Все поначалу шло хорошо. Он прибыл в Африку под видом французского дворянина Жана де Ламберта и вышел на нужных людей. Тех даже уговаривать не пришлось, идеи отделения от Османской империи созрели в головах местной знати уже давно. Не у всех, конечно, но достаточно у многих. И дело пошло! Да еще как пошло! Но тут неожиданно появились конкуренты, которых он меньше всего ожидал — представители Священной Римской Империи из далекой Вены. Поначалу его очень удивила такая прыть австрийцев, никаких авантюр в Африке они до этого себе не позволяли. Казалось, что столкновение интересов французов и австрийцев неизбежно. Но там тоже нашлись умные головы, постаравшиеся найти компромиссное решение, и оно было найдено. Священной Римской империи, по большому счету, территории в Африке были на данном этапе не нужны. Ее интересы простирались на Балканы и дальше на восток, в сторону Босфора и Дарданелл, где находился ее давний враг — Османская империя. Король Леопольд I здраво рассуждал, что урвать себе все не получится, поэтому ставил задачу не захватить побережье Африки, а лишь вызвать там напряженность и спровоцировать всплеск сепаратизма, который заставит турецкого султана распылить свои силы в критический момент. План австрийцев сам по себе был неплох и имел все шансы на успех, если бы им не перешли дорогу французы, занимавшиеся тем же самым, но с гораздо более далеко идущими целями. Впрочем, столкновения удалось избежать, причем во многом благодаря усилиям Мэттью и его умению решать скользкие вопросы. Встретившись с представителями Вены и выяснив все обстоятельства, решили не соперничать, а объединить усилия, поскольку их интересы в целом совпадали. На территории в Африке представители Вены не претендовали, им вполне хватало превращения стран Магриба в источник постоянного беспокойства для Истанбула. А если так, то почему бы цивилизованным европейцам не объединиться в этом богоугодном деле? Афишировать подобное не стоит, но вполне можно координировать совместные действия, чтобы не мешать друг другу, а в случае чего и оказать помощь. На том и порешили. Местные арабские правители оказались достаточно предсказуемы, поэтому никаких проблем с ними не возникло. С австрийцами тоже, хоть поначалу они и пытались перетянуть одеяло на себя. Но быстро поняли, что не стоит превращать Францию из потенциального союзника в открытого врага. Испанцы никакого интереса к Магрибу пока что не проявляли, им хватало внутренних проблем. Правда, один эксцесс все же произошел в прошлом году, когда они обстреляли Алжир. Тем не менее, этот налет оказался очень кстати, поскольку помог Мэттью устранить прежнего алжирского дея, и продвинуть на его место своего ставленника Ахмеда бен Али. А вот потом произошел случай, который заставил Мэттью совсем по-другому взглянуть на эту африканскую авантюру.

Поначалу он не придал особого значения тому, что в Алжир придет эскадра Черной Бороды для доставки партии оружия. Этот пират уже был хорошо известен в Средиземноморье, ну а то, что он действует в интересах Священной Римской империи, хоть и удивило Мэттью, но не настолько, чтобы считать это чем-то из ряда вон выходящим. Мало ли разного рода проходимцев занимались пиратским ремеслом и их услугами пользовались многие сильные мира сего. Не он первый, не он и последний. Совсем недавно Мэттью насмотрелся на подобных типов в Порт Ройяле на Ямайке, имел о них определенное мнение, причем далеко нелицеприятное, поэтому ничего особо интересного от этой встречи и не ждал. Очередной удачливый авантюрист, не более того. Как оказалось, судьба подготовила ему сюрприз. Да такой, что отныне вся его работа в Африке приобретала другой смысл.

Когда в алжирскую бухту прибыли корабли под черными флагами с черепом и костями, Мэттью не устоял перед искушением и отправился на флагманский фрегат "Зееадлер". Уж очень ему хотелось посмотреть на того, кто держал в страхе все восточное Средиземноморье. По предварительно полученной информации он знал, что Черная Борода старается воздерживаться от визитов на берег в местах, подобных Алжиру, и не позволяет делать это командам своих кораблей во избежание случайных эксцессов. Вот и сейчас он собирался выгрузить груз на рейде и уйти еще до рассвета, поэтому следовало поторопиться. То, что с этим пиратом не все так просто, Мэттью догадывался. Но вот что именно, в этом еще предстояло разобраться. Ибо Мэттью очень не любил иметь дело с людьми, о которых ничего не знал. И еще больше не любил, если кто-то пытался его самого разыграть "в темную".

Прибыв вместе с представителями алжирского дея на борт фрегата, он не стал заниматься вместе с ними приемкой груза, а изъявил желание поговорить с командующим эскадрой. Что сразу бросилось в глаза Мэттью, это железная дисциплина на борту корабля, так не свойственная пиратской вольнице. Да и сам корабль выбивался из общей картины. Он совершенно не походил на тот разномастный пиратский сброд Карибского моря, к какому он привык на Ямайке. Это был настоящий военный фрегат, достойный войти в состав королевского флота. Теперь кое-что прояснялось. Слухи о том, что за эскадрой Черной Бороды стоит г о с у д а р с т в о, а не какие-нибудь авантюристы-частники, обретали все более убедительное подтверждение. Но главный сюрприз ждал Мэттью в капитанской каюте, куда его любезно пригласили. Как ему удалось совладать с чувствами и не выдать себя ни словом, ни жестом, Мэттью и сам потом удивлялся. Все же, привычка к тайной деятельности приучила держать эмоции в руках. И теперь он понял, что не зря продолжил дело, начатое несколько лет назад. Не бросил, когда казалось, что все рухнуло, и дальнейшие поиски бессмысленны. До этого он никогда не видел Черной Бороды и довольствовался лишь словесным портретом, причем весьма расплывчатым и противоречивым. Но теперь, войдя в каюту и поздоровавшись, он понял в с ё…

Капитан Черная Борода оказался довольно приятным в общении молодым человеком, хорошо говорившим по-французски, поэтому Мэттью не стал показывать свое знание германского языка, на каком общались между собой австрийцы. Здесь его принимали за французского дворянина Жана де Ламберта, имеющего некоторые разногласия с королем Франции, поэтому решившего не испытывать судьбу и предложить свои услуги арабским царькам. Ну а раз интересы цивилизованных европейцев совпадают, то почему бы и не помочь друг другу? Капитан "Зееадлера" представился, как Вильгельм Майер. Но Мэттью з н а л, что это не так. Перед ним был пришелец из другого мира. Их души несколько отличались от душ здешних людей, в чем он имел возможность убедиться, общаясь с тринидадцами в Форте Росс. А этот Черная Борода — из того же роду-племени. И судя по тому, как он тут оказался, это может быть один из пяти человек из команды "Карлсруэ", кто все же сумел ускользнуть из лап тринидадцев. Тот, кого он долго и безуспешно искал все эти годы.

За прошедшее время Мэттью собрал достаточно много информации о Тринидадском Чуде, ибо агентурные связи у него остались, а переход на службу к королю Франции никоим образом этому не помешал. Более того, он даже не стал посвящать в это свое новое начальство, решив использовать добытую информацию в личных целях. Ничего, у короля не убудет. Ему уже были известны имена пяти человек из команды "Карлсруэ", сумевших сбежать из Виллемстада буквально из-под носа тринидадцев. Выяснилось, что они благополучно добрались до Европы, хоть и не все. Двое погибли в пути, и на берег Эльбы высадилось лишь трое — командир "Карлсруэ" фрегаттен-капитан Эрих Келлер, лейтенант Генрих Энссен и лейтенант Людвиг Шмарц. Здесь их следы на какое-то время затерялись, поскольку пришельцы взяли себе другие имена и постарались исчезнуть среди своих предков-соплеменников, откуда сами были родом. Именно этим и объяснялся выбор места высадки в Европе. Мэттью уже знал, что "Карлсруэ" провалился в этот мир после боя с "Тезеем" в 1914 году от Рождества Христова, хоть и не одновременно, а с перерывом в два года. То ли Господу было угодно развести недавних противников, чтобы дать им возможность забыть старые распри, то ли это было его злой шуткой, не суть важно. Важно было другое. И "Тезей" и "Карлсруэ" пришли сюда не просто из другого мира, а из б у д у щ е г о другого мира. Который очень похож на этот. И если удастся получить информацию о будущем, то… У Мэттью захватывало дух от таких перспектив. Хотя он и отдавал себе отчет в том, что история уже разительно изменилась из-за действий пришельцев, поэтому надеяться на то, что все будет точно так же, как и в истории другого мира, не стоит. Но отказать себе в возможности заглянуть в будущее… Перед таким искушением не смог устоять даже Мэттью. Но увы, в Европе все пошло не так, как хотелось. С самого начала он столкнулся с конкурентами — разведкой Римского Понтифика, который тоже заинтересовался беглецами. Похоже, Понтифик кое-что знал о сути происходящего, и тоже осознавал ценность сведений, которые удастся получить от пришельцев. И это ему удалось. Как ни прискорбно было осознавать, но папские ищейки его переиграли. Они первыми вышли на след Келлера в Бранденбурге и даже сумели выкрасть его. Несколько позже был обнаружен Энссен в Гамбурге, но попытка взять его по-тихому провалилась. Энссен оказался парень не промах, и перестрелял похитителей, а тут в Гамбург как раз пришли корабли тринидадцев, и он сразу с ними снюхался, правильно рассудив, что в Европе от него не отстанут. И как это ни парадоксально звучит, но недавние враги из 1914 года — сейчас единственные с в о и для него в этом мире. Поэтому предпочел жизнь среди своих современников на далеком Тринидаде жизни в Европе, где на него устроили охоту, как на редкого и диковинного зверя, чтобы запереть его в золотой клетке. Как поступил курфюрст бранденбургский с Эрихом Келлером. Возможно, Энссен об этом узнал, и такой судьбы для себя не хотел. Поэтому не колеблясь бросил все свое нажитое имущество и дом, и забрав семью, прибыл на корабль тринидадцев, выцарапать откуда его не было никакой возможности. Вскоре он покинул Гамбург и сошел на берег уже только в Форте Росс на Тринидаде. В конечном счете, удалось выяснить судьбу четверых беглецов с "Карлсруэ". Варнеке и Фрезе погибли в морском бою по пути в Европу. Келлер сейчас находится "в гостях" у Римского Понтифика. Скорее всего, сменил одну золотую клетку на другую. Энссен убыл в Новый Свет под крылышко адмирала Кортеса, который ни за что не упустит ценного специалиста из своего мира, и приспособит его к делу, как приспособил всю остальную команду "Карлсруэ", напрочь "забыв" о недавней вражде. Что и говорить, адмирал Кортес оказался не только прекрасным флотоводцем, но и умелым политиком. А вот следы пятого беглеца — лейтенанта Людвига Шмарца, неожиданно затерялись. Германец как в воду канул. Единственное, что удалось выяснить, он покинул Гамбург незадолго до развернувшихся там событий. Ни ищейки Понтифика, ни люди Мэттью так и не смогли его после этого обнаружить. И вот — такая встреча…