В действительности дела обстояли гораздо иначе. Шинкарёв был одним из тех избранных, кто знал истинную картину положения дел в мире. Программа ЦСГР, созданных в заповедных зонах и национальных парках всего мира, была фикцией. Концерн тщательно следил за развитием генетической катастрофы, огромные средства тратились на её анализ и прогнозирование. И выводы ученых были безапелляционны: распространение генетического заражения предотвратить невозможно. Более того, в ближайшее время оно примет ураганный характер. Способ, предложенный этой старой мегерой Шаройкиной, не годился априори: уничтожение всех ГМО вкупе с выжиганием зараженных территорий в масштабах всей планеты приведет к разорению и гибели «СК». А как только Концерн лишится власти и силы, осмелевшее быдло немедленно начнет своё любимое нытьё «Кто виноват?» и потребует расправ, хлеба и зрелищ. Очищать планету для стада баранов, чтобы потом быть брошенным этим самым стадом за решетку или на электрический стул, — в чем смысл? Оставить своим детям вместо власти и денег нищету и всеобщее поругание? Если, конечно, их вообще не линчуют от избытка чувств. Шакалы трусят сражаться с могучим противником и ради собственной шкуры готовы терпеть любые унижения и лишения, зато они очень любят плясать над телом поверженного льва. Данный выход не устраивал никого из Управляющего Комитета «СК». Поэтому было разработано иное решение.

Беспрецедентная по масштабам программа Центров Сохранения Генетических Ресурсов, которую проводили по двум направлениям: всеобщему, со строительством Центров в заповедниках, и сугубо конфиденциальному, подразумевающему возведение так называемых Негласных Объектов — истинных ЦСГР, создающихся возле ГЭС в малонаселенной местности и имеющих всё необходимое для автономного существования в условиях агрессивной внешней среды. Для строительства Негласных Объектов требовались колоссальные средства, немалая часть которых уходила на сохранение режима секретности. Формально всё это было названо добровольной инициативой «СК» по реконструкции важнейших мировых ГЭС в целях подготовки их к надвигающемуся кризису рабочей силы. В действительности же Концерн готовил себе убежища, в которых «свои» смогут выжить, ибо «Выживание» выживает всегда, такова философия Управляющего Комитета.

Для электората выстроили Центры в заповедниках, на чём не только заработали деньги на строительство Негласных Объектов, но и получили полностью подконтрольную рабочую силу. Десятки миллионов людей влезали в кредитную кабалу ради покупки апартаментов в заповедниках, надеясь на обещанные Концерном рабочие места. И рабочие места предоставлялись. Ведь кто-то должен производить «начинку» и всё прочее для Негласных Объектов. Вскоре лигов станет настолько много, что на мировых предприятиях будет некому работать и принадлежащие «СК» заповедники будут последними оплотами дешевой и квалифицированной рабочей силы. Из них можно выжимать всё, что удастся, до тех пор, пока эти чудо-«ЦСГР» не захлестнет генетическим заражением. Такова судьба стада, что абсолютно нормально — а для чего ещё оно нужно?

Настоящая же элита к тому времени будет надежно укрыта в настоящих Центрах Сохранения истинных Генетических Ресурсов. Каждый такой Негласный Объект находился под пристальным контролем Управляющего Комитета, и Нейзман возглавлял строительство одного из них, расположенного в закрытой зоне недалеко от населенного пункта Завидово. Любой из тех, кто строил Негласные Объекты, являлся сейчас чуть ли не Богом, и уж точно станет им, когда смертельные пандемии вспыхнут повсюду. Шинкарёв же, по сути, продавал фантики непосвященным. Да, это были очень дорогие фантики, но ценность их скоро упадет до нуля. Но тогда будет уже поздно.

— Как планируешь бороться с утечкой информации? — поинтересовался Шинкарёв. — Ведь если увольнять «не тех» строителей и прочее, начнется шумиха в Интернете и так далее.

— Пока не приступим к установке куполов Периметра — не начнется, — возразил Нейзман. — Никто толком не понимает, чего строим. К тому моменту Служба Безопасности будет готова, они уже наращивают обороты и приступили к подготовке соответствующих действий. Интернет нас не беспокоит. Мы его дали стаду, мы его и отберем, если нужно. Только наивные идиоты верят в то, что его невозможно заблокировать. Спутники никто не отменял, одно нажатие кнопки, и полстраны отдыхает. Ещё одно нажатие — расслабляется вторая половина. Минут пятнадцать согласованных действий на уровне управления мировыми спутниковыми группировками — и тишина. Больше нас волнует возможность заполучить вооруженную толпу под стенами Периметров. Поэтому все «заповедные» Центры вроде твоих и строились подальше от Негласных Объектов. За ближайшие два года мы должны полностью закончить систему охраны и обеспечить персоналом и тяжёлым вооружением Военизированные Пояса.

Электрокар добрался до усадьбы, и собеседники прошли в один из обеденных залов. Минут тридцать Шинкарёв терпеливо обедал, слушая рассказы Нейзмана о последних новостях из Управляющего Комитета, после чего всё-таки не выдержал:

— Насчет моей просьбы… Ты узнал что-нибудь? — он испытующе поглядел на родственника.

— Сегодня такой хороший день, Женя, — ответил тот, — как тебе обед, кстати?

— Не уходи от ответа, — негромко потребовал Шинкарёв. — Узнал или нет? Долго мне ещё продавать фантики тупому быдлу, мнящему себя сильными мира сего? Какая должность у меня будет в Завидовском Центре?

— Тебе таки надо было испортить такой приятный день, — укоризненно вздохнул Нейзман. — Ладно, как хочешь. Я узнал. Негласно, разумеется. Формально этого разговора не было. Так вот, Женя, должность твоя под большим вопросом.

— Как?! — опешил Шинкарёв. — Это из-за Наташи? Или из-за её беременности? Меня что, вообще не возьмут в Центр? Бросят гнить вместе с лигами?!

— Спокойнее, спокойнее, — вздохнул Нейзман. — С лигами тебя никто не бросит, ты же «свой». В Центр тебя возьмут, разумеется. Но вот в каком качестве — это уже второй вопрос… — Он снова показательно тяжело вздохнул: — Говорил я тебе, не связывайся с этой убогой сопливой актрисулькой, зачем она тебе? Вся семья была против, но ты взял в жены чужую. Так что теперь жди родов, всё будет зависеть от них. Если родится лиг, я тебе не завидую.

— Что меня ждёт? — замер Шинкарёв, лихорадочно просчитывая варианты выхода из угрожающего положения. — Что можно сделать? Я подам заявление на добровольную эвтаназию, если будет лиг! Я разведусь! Я…

— Ты и без того подашь заявление на эвтаназию и разведешься, — прервал его потуги Нейзман. — Иначе в ЦСГР тебя не пустят вообще, а чтобы не болтал лишнего и не делал глупости… — он сделал красноречивую паузу, — сам знаешь, что умеет наша Служба Безопасности. За всеми вирусами и салатиками не уследишь! — Он поморщился и продолжил: — Вот только это мало что изменит. В Центр ты попадешь без жены и ребенка-лига, но репутация твоя будет запятнана. Все будут знать, что ты перечил семье и от тебя родился уродец, Женя. Понимаешь, что это значит? Можно истолковать так, как будет удобно в тот момент. Например, ты знал, что у тебя поврежденные гены. Видимо, заранее заказывал исследования. Вот и женился на чужой, пытался скрыть от семьи патологию. То есть ты дважды ненадежен. Значит, в Центре ты будешь грузчиком, Женя, или, в лучшем случае, бригадиром грузчиков. Ты ведь ничего не умеешь, только руководить, а там с руководителями будет переизбыток. Я бы посоветовал тебе срочно сделать аборт. И не рисковать с производством детей до переселения в Центр.

— До родов три недели! — с тоской промямлил Шинкарёв. — Это невозможно! Может, срочно развестись? Я отправлю Наталью к её матери в Саратов и сделаю так, что она и не пискнет…

— А какая разница? — развел руками Нейзман. — Ребенок-то все равно родится, и пятна тебе не избежать. Хоть женатым, хоть холостым. — Он скорбно покивал и задумчиво протянул: — Надо же, через три недели роды. Как быстро летит время! А мне казалось, что ты совсем недавно женился на этой крестьянке из телевизора…