Услышал это волк, входит в избушку и говорит козе:

– Ах ты, кума, кума! Что ты на меня грешишь? Неужли-таки я сделаю это! Пойдем в лес погуляем.

– Нет, кум, не до гулянья.

– Пойдем! – уговаривает волк.

Пошли они в лес, нашли яму, а в этой яме разбойники кашицу недавно варили, и оставалось в ней еще довольно-таки огня.

Коза говорит волку:

– Кум, давай попробуем, кто перепрыгнет через эту яму?

Стали прыгать.

Волк прыгнул, да и ввалился в горячую яму; брюхо у него от огня лопнуло, и козлятки выбежали оттуда да прыг к матери.

И стали они жить да поживать, ума наживать, а лиха избывать.

Сюжет сказки «Волк и коза» известен в фольклоре многих европейских, азиатских, американских и африканских народов. Не исключено, что сходству сказок во многом способствовало знание о том, как ее рассказывали у соседних народов. Но у каждого народа меняется облик персонажей, меняется настолько, что вполне можно признать все национальные варианты самостоятельным произведением.

Исторически этот сюжет связан со средневековыми повествованиями, сборниками басен Ромула, поэтессы Мари де Франс, Берахия (XIII в.), сборником итальянских новелл конца XIII – начала XIV вв. Из многочисленных авторских обработок сюжета, относящихся к более позднему времени, особенно известна басня Лафонтена «Волк, коза и козленок».

Украинская сказка про волка и козу намного короче. Волк подслушал, как поет коза, и решил обмануть козлят, но его голос оказывается слишком грубым, он не так поет. Волк хочет научится петь по-козьему за этим занятием его застает лиса. Она советует ему сбегать в кузницу у края села. Волк просит кузнеца перековать голос. Кузнец соглашается и велит волку подойти к наковальне, высунуть язык и закрыть глаза. Волк слушается, и кузнец его убивает. Как видим, сказка сильно отличается от русской – изменился не только облик персонажей, но и по большей части сама история.

У немцев сказку «Волк и семеро маленьких козлят» рассказывали с многочисленными подробностями. В сборнике братьев Гримм козлята не отпирают двери волку, узнав его по голосу.

– Не откроемся, – закричали они, – ты не матушка наша; у той голос добрый и тонкий, а твой голос толстый: ты – волк.

Спустя время волк снова у двери – запел на этот раз тонко, но положил черную лапу на окошко – козлята ее увидели и закричали:

– Не откроемся, у матушки нашей не черные лапы: ты – волк!

Волк побывал у мельника, вымазал лапы в тесте, вывалял их в муке. Козлята открыли дверь, спасся только один козленок – младший: спрятался в часы. Коза нашла спящего волка, разрезала ему брюхо ножницами, выпустила козлят, а в брюхо положила камни и зашила. Волк проснулся, захотел пить. В брюхе камни стучат, закричал волк

Подошел волк к колодцу – хотел напиться, камни потянули его вниз, и волк утонул.

В немецкой сказке волк проявляет недюжинное упорство и хитрость в достижении цели и добивается своего, но и тут злодея ждет возмездие.

У памирских таджиков (язгулямцев) сказку рассказывают не так, как в Европе. У козлят есть имена: Кулюль, Булюль, Хоксырмахак-зольник, Вызамак-потолочник, Деволяк-стенник Волк съедает Кулюля и Булюля, а остальные прячутся – в золу очага, за балку на потолке, в стене (отсюда имена козлят). Коза сначала ищет пропавших козлят у лисы – взобралась на крышу ее дома, потом – у волка, спрашивает его, и он признается:

– Я взял твоего Кулюля, я съел твоего Булюля!

– Пойдем сразимся! – зовет коза волка на поединок-бой.

Коза дала мастеру молока, и он заострил ей рога, а волку мастер посоветовал поесть кислых яблок – набил волк оскомину, зубы у него притупились. Пошел волк на козу сверху с горы, а коза встала внизу. Волк только лязгнул зубами, не причинил вреда козе, а коза распорола волку брюхо и вызволила Кулюля и Булюля.

Текст сказки Афанасьева характерен для русских сказок с традиционными повторяющимися стилистическими формулами и отличается живостью диалогов, ритмичностью склада.

Текст русской сказки перемежается стихотворными фрагментами, которые оживляют историю, развлекают слушателя, не давая ему заскучать. Многие из таких фрагментов нередко отделяются от сказок и живут самостоятельно, в виде детских песенок и прибауток.

По своей структуре сказка «Волк и коза» может быть отнесена и к волшебным: здесь мы имеем отлучку старших, запрет и нарушение его, беду и спасение, наказание волка.

Ершишко-кропачишко[14], ершишко-пагубнишко склал ся на дровнишки[15] со своим маленьким ребятишкам; пошел он в Кам-реку, из Кам-реки в Трос-реку, из Трос-реки в Кубенское озеро, из Кубенского озера в Ростовское озеро и в этом озере выпросился остаться одну ночку; от одной ночки две ночки, от двух ночек две недели, от двух недель два месяца, от двух месяцев два года, а от двух годов жил тридцать лет.

Стал он по всему озеру похаживать, мелкую и крупную рыбу под добало[16] подкалывать. Тогда мелкая и крупная рыба собрались во един круг и стали выбирать себе судью праведную, рыбу-сом с большим усом:

– Будь ты, – говорят, – нашим судьей.

Сом послал за ершом – добрым человеком и говорит:

– Ерш, добрый человек! Почему ты нашим озером завладел?

– Потому, – говорит, – я вашим озером завладел, что ваше озеро Ростовское горело снизу и доверху, с Петрова дня и до Ильина дня, выгорело оно снизу и доверху и запустело.

– Ни вовек, – говорит рыба-сом, – наше озеро не гарывало! Есть ли у тебя в том свидетели, московские крепости, письменные грамоты?

– Есть у меня в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: сорога-рыба[17] на пожаре была, глаза запалила, и понынче у нее красны.

«Повесть о Ерше Ершовиче». Раскрашенная гравюра на меди. XIX в.

И посылает сом-рыба за сорогой-рыбой. Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей[18], туды же понятых, зовут сорогу-рыбу:

– Сорога-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

Сорога-рыба, не дошедчи рыбы-сом, кланялась. И говорит ей сом:

– Здравствуй, сорога-рыба, вдова честная! Гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

– Ни вовек-то, – говорит сорога-рыба, – не гарывало наше озеро!

Говорит сом-рыба:

– Слышишь, ерш, добрый человек! Сорога-рыба в глаза обвинила.

А сорога тут же примолвила:

– Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!

Ерш не унывает, на бога уповает:

– Есть же у меня, – говорит, – в том свидетели и московские крепости, письменные грамоты: окунь-рыба на пожаре был, головешки носил, и поныне у него крылья красны.

Стрелец-боец, карась-палач, две горсти мелких молей, туды же понятых (это государские посыльщики), приходят и говорят:

– Окунь-рыба! Зовет тебя рыба-сом с большим усом пред свое величество.

И приходит окунь-рыба. Говорит ему сом-рыба:

– Скажи, окунь-рыба, гарывало ли наше озеро Ростовское с Петрова дня до Ильина дня?

– Ни вовек-то, – говорит, – наше озеро не гарывало! Кто ерша знает да ведает, тот без хлеба обедает!