Взор Наполеона постоянно повернут в сторону Сен-Ламбера, где пруссаки в конце концов ввязались в битву, где, несмотря на их численное превосходство, их сдерживают две тысячи пятьсот всадников Домона и Сюбервака и семь тысяч человек Лобо, нужные в этот час в центральной атаке, куда он переводит взгляд, не слыша и не видя ничего, что бы говорило о приходе Груши.
Наполеон посылает маршалу приказ держаться, чего бы это ни стоило. Сейчас для него как никогда важно ясно взглянуть на свою шахматную доску.
С левого фланга Жером ухватился за часть леса и замок Гумон, от которого остались только стены. Однако англичане продолжали удерживаться вдоль извилистой линии, а поэтому с этой стороны была лишь полупобеда. Маршал берет Хе-Сент и остается там, несмотря на артиллерию и атаки Веллингтона. Они остановились под нашим жестоким ружейным огнем. Здесь — полная победа.
Справа от шоссе генерал Дюрютт схватился с фермами Папелотт и Хе. Здесь тоже был шанс на успех.
На нашем крайнем правом фланге пруссаки Бюлова, вступив в бой, стали перпендикулярно нашему правому крылу. Тридцати тысяч человек и 60 пушек идут против десяти тысяч генералов Домона, Сюбервика и Лобо. Вот где настоящая опасность, которую подтверждают поступающие рапорты. Патрули генерала Домона вернулись, так и не увидев Груши. Вскоре получена депеша от самого маршала. Вместо того чтобы выйти из Жамблу на рассвете, как он обещал во вчерашнем письме, он сделал это только в девять с половиной часов утра. Однако сейчас половина пятого дня. Пушечный бой слышен с пяти часов. Наполеон еще надеется, что, повинуясь первому закону войны, Груши сам присоединится к звуку пушек. В семь с половиной часов он может быть на поле битвы. Значит, до этого нужно удвоить усилия и остановить продвижение тридцати тысяч человек Бюлова. Если Груши наконец объявится, они окажутся между двумя огнями.
Наполеон приказывает генералу Дюесму, командующему двумя дивизионами молодой гвардии, отправиться к Планшенуа, куда Лобо с насевшими на него пруссаками старается отойти в шахматном порядке. Восемь тысяч человек и 24 пушки Дюесма прибывают галопом, разворачивают батарею, открывающую огонь, когда прусская артиллерия прочесывает картечью шоссе Брюсселя. Это подкрепление останавливает пруссаков и даже на мгновение заставляет их отступить. Наполеон пользуется этой передышкой. Нею отдается приказ быстрей маршировать к центру англо-голландской армии и проломить ее. Он зовет к себе кирасиров Мильо — они пойдут расширять эту дыру. Маршал следует за ними, и вскоре плато покрывается их трупами. Английская линия взрывается в упор, изрыгая смерть. Веллингтон бросает против Нея все, что у него остается из кавалерии, и выстраивает пехоту в каре. Наполеон для поддержки атаки приказывает Келлерману двинуться на плато со своими двумя дивизионами кирасир, чтобы поддержать Мильо и Лефевр-Денуета, а маршалу Нею направить вперед тяжелую кавалерию генерала Пойо. Дивизионы Мильо и Лефевр-Денуета сплочены ею и вновь идут в атаку. Три тысячи кирасир и три тысячи драгун гвардии, то есть первых солдат мира, наступая парадным галопом, готовы столкнуться с английскими каре, которые внезапно открываются, швыряют в них картечь и закрываются вновь. Ничто не способно остановить страшный порыв наших солдат. Английская кавалерия, отброшенная длинной шпагой кирасир и драгун, уходит переформироваться под прикрытием своей артиллерии. Кирасиры и драгуны бросаются в каре. Начинается страшная бойня, время от времени прерываемая налетами кавалерии. Наши солдаты отбивают их. За это время английские каре отдыхают и переформировываются, чтобы быть разбитыми заново. Веллингтон, преследуемый от каре к каре, умывается слезами отчаяния, видя, как гибнут на его глазах двенадцать тысяч человек его лучших войск. Он знает, что они не отступят ни на шаг, и, рассчитав, когда они будут полностью уничтожены, достает из кармана часы и говорит окружающим:
— Это еще на два часа, а через час придет ночь или Блюхер.
Так продолжается еще три четверти часа. И вот с высоты, откуда он осматривает поле боя, Наполеон видит огромную массу, выходящую на дорогу Варва. Наконец Груши, которого он так ждал, идет! Правда, с опозданием, но все-таки вовремя, чтобы завершить победу.
При виде этого подкрепления он рассылает адъютантов известить, что появился Груши. И правда, строй за строем люди, развернувшись, пошли в бой. Наши солдаты удваивают ярость, они верят, что остается нанести последний удар. Внезапно страшный артиллерийский залп грянул перед прибывшими, и ядра, вместо того чтобы лететь в пруссаков, вырывают у нас целые ряды. Все вокруг Наполеона с изумлением переглядываются. Император бьет себя по лбу — это не Груши, это Блюхер!
Наполеон оценивает ситуацию с первого взгляда. Она ужасна. Шестьдесят тысяч человек, не учтенных им, свалились на его войска, уже раздавленные восьмичасовой борьбой. В центре он еще удерживает превосходство, но у него уже нет больше правого крыла. Попытаться разрубить противника пополам будет теперь не только бесполезно, но и опасно. Тогда император придумывает один из самых блестящих маневров, изобретенных им когда-либо в стратегических комбинациях, подверженных случайностям. Это большое наклонное изменение фронта по центру. Таким образом он оборачивается лицом к двум армиям, чтобы выиграть время и дождаться ночи.
Он отдает приказ своему левому краю оставить позади Гумонский лес и англичан, еще цепляющихся за ветхие стены замка, и спешить заменить собой первый и второй корпуса, уже достаточно потрепанные, освободив кавалерию Келлермана и Мильо, слишком занятую на плато Сен-Жан. Он приказывает Лобо и Дюесму продолжать отступление и расположиться на линии над Планшенуа, а генералу Пеле — твердо стоять в этой деревне, чтобы поддержать движение. Адъютант получает приказ объехать строй и объявить о приходе маршала Груши.
При этой вести энтузиазм возрождается. Ней, пять раз вышибленный из седла, хватает в руки шпагу. Наполеон встает во главе резерва и лично ведет его вперед по шоссе. Враг продолжает сгибаться по центру, его первая линия пробита; гвардия переходит ее и захватывает побитую батарею. Но тут она натыкается на вторую линию войск, переформировавшихся из осколков полков, опрокинутых французской кавалерий два часа назад. Это бригады английской гвардии, бельгийский полк и дивизион Брунсвика. Колонна разворачивается, как на маневре, но внезапно 10 пушек батареи бьют с расстояния пистолетного выстрела и отбивают голову нападающим, тогда как 20 других пушек расстреливают остальных. Генерал Фриан ранен, генерал Мишель, генерал Жамен и генерал Мале убиты, майоры Ожеле, Кардиналь, Аньес падают замертво; генерал Пойо, восьмой раз ведя на приступ свою тяжелую кавалерию, получает две огнестрельные раны. Форма и шляпа Нея разодраны пулями. Чувствуется, что наступает перелом.
В этот момент Блюхер входит в деревушку Хет и находит там два защищавших ее полка. Они полчаса держались против десяти тысяч человек, а теперь начинают отступать. Блюхер зовет к себе шесть тысяч английских кавалеристов, охранявших левый фланг Веллингтона и ставших ненужными, когда фланг заняли пруссаки. Эти 6 тысяч человек, прибывающие вперемежку с преследуемыми, образуют страшную дыру в сердце армии. Тогда Камброн бросается со вторым батальоном первого полка стрелков между английской кавалерией и отступающими, формирует каре, которое охраняет отступление батальонов гвардии. Этот батальон берет на себя весь удар; он окружен, задавлен, атакован со всех сторон. Камброну предлагают сдаться, на что он отвечает не цветистой фразой, приписанной ему, а одним словом, из лексикона кордегардии, сила которого не уничтожает его утонченности. И почти тотчас же он падает с лошади, опрокинутый взрывом гранаты, ударившей его в голову.
В ту же минуту Веллингтон приказывает наступать своему правому флангу, посылая его, как поток, с вершины плато. Его кавалерия обходит наши гвардейские каре, не осмеливаясь их атаковать, поворачивает направо и возвращается громить наш центр под Хе-Сентом. Тогда выясняется, что Бюлов обходит наш правый фланг, что генерал Дюесм опасно ранен, что Груши, на которого все рассчитывали, не идет. Перестрелка и канонада раздаются в пятистах ту азах за нами — Бюлов обошел нас. Раздается крик: «Спасайся кто может!» Начинается паника. Стоящие батальоны дезорганизованы бегущими. Наполеон бросается в каре Камброна с Неем, Сультом, Бертраном, Друо, Корбино, Флао, Гурго и Лабедойером, оставшимся без солдат. Кавалерия учащает атаки. С гребня высоты английская артиллерия расстреливает всю равнину. Нашу артиллерию некому больше обслуживать, она молчит. Это уже не битва — это бойня.
