Маркиз улыбнулся:

— Ну а теперь, я полагаю, настало время, чтобы вы наконец рассказали мне, кто вы такая. Не могли же вы и в самом деле сойти с одной из этих чудных картин, чтобы позабавить и озадачить меня!

— Прекрасное объяснение! — одобрительно заметила Тарина. — И не будем больше об этом… Давайте, милорд, оставим все как есть. — Заметив, что маркиз собирается что-то сказать, она поспешила добавить: — Так как не приходится рассчитывать на то, что я снова стану частью этой восхитительной джатаки, буду весьма признательна, если ваша светлость сочтет возможным доставить меня домой тем же способом, каким я попала сюда.

Только в этот момент Тарине впервые пришло в голову, что раз маркиз вернулся с прогулки, то за ним вскоре прибудут и остальные, и она торопливо сказала:

— Я должна идти. Наверное, ее светлость уже вернулась и ждет меня.

— Не спешите, — удержал ее маркиз. — Леди Брэдуэлл и остальные придут не скоро: им обещали показать королевский дворец. Я же видел его раньше и, как только закончил переговоры с королем, вернулся на яхту.

— В следующий раз я буду осторожнее! — пообещала Тарина. — Еще раз прошу прощения у вашей светлости за то, что воспользовалась библиотекой без разрешения.

Маркиз нетерпеливым жестом отмел ее извинения:

— Мой кабинет к вашим услугам в любое время, так же, как и мои картины.

Услышав эти слова, Тарина не могла скрыть своей радости.

— Благодарю вас от всего сердца! — прочувственно произнесла она. — Я не просто любуюсь джатаками — мне кажется, они завораживают меня! У меня такое чувство, что, глядя на них, я постигаю нечто более значительное, чем если бы прочла гору книг о буддизме.

В словах девушки слышался такой восторг, что маркиз, разумеется, не мог оставить его без внимания.

— И все же я хотел бы получить ответ на свой вопрос, — властно произнес он. — Откуда вы узнали обо всех этих вещах? Мне еще ни разу не доводилось обсуждать подобные темы с женщиной.

Тарина решила, что в данном случае можно сказать правду.

— Мой отец был ученым, специалистом по классической филологии, милорд, — начала она свои объяснения. — За свою диссертацию по восточной философии он получил степень доктора в Оксфордском университете.

— Как же ваш отец, дав вам такое прекрасное образование, допустил, чтобы его дочь стала горничной?

— Мой отец умер, милорд!

— Так вот почему вы в трауре! — произнес маркиз вполголоса, словно обращаясь к самому себе. — Ну что ж… Позвольте выразить свое восхищение вашим необыкновенно изысканным и, несомненно, дорогим нарядом.

Тарина уловила в голосе маркиза какую-то странную нотку, но не поняла, на что он намекает. И все же его поведение почему-то задело ее, и девушка с достоинством произнесла:

— Каждый раз, надевая одно из этих чудесных платьев, я благодарю Господа за то, что у меня теперь есть такие красивые и дорогие вещи.

Почему-то в этот момент Тарине вспомнилась сцена свидания маркиза и леди Миллисент, свидетельницей которого она невольно оказалась. Девушка прекрасно помнила то чувство отвращения, которое охватило ее, как только она поняла, какие отношения связывают этих людей.

И странное дело — Тарина негодовала не только на леди Миллисент за то, что та вела себя недостойным для замужней дамы образом. Ее почему-то задевало и поведение маркиза…

Должно быть, он догадался, о чем она думает, — глаза Тарины были слишком выразительны, — потому что вдруг резко бросил:

— Я ведь говорил вам, что нужно смотреть на звезды, а не на их искаженное земное отражение.

Прекрасно понимая, к чему относятся его слова, и не пытаясь скрыть своей догадки, Тарина после минутного колебания тихо сказала:

— Мне кажется, дурные поступки разрушают ту красоту, что Господь даровал нам…

— Но он же создал нас всего лишь слабыми людьми, — возразил маркиз. — Вы еще очень молоды и потому не можете снисходительно относиться к человеческим слабостям. Когда вы станете старше, то поймете, что человеку свойственно вечно стремиться к счастью.

Тарина сокрушенно вздохнула.

— Вы правы, — тихо сказала она. — Я и сама знаю, что очень невежественна и, наверное, глупа…

— Ни одно из этих определений к вам не подходит, — запротестовал маркиз. — Но вы должны постараться сохранить собственную чистоту. Нельзя прикоснуться к грязи и не испачкаться.

Тарина устремила на маркиза недоуменный взгляд.

— Людей портят не только их поступки, но и мысли, — пояснил он. — То, о чем вы сейчас думаете, глубоко вам чуждо. Да и мои картины учат вас совсем не этому!

— Вы правы… — задумчиво произнесла Тарина и, подумав, убежденно добавила: — Ну разумеется, вы абсолютно правы! Я и сама должна была догадаться об этом…

— Так вы обещаете мне выкинуть из головы все, что вас тревожит?

— Я… попытаюсь, — запинаясь, произнесла девушка, — но иногда это не такого легко…

— Это всегда нелегко, — веско заметил маркиз. — Но если бы все на свете доставалось нам легко, то человеку было бы не к чему стремиться, не за что бороться!

Тарина даже вскрикнула от изумления:

— Вы, разумеется, правы! Как только человек достигает цели, перед ним открывается новая. Как глупо с моей стороны, что я совершенно забыла об этом!

— А почему, как вы считаете, вы об этом забыли?

— Мне было страшно…

При этих словах Тарина вспомнила, в какое отчаяние повергла ее кончина отца, особенно когда она обнаружила, что осталась практически без всяких средств к существованию.

Как горячо она молилась, отправляясь в Лондон, чтобы кузина Бетти помогла ей!

И вот как раз в тот момент, когда она меньше всего этого ожидала, в жизни девушки сверкнул светлый луч надежды. Это произошло, когда кузина предложила ей отправиться вместе с нею в путешествие. Тьма рассеялась, все вокруг снова стало веселым и радостным.

— Путешествие, таящее в себе удивительные открытия! — как бы про себя произнесла Тарина.

Маркиз вздрогнул. Он отлично помнил, что именно эти слова произнес министр иностранных дел, обращаясь к нему с просьбой отправиться в Сиам. Помнится, лорд Розбери добавил, что, возможно, Вивьен найдет там звезду, которую тщетно ищет.

Слишком взволнованный таким совпадением, чтобы продолжать разговор с Тариной, маркиз решительно встал и направился к книжным полкам. С самой верхней из них он достал несколько книг.

— Вы наверняка еще не читали их, — сказал он. — Когда прочтете, мне будет интересно услышать ваше мнение. И я рад буду узнать, что дали эти книги вашему уму, а еще больше — вашей душе.

Тарина послушно взяла книги. Что-то подсказало ей, что течение их беседы нарушено и сейчас маркиз желал бы, чтобы она покинула его каюту.

Прижимая томики к груди, девушка направилась к двери. На пороге она остановилась, поклонилась маркизу и сказала:

— Благодарю вас, милорд, благодарю от всего сердца…

Выйдя из кабинета, она тихонько затворила дверь и потом поспешно, почти бегом, направилась к себе в каюту.

Тарину не покидало ощущение, что она спасается бегством от чего-то значительного и даже угрожающего, что надвигается на нее и от чего, как она в душе догадывалась, ей уже не будет спасения.

Девушке стало страшно. Она чувствовала, как у нее сильно колотится сердце. Ей казалось, что только что с ней произошло нечто таинственное, даже мистическое, что повергло в смятение ее невинную душу и взбудоражило все чувства.

Как она осмелилась так говорить, и с кем? С самим маркизом!

Как могла она настолько обнажить перед ним свои самые сокровенные мысли и чувства?

А его вопросы… Почему он задавал их? Неужели он и вправду считает, что между ними существует какая-то таинственная связь? А ведь порой ей самой так казалось…

«Нет, этого не может быть! — убеждала себя Тарина. — Это сон, наваждение, он не мог этого сказать!»

Она в изнеможении бросилась на кровать и попыталась собраться с мыслями. Но все так перепуталось, что ей казалось, будто она силится найти разгадку головоломки и не знает, с чего начать.