Такого рода возможностей абсолютное большинство советских историков лишено. Лишь немногие из них, численно незначительная привилегированная группа, получают служебные командировки для работы в зарубежных архивах, а о поездках в длительные научные командировки за свой счет и речи быть не может[30].

Волей-неволей приходится часто «плестись в хвосте» иностранных коллег, используя выявленные ими материалы в качестве источников. Такое недостойное, а часто унизительное положение советских историков, кажется, совсем не беспокоит их руководителей и руководство наукой вообще, которое, кстати, неустанно призывает нас бороться за первенство советской исторической науки и «давать отпор» буржуазным «фальсификаторам истории». Вся существующая сложная система допусков различной категории для работы в архивах, всевозможные ограничения в использовании выявленных документов, строгая цензура, часто убивающая свежую мысль, ограничения для профессиональных историков в выборе тем и, наконец, как следствие всего этого – самоограничение и самоцензура – резко сужают профессиональные возможности советских историков и препятствуют выполнению ими своего основного профессионального долга – служению правде истории.

Среди опубликованных на Западе работ сохранило свое значение вышедшее в 1957 году фундаментальное исследование американского историка Александра Даллина о немецкой оккупационной политике на территории СССР[31].

Проблемой депортации в СССР много лет занимается английский ученый Роберт Конквест[32]. Он проделал большую работу по сбору и обобщению полученных на Западе материалов о депортации в СССР. Различным аспектам немецкой оккупационной политики на отдельных советских территориях посвящено немало книг и воспоминаний. Укажем, в частности, на монографию М. Лютера, выполненную в свое время в русском исследовательском центре Гарвардского университета под руководством проф. Ф. Мозли, на работы П. фон цур Мюлена, Д. Литтлджона, И. Гоффмана, мемуары Р. Гелена и книгу татарского националиста Эдиге Кирималя[33]. По своим тенденциям работы эти совершенно различны. Неблагоприятное впечатление оставляет книга Иоахима Гоффмана из Фрейбурга, подчиненная цели реабилитации гитлеровской политики и действий германских военных и карательных органов на оккупированной территории СССР.

Ряд материалов для этой работы был почерпнут из советских публикаций[34], материалов Нюрнбергского процесса над главными немецкими военными преступниками[35] и процессов по обвинению в преступлениях второстепенных деятелей третьего рейха[36], из документов дипломатического ведомства Германии[37] и из ряда других публикаций документов.

Многое для понимания обстановки, сложившейся на Северном Кавказе, дали мне беседы с людьми, хорошо осведомленными о событиях, описываемых в книге.

Немецкая оккупация территории Крымской автономной Советской Социалистической Республики была длительной, с конца октября 1941 г. по апрель – май 1944 г.

Крымская АССР была образована 18 октября 1921 г. в составе РСФСР.

Крым был присоединен к России в 1783 г. Наряду с караимами и крымчаками татары были самым многочисленным из этого древнего населения Крыма. Татары создали здесь самобытную культуру, построили города и селения, возделывали земли, развели виноградники и сады, пробили дороги. Татарское население, несмотря на преследования, которым оно время от времени подвергалось со стороны шовинистически настроенных царских чиновников, управляющих Крымом, проявляло себя вполне лояльно по отношению к русскому государству.

После революции и в годы Гражданской войны большая часть крымско-татарского населения поддержала советскую власть.

Накануне Второй мировой войны (1939 г.) население Крыма насчитывало около 1127 тыс. жителей[38]. Преобладающей национальной группой были русские, составлявшие примерно половину населения полуострова, четверть населения составляли татары, 10 % – украинцы, а остальные 15 % – немцы, евреи, греки, болгары, чехи, эстонцы, караимы, крымчаки и др. Это интернациональное сообщество жило довольно дружно в этом благодатном крае – среди гор, виноградников и в приморских городах. Вспышки национальных противоречий были редки. Относились они к тому времени, когда в Крыму было создано несколько колоний еврейских поселенцев, что вызвало недовольство части крымско-татарского населения, усмотревшего в этом угрозу землям, которые они считали своими.

Гитлеровские армии вошли в Крым 24 октября 1941 г. Весь Крымский полуостров, за исключением Севастополя, продержавшегося до июля 1942 г., и Керчи, павшей в мае того же года, попал в немецкую оккупацию.

Еще до нападения на СССР будущее Крыма неоднократно обсуждалось германским верховным руководством. Были две основные точки зрения: Альфреда Розенберга, главного теоретика НСДАП по «восточному вопросу», занявшего в 1941 г. пост имперского министра оккупированных восточных территорий, считавшего целесообразным присоединить Крым к Украине и создать вассальное украинское государство с центром в Киеве; и точка зрения самого фюрера (и Гиммлера), заключавшаяся в полном разрушении какой бы то ни было государственности на захваченной территории СССР. Поощрение национализма, будь то украинский или любой другой, противоречило бы планам создания Великой Германской империи. Что же касается Крыма, то на конференции 16 июля 1941 г. у Гитлера, в которой участвовали Розенберг, Кейтель, Геринг, Ламмерс и Борман, было решено считать Крым «имперской землей», присоединить его непосредственно к рейху и германизировать. Предусматривалось выселение из Крыма всех без исключения «национально-чуждых элементов» – русских, украинцев, татар[39].

В августе 1941 г. и в июле 1942 г. Гитлер настаивал на эвакуации всего русского населения из Крыма и немедленного заселения полуострова немцами. Однако по настоянию Геринга, опасавшегося хозяйственного упадка Крыма и неблагоприятного влияния этого на положение германской армии, реализация плана выселения была отложена. Все же различные учреждения продолжали разрабатывать возможные варианты германизации Крыма. Например, ведомство Гиммлера рассчитывало превратить Крым в место отдыха для заслуженных эсэсовцев. Для улучшения коммуникаций предполагалось соорудить автостраду Краков – Крым[40]. Был также план переселения в Крым немцев из Южного Тироля и таким образом окончательного урегулирования многолетних трений с Италией[41]. Уже в самом начале оккупации, в декабре 1941 г., Розенберг предложил переименовать Симферополь в Готебург, а Севастополь – в Теодорихсхафен[42].

После занятия Крыма и Мелитопольской области оккупанты учредили «генеральный комиссариат Таврида», во главе которого был поставлен А. Фрауэнфельд, нацист из Австрии. Он развил интенсивную деятельность в поисках доказательств исторической принадлежности Крыма Германии.

«Генеральный комиссариат» подчинялся «рейхс-комиссариату Украины», т. е. гауляйтеру Эриху Коху. Однако, поскольку Крым считался прифронтовой зоной, оперативный контроль осуществляли военные власти при помощи СД и СС, в частности – «Айнзатцгруппе Д» под командованием Олендорфа[43].