Где-то поодаль шмыгали большие и маленькие пресмыкающиеся. Трудно было рассмотреть их анатомические особенности, да Игорь и не пытался это сделать.
Он был благодарен уже за то, что никто из летящих, ползущих, лежащих и пасущихся тварей не спешил к нему навстречу. Вряд ли они не замечали Игоря. Трудно было не заметить посреди холмистой местности, заросшей свежей изумрудной травой, двуногое прямоходящее существо в светло-серых джинсах и трикотажной синей с белыми узорами рубашке навыпуск.
Разбитое лицо болело, но к этой боли Игорь быстро привык. Куда труднее было бороться с голодом, а теперь еще и с ледяным холодом.
Хорошо еще, что удалось отыскать каменную пещерку неизвестного происхождения. Попав в нее, Игорь хотя бы спасся от ливня и шквального ветра. Здесь было очень темно, и пронзительно пахло чем-то крайне неприятным: в пещерке кто-то то ли давно умер, то ли недавно нагадил. Но все же Игорь поспешно забрался в укрытие и, дрожа и постукивая зубами от холода в своей отжатой одежде, сел и прижался спиной к каменной глыбе. Вобщем-то, так можно было немного посидеть, переждать ливень…
Дождь продолжал хлестать, рваный ветер все время менял направление, и когда порыв ветра закинул в нехитрое убежище новую порцию холодной воды, Игорь вынужден был еще передвинуться внутрь.
Замерев на крошечном пятачке, куда не долетали холодные капли, Игорь тихо и тоскливо заскулил, как загнанный в ловушку зверек. Он и вправду ощущал себя кем-то вроде бессловесного суслика.
Но спустя буквально несколько минут Игорю вдруг показалось, что его спине стало теплее.
— Да что это со мной? — испугался он. — Если жар начнется, загнусь тут…
И что интересно, теплота не была галлюцинацией. Это не был соблазнительный призрак бутерброда с яйцом и килькой, который витал перед самым носом Игоря, когда тот в последний раз вздремнул. По затекшей ледяной спине поползло приятное тепло. На плечах и на груди рубашка еще была мокра насквозь, но ткань на спине стала постепенно просыхать. Пещерка наполнилась теплыми парами, и Игорь почувствовал, как к гадкой вони примешивается запах его собственного пота. А когда начинаешь чувствовать свои собственные запахи, значит, дело совсем плохо…
Игорь обернулся и пощупал рукой камень, к которому прислонялся. Да, сомнений быть не могло, это был не бутерброд с килькой, это был гладкий и теплый камень. Настолько теплый, что прижавшись к нему боком, Игорь через некоторое время снова ощутил проникающее тепло, ласкающее закоченевшее тело.
Высушив правый бок, Игорь повернулся к камню левым боком и, положив на него и голову, мгновенно и крепко уснул…
Проснулся он от того, что снаружи перестал хлестать ливень. Дождь больше не шумел, только крупные капли одна за другой проворно капали с края свода пещерки.
Оказалось, что измученный парень проспал всю ночь. Снаружи уже брезжил рассвет, и яркие лучи заглядывали в пещерку с краю, выхватывая из темноты целую полосу, которая подобралась по земле к самым тапочкам Игоря. Тапочки эти, обычные домашние плетеные кожаные туфли, которые и до начала великого приключения нельзя было назвать новыми, сейчас были похожи на опорки клошара бальзаковских времен. Игорь с тоской уставился на размокшие тапки с надорванными ремешками и отстающей подошвой, но решил не расстраиваться понапрасну, равнодушно отмахнулся, сладко зевнул, встряхнул плечами, сделал энергичное движение локтями и… левым локтем попал во что-то мягкое!..
Этому чему-то мягкому неласковое прикосновение Игоря явно не понравилось. В пещерке раздалось глухое ворчание, что-то дрогнуло, и теплый камень, к которому Игорь по-прежнему прижимался боком, стал ворочаться… Сразу же резко усилился нехороший запах. А прямо около лица Игоря мелькнуло вдруг что-то большое и влажное…
Через пару секунд Игорь понял, в чем дело: его локоть угодил в чей-то темный выпуклый круглый глаз, размером чуть поменьше человеческой головы.
Подавив вопль, Игорь рванулся и, ободравшись о каменные выступы, стремительно выскочил из пещерки, еле живой от ужаса.
Сзади посыпался песок, послышалось шуршание и глухое рыканье. Кто-то выбирался из убежища вслед за человеком.
У Игоря не было ни малейшего желания выяснять, с кем в обнимку он провел несколько часов спокойного сна… Видимо, после трех суток сплошного издевательства над собой он был совсем плох: даже не озаботился вопросом а почему камень-то теплый?! Получается, что всю ночь прижимался к чьей-то ороговевшей щеке…
Оскальзываясь на мокрой траве, Игорь побежал прочь. Хорошо, если пещерная тварь медлительна и равнодушна, и не очень возмущена поведением человека. А если у несчастной зверюшки глазик бо-бо?
Сзади не слышно было ни топота, ни скрежета.
Просто огромная тень нависла вдруг над Игорем, закрыв лучи рассветного светила, и неодолимая тяжесть навалилась, сбив человека с ног и подмяв под себя…
Никогда еще Игорь не испытывал на себе прелестного ощущения медленной смерти от сдавления. Даже крикнуть от боли он не мог…
Но оказалось, что обиженный сосед по ночной гостинице не собирается его давить. Животина хотела, по-видимому, всего лишь поймать проворно убегавшего человека. Тяжесть вдруг ослабла, только ребра оказались в сильных тисках. Кто-то приподнял Игоря с земли, перевернув вверх тормашками.
Игорь пытался разглядеть, что с ним происходит, но перед глазами мелькали то темные кожистые пластины, то выпученные круглые глаза, то зубы величиной с громадную апрельскую сосульку, то, как ни странно, шелковистая длинная шерсть цвета кофе с молоком… В ребра Игоря впивались толстые пальцы, покрытые роговыми чешуйками, и две мощные мохнатые лапы тянулись снизу, держа человека на весу…
Наконец, неизвестная тварь пошевелила лапами и подбросила Игоря вверх, а потом поймала, и он повис в горизонтальном положении.
Огромный поросший шерстью монстр, помесь ящерицы и муравьеда, лежал на спине и, поднимая брызги мощным хвостом, бьющимся по мокрой траве, держал человека на вытянутых передних лапах так, как это делает добрый папаша, играющий со своим малолетним отпрыском. Только делать Игорю козу и совать ему рожок с молоком, судя по всему, никто не собирался. Большущий зловонный ротик жадно раскрывался в метре от болтающихся ног Игоря. Наверное, только одно заставляло тварь медлить и не приниматься за еду: несмотря на внушительные размеры человек не пролез бы в узкую вытянутую пасть целиком. Давиться человечиной тварь не собиралась. Она только высовывала тонкий язык-ремень и, как плетью, хлестала Игоря по ногам, по плечам, по груди: то ли на вкус пробовала, то ли просто издевалась.
Протестовать и вырываться Игорь не стал. Сердить и без того разгневанную тварь не стоило.
Хотя, по справедливости сказать, и без сопротивления дело становилось безнадежным. Лохматый ящер, наконец, принял какое-то решение и без лишних проволочек обвил свой длинный тонкий язык вокруг правой ноги человека и потянул ее в свою пасть. Игорь закричал…
Где-то за его спиной раздался глухой хлопок, словно кто-то наступил ногой на бумажный пакет, наполненный воздухом. Ни тварь, ни ее несчастная жертва не обратили на этот хлопок особого внимания, потому как обоим было совсем не до того. Но всего лишь несколько секунд спустя, когда лохматый урод собрался откусить от человека приличный кусочек, сильнейшая судорога потрясла мощное тело, и, выплюнув изо рта все лишнее, тварь взвизгнула, завыла и забилась на траве. Она вопила то хрипло, то визгливо, корчась и дергаясь…
И ежу понятно, что так орать можно только от невыносимой боли.
Тварь стиснула сведенные судорогой лапы и едва не проломила Игорю ребра.
Паренек отчаянно пытался выбраться, пользуясь неожиданным приступом, но драконище не собирался разжимать лап. Прижав Игоря к себе и скребя его когтями, он приподнялся и с воем перекатился на пузо. Игорь бился и пинал тварь ногами, но освободиться никак не мог.
Тем временем визг твари начал стихать, перешел в сдавленный стон, и вдруг сразу несколько темных тонких струек с напором вырвались из спины и из боков животного. Тварь мелко затряслась и вдруг обмякла, разжав лапы.
