Впрочем, все же находка удивительна. Только внимательно приглядевшись к мушке, я заметил, что ее волочит муравей. Настоящий муравей-невидимка, замечательный песчаный бегунок Cataglyphis pallida — очень светлой и незаметной на песке окраски. Его можно заметить только по тени. Из книг я давно знал о его существовании, но встретил впервые. Мертвая мушка была раза в четыре крупнее муравья, но разве это тяжелый груз для такого энергичного создания!

Разыскать гнездо песчаного бегунка трудно. Поэтому я не спускаю глаз с удачливого охотника и замечаю гнездо. На самой вершине голого бархана у небольшого отверстия толпятся муравьи-бегунки. Многие из них бегают вокруг. Впрочем, слово «бегают», пожалуй, не совсем точное. Муравьи совершают молниеносные броски из стороны в сторону настолько стремительно и быстро, что временами даже кажется, будто они летают над самой поверхностью песка. Если бы не темная тень, уследить за мечущимися муравьями было бы невозможно...

Многие насекомые, чтобы замаскировать свою тень, плотно прижимаются к земле, коре дерева или камню, на которых сидят. К тому же они располагают тело так, чтобы тень была как можно меньше. Дневные бабочки складывают крылья и так их ориентируют по направлению к солнцу, что они почти не дают тени. Хорошо скрывают свою тень насекомые, когда они неподвижны. А как в движении? И здесь находится выход!

...В одном месте, на покрытом высохшими травами склоне холма, выскакивают разнообразные кобылки: небольшие деликатные хортиппусы, красноногие калиптамусы, приземистые эдиподы, шумные скалярусы и многие другие. Сколько лет я путешествую по горам и пустыням — и только сейчас обратил внимание: кобылки на скаку перевертываются в воздухе, сверкают белым брюшком, а приземляясь, успевают стать на ноги, выставив наружу, как полагается, темную окрашенную в незаметные цвета спинку. Они будто умышленно сбивают преследователя. И получается так, что светлое брюшко — их противотень — выполняет не одно, а два назначения...

Животное использует каждый признак как можно разнообразнее. Ученые нередко, угадав назначение какого-либо выроста, шипика, пятнышка, защелочки, успокаиваются, полагая, что секрет открыт. Жизнь гораздо сложнее, чем она подчас нам кажется.

Прозрачность тела и противотень — крохотная частица того камуфляжа, к которому прибегают насекомые. Какие только цвета ни отражены на поверхности их тела! Чаще всего насекомые обладают покровительственной окраской, совпадающей с основным цветом окружающей среды, которая помогает беззащитному существу замаскировать свое присутствие, остаться невидимым, незаметным для многочисленных недругов.

В Англии энтомологи подсчитали, что из 50 видов бабочек, летающих осенью, 42 вида окрашены в осенние тона увядающей растительности. Маскирующиеся насекомые встречаются очень часто.

...Спуск с гор оказался крутой. Ноги скользили по густой траве. Хорошо, что на пути — рощица диких яблонь. Здесь легче, есть за что удержаться. Но с ветки, за которую я схватился рукой, слетела большая бабочка и, сверкнув яркими красными крыльями, внезапно исчезла. Придется остановиться, поискать, посмотреть заинтересовавшую меня бабочку.

Да куда же она делась? Ведь только что была рядом. Может быть села на ствол яблони? Нет, на яблоне — никакой бабочки. Хотя, как нет! Вот она перед самыми глазами сидит на коре и совсем не красная, а серая, незаметная, с такими же, как на коре, полосками. Только видны черные глаза. Да и они, чтобы не выдать своего хозяина, прикрыты передними ногами. Красные же крылья спрятаны под серыми крыльями и совсем невидимы.

Я узнал бабочку. Это бражник Sphinx convolvuli. Пока я крутился возле бабочки с фотоаппаратом, она неожиданно сорвалась с дерева, сверкнула красным огоньком и снова исчезла. На этот раз так замаскировалась, что, сколько я ни искал, не нашел...

Бабочки-ленточницы рода Catocala по окраске необыкновенно похожи на кору деревьев, на которых питаются их гусеницы. А. Э. Брем в своей книге «Жизнь животных» пишет: «Во второй половине лета можно иногда спугнуть со ствола березы, осины, дуба крупную бабочку. Она быстро улетает, причем во время полета мелькают бело-красные полоски, и можно подумать, что бабочка окрашена ярко. Заметив, куда села бабочка, подходишь к стволу — бабочка всегда садится на ствол, на кору, но на стволе ничего нет и сколько ни смотришь, бабочки тоже не находишь. А потом — снова замелькало красно-белое, снова где-то впереди бабочка села на кору и исчезла».

Обитающая в нашей стране кобылка Acrida oxycephalа имеет две вариации — ярко-зеленую и соломенно-желтую. Обладатели зеленого цвета придерживаются влажных мест с зеленой растительностью, в то время как обладатели желтого стремятся не покидать высохшую растительность. Если зеленую акриду поместить на желтую траву, она рано или поздно перекочует на зелень, и наоборот. Иначе ее немедленно найдет птица или ящерица.

Гусеницы пяденицы Captogramma bilineata обладают двумя вариациями окраски — черной и желтой — и выбирают местность с преобладанием черных или желтых камней. Там, где больше черных скал, черная вариация сильно преобладает над желтой. В Африке на участках степных пожаров явно преобладают насекомые с темной окраской.

Куколки махаонов рода Papilio способны становиться то коричневыми,, то зелеными, в зависимости от того, в какой обстановке им пришлось превратиться в куколку. Многие обитатели солончаковой пустыни, сверкающей летом, подобно снегу, белой солью, имеют светлую окраску. Но после дождя, когда, солончак темнеет, светлые солончаковые насекомые становятся отлично видимыми. Вероятно, поэтому после дождя многие из них подолгу отсиживаются в кустиках солянок, ожидая, когда на жарком солнце солончаки подсохнут и вновь засияют ослепительной белизной.

У паразитов птиц — пухоедов — окраска тоже в какой-то степени соответствует окраске хозяина, хотя, казалось бы, в этом нет особенной необходимости, так как перья птицы — прекрасная защита от врагов. Так, на лебеде-кликуне живет белый с мелкими черными боковыми пятнышками пухоед. На белых цаплях живут совершенно бесцветные пухоеды. На черных крыловых перьях аиста живет черный пухоед.

Наиболее совершенная окраска у саранчовых — обитателей пустыни. Она отлично помогает скрываться их обладателям. Даже заметив, куда села кобылка, ее не увидишь. Потеряв надежду, начинаешь ощупывать все камешки в том месте, где буквально испарилось хитрое насекомое. А оно, будто сознавая свою неуязвимость, сидит себе преспокойно рядышком и вдруг неожиданно взлетает в воздух. И так может продолжаться до бесконечности. Наконец, вы приобретаете некоторый навык. Заметили точно место, куда села кобылка, и, не спуская с нее взгляда, медленно идете к ней. Но вот вас укусил комар, на долю секунды отводите взгляд в сторону, и кобылка вновь безнадежно потеряна. Все цвета пустыни отразила ее одежда, да так удачно, что невольно поражаешься этому совершенному творению природы.

Покровительственная окраска усиливается неподвижностью насекомого, и ее обладатель, будто сознавая это, при опасности затаивается. Так поступают все кобылки, богомолы, палочники и многие другие.

...Бесконечные холмы пустыни. Давно высохла растительность, скупо греет солнце, с холма на холм переходят пыльные смерчи, растут, поднимаются кверху и, неожиданно обессилев, падают на землю. Вот круче становятся холмы, и совсем рядом с красными скалами — ущелье, а на дне его широкая извилистая ярко-розовая полоса заполнила всю узкую долинку.

По сухим каменистым руслам, там, где после редких гроз промчится грязевой поток со щебнем, растет серый и невзрачный кустарник — курчавка. Приземистый и мохнатый, он слегка покрыт маленькими редкими листочками и остается таким всю короткую весну пустыни, пережидает долгое знойное лето и только осенью преображается. Осенью наступает весна курчавки. Невзрачный кустарник густо одевается мелкими розовыми цветами.