ходят по земле, узнают много нового и интересного. Мы так не умеем. Зато они хуже плавают и не умеют говорить с ветрами.
К человеку присоединились еще трое, которые что-то подтаскивали к краю. Я с любопытством подплыла почти вплотную к кораблю. Внезапно они выбросили что-то за борт. В полете непонятный предмет расправился, превращаясь в сеть, которая накрыла меня. Я испуганно заметалась, пытаясь найти выход. Наконец, догадалась уйти под воду, но уже настолько сама себя запутала, что сеть меня не выпускала. Я вцепилась пальцами в жесткую сеть, царапаясь о нашитые металлические бляхи, пытаясь вырваться. Закричала, прося ветер о помощи. Он услышал меня, перестал прятаться и налетел сначала на сеть, которая уже почти душила меня. Безуспешно он трепал прочные канаты, тянущиеся вверх и, решившись, кинулся на людей. Разметал их, заставляя отпустить тросы. Сеть ослабла и пошла вместе со мной ко дну. Я, толкая ее изо всех сил, рванула вниз. Там не достанут, а уж мои подводные друзья помогут освободиться. Сердце испуганной рыбкой билось в груди. Еще никогда в жизни мне не было так страшно. Даже когда я случайно потеряла сокровище, подаренное мне мамой.
Я медленно приближалась к дому. Освобождение от сетей заняло у меня полночи. Все тело покрывали ссадины, хвост сильно пострадал, потеряв половину чешуек. Плыть было больно, но я терпела. Ветер предлагал позвать на помощь, но я отказалась. И так накажут, а уж найди они меня, запутавшуюся в сетях, так и вовсе на смех бы подняли. Тогда не видать мне свободных Южных вод еще несколько десятилетий. Мама у меня строгая и очень сильно меня любит. Переживает постоянно. Правильно она говорила, что люди не всегда хорошие и даже иногда не дают сокровищ за нашу помощь, обманывают. А мы потом все равно им помогаем. Кушать-то хочется. Без людей никак. Они нам сокровища, частицу своих хороших воспоминаний, а мы им верный путь и попутный ветер. Некоторые говорят, что люди когда-нибудь забудут нас, перестанут давать сокровища, и тогда мы исчезнем. Не может быть такого! А как же рыбаки? Неужели они пожалеют какую-нибудь безделушку за хороший улов? Или влюбленные, что пускают кораблики в море, в день свадьбы? Кто же благословит их брак и предскажет, будут ли они вместе до самой старости, как не мы? Нет, мы долго-долго будем жить. Ведь мы творим добро! А ветер всегда говорит, что добро нельзя убить или отнять. Оно всегда с тобой, в самом сердце. Оно самое прекрасное и вкусссное, мы его олицетворяем.
Я всплыла и осторожно, прижимаясь к скалам, стала пробираться к дому. Вокруг было подозрительно тихо, даже рыбок-стражей нет. Да еще этот неприятный запах. От него трудно дышать и глаза слезятся. Внезапно кто-то схватил меня за руку. Я вскрикнула и задергалась, отбиваясь хвостом. Хватка ослабла и я вырвалась.
