— А ну прекрати истерику! — крикнул он. И продолжил чуть слышно, щекоча дыханием ухо:

— Слушай меня, сестра… Ты слишком рано сочла себя обреченной. Не рвись умереть красиво! Возможно, твоя миссия еще не завершена.

— Не надо утешать меня, Дилон, — опомнившись, Рипли прекратила сопротивляться и Пресвитер сам отпустил ее. — Я не ребенок, чтобы манить меня пустой надеждой… И я отлично понимаю, что мне конец.

Дилон досадливо поморщился.

— Все-то ты понимаешь… Так пойми еще кое-что: вместо того чтобы отдавать свою жизнь задаром, ты имеешь возможность взять за нее хорошую цену…

— Какую цену? — Рипли попыталась сосредоточиться. Наконец ей это удалось.

— Какую? Жизнь этого ублюдка! Быть может, ты именно в теперешнем своем состоянии поможешь нам расправиться с ним. Если он действительно не может тебя убить — у нас появляется шанс загнать его в ловушку!

Дилон снова вошел в образ Пресвитера. Да он, собственно, и не выходил из него никогда: лишь в состоянии полубреда Рипли могло померещиться, что он превратился в рядового заключенного, озабоченного только спасением собственной шкуры.

Она вдруг поняла, что у литейного цеха Дилон тоже оказался не случайно. Неужели он все еще вынашивает какой-то план?

— Вот ты только что говорила о человечестве, сестра. Пойми же, ты, и только ты одна имеешь возможность оказать ему последнюю услугу! Итак, что ты выбираешь, сестра? Дезертируешь ли ты в смерть — или вместе с нами постараешься избавить мир от Зверя Из Бездны?

Рипли слушала его завороженно. Даже существо, угнездившееся под ее ребрами, замерло, словно ожидая решения.

— Хорошо. Так — я согласна, Дилон. Но давай договоримся сразу же и твердо. Сначала — он. Потом — я. Сразу же, как только мы прикончим зверя, ты убьешь меня. Обещаешь?

— Да! — ответил Дилон с той же загадочной улыбкой. — Никаких проблем. Я возьму твою жизнь быстро и без боли.

Его ладонь с какой-то болезненной нежностью погладила плавный изгиб топорища.

— В конце концов, это — то немногое, что я сумею сделать наверняка, — проговорил он тихо.

Когда все уцелевшие начали собираться вместе, постепенно стекаясь к цеху, Рипли окончательно уверилась, что свой план Пресвитер составил загодя.

— Давайте действовать — потому что в бездействии, сидя на собственных задницах, вы все пропадете! А так у нас еще есть возможность спастис ь… — говорил он.

Смит явился к цеху позже всех и сразу включился в дискуссию.

— Возможность?! Если мы что и можем еще сделать, так это сидеть и не дергаться до прихода спасателей! Может быть, эта тварь наелась и ближайшие часы будет переваривать жратву, может…

— А может быть — она решит переварить кого-нибудь еще, если не всех сразу! — прервал его Дилон. — И никто из нас не застрахован от того, чтобы через час не стать этой самой жратвой. Через четверть часа. Или даже через секунду — вот в этот самый миг!

При этих словах все боязливо сгрудились, озираясь по сторонам. Увы, в этом помещении тоже хватало вентиляционных каналов и незапертых дверей, из которых в любую минуту могла высунуться клыкастая морда.

— Поэтому единственный выход для нас — убить гадину! — выкрикнул Дилон, перекрикивая зародившийся было ропот.

И снова именно Смит прервал Пресвитера:

— Убить? Уже пытались его убить огнем, и что по-лучилось? Вы как знаете, а я не буду в этом участвовать! В конце концов у меня жена и…

— Да на тебя плевать, Восемьдесят Пять. У тебя же нет Веры! — сказал Дилон, даже не повернув головы. — Ты — не брат, ты не один из нас. Ты — работник Компании!

Аарон так и замер с приоткрытым ртом. Но он еще не собирался сдаваться.

— Да? Ну и что же плохого в том, что я работник Компании, а не… Короче — не преступник? Вы говорите, что я тупой? Ну, пускай так… Но я все же оказался достаточно умен, чтобы не попасть сюда!

— Тебе не кажется, что ты все-таки попал именно сюда? — впервые подала голос Рипли. Смит попросту не обратил внимание на ее слова.

— Да! — с вызовом повторил он. — Я достаточно умен, чтобы не получить пожизненное, как все вы! И я, между прочим, вышел в офицерский состав, я командовал вами — пусть и под началом Эндрюса!

Дальше ему продолжить не удалось. Люди вокруг угрожающе зашевелились, и, хотя Смит действительно не был наделен высокими умственными способностями, он все же понял, что замолчать ему будет гораздо полезней для здоровья.

— Ну, хорошо, хорошо, — спокойно продолжил Дилон. Казалось, он заранее предусмотрел такие возражения и ему даже на руку, что их высказывает Смит, а не один из братьев. — Итак, кто хочет, может присоединиться к Восемьдесят Пять в его сидении на заднице…

— Да, я тоже намерен сидеть на своей заднице! — не выдержал Голик. — Я намерен именно сидеть на заднице, а не заниматься авантюрами!

— Я же сказал — хорошо! — теперь Дилон говорил уже опасно спокойным голосом. — Валяй, продолжай беречь свою задницу, раз это лучшее, что у тебя есть. Да, ведь я совсем забыл: у тебя же заключен персональный договор с Господом Богом. Ты у нас бессмертен, ты будешь жить вечно, правда?

Голик потупился.

— Н-ну? — Пресвитер обвел взглядом присутствующих, и всем показалось, что они заглянули в жерло орудия. — Кто еще согласен с мистером Голиком и мистером Восемьдесят Пять?

Все неловко молчали.

— Ладно… — Дилон презрительно сплюнул, попав при этом на ботинок Смита. — Все вы бабы. Не женщины, а именно бабы. Женщина — вот! — широким жестом он указал на Рипли. — Вот с ней мы и пойдем воевать. Вдвоем! Женщина и мужчина. А вы…

В наступившей тишине раздался голос Кевина:

— Эй, ребята, а мы-то что себе думаем? Может, кто-то и впрямь собрался жить вечно? Лично я — нет!

Кевин высказался подчеркнуто расплывчато: он, видимо, и сам еще до конца не определился, на чьей он стороне. Поэтому его слова, наверное, не переломили бы испуганного упорства остальных. Но тут с места вскочил еще кто-то и все посмотрели на него.

— Я с вами, ребята. Я тоже пойду убивать его! — прохрипел он севшим голосом. — Да, у меня есть к этому зверю и личные счеты! Он убил, среди прочих, и моего друга…