Надеялся обрести цель, ради которой стоило жить.

Я повернулся к освещенным дверям. В гостиную вошла Дениз. Что-то сказала Сэму. Тот кивнул и поднялся по лестнице в спальню.

Дениз направилась ко мне. В ее глазах стояли слезы.

Подойдя, приникла к моей груди, затем поцеловала меня.

— Думаю, теперь все будет хорошо.

— Я рад, — улыбнулся я.

— Младший согласился вернуться домой, — и она ушла вслед за Сэмом.

Несколько минут спустя на террасе появился Младший. Я в изумлении уставился на него.

— Слушай, я бы тебя не узнал.

Он потер свежевыбритые щеки и подбородок.

— Ощущение непривычное, — признал он. Он даже расчесал волосы. — Я сдался.

— Знаю, — кивнул я.

— Снова пойду в колледж. Жизнь меняется, знаете ли. Вы видели эти фильмы по ти-ви? Нужно действовать, не только брать, но и давать. Для бродяг места больше нет.

— Правильно, — поддержал его я.

— Я еду с мамой в отель, — он протянул руку. — Спасибо за все, Стив.

Я ее пожал, отметив, что впервые, обращаясь ко мне, он обошелся без «дяди». Я не возражал.

— Всегда готов помочь.

— И вам спасибо, мисс Кардин, — он повернулся к Адвокатше.

Улыбаясь, она кивнула, и Младший ушел. А вскоре мы услышали урчание мотора. Машина отъехала, и тут же в гостиную вернулся Сэм.

Все четверо сели за стол. Еще несколько минут дискуссии, и на террасу вышел Дейв.

— Им понравилась твоя идея.

— Рад это слышать.

— Ее можно реализовать. Все сходится. Получается полный комплект. Телевещательная компания, студия звукозаписи и фирма грампластинок Синклера, «Самарканд» Сэма, издательство, производственные мощности по выпуску магнитофонной ленты и общее финансирование Джонстона. После слияния образуется полностью автономная корпорация, в которой им будет принадлежать двадцать пять процентов акций.

Остальные будут проданы на бирже. Им понравилось даже предложенное тобой название — Американская коммуникационная корпорация. Они уверены в успехе.

— Прекрасно.

— Есть только одна загвоздка.

Я посмотрел на него.

— Идея твоя. И они полагают, что только ты сможешь вдохнуть в нее жизнь.

Я промолчал.

— Парламентером выбрали меня. Я — лицо незаинтересованное.

Я усмехнулся. Как же, незаинтересованное. Ну ничего он не получает от этой сделки, кроме миллионных вкладов в его банк!

— Думаю, ты должен возглавить новую корпорацию.

В конце концов, ты получишь немалый процент акций АКК, внеся принадлежащие тебе акции «Самарканда» и «Синклер бродкастинг». Кому, как не тебе проследить, чтобы они принесли хорошую прибыль.

Я по-прежнему молчал, хотя уже знал, что ответить.

— Ты вот говорил, что мучаешься от скуки. А тут новое дело, за которое еще никто не брался. С этим не заскучаешь. Можешь не торопиться с ответом. Обдумай все хорошенько. Они подождут в гостиной.

Я проводил его взглядом, повернулся к Адвокатше.

Достал сигарету, закурил.

Оглянулся. Мужчины снова о чем-то беседовали.

— Ты только посмотри на них. Уже решают, как подмять под себя весь мир.

— Во всяком случае, с ними не соскучишься, — заметила Адвокатша.

— Они же эгоисты, жестокие, никого не щадящие.

— Да, но двое, а может, и трое из них любят тебя.

Я посмотрел на нее.

— И ты их любишь. Но не признаешься в этом даже себе.

— Они передерутся за право сожрать меня живьем.

Это же дикари.

— Ты о себе позаботишься. Помнишь, что сказал Младший? «Нужно действовать, не только брать, но и давать. Для бродяг места больше нет».

— Так ты думаешь, надо соглашаться?

Она молча смотрела на меня. Я — на ночной Лос-Анджелес. На востоке уже занималась заря.

— А что ты?

— Вернусь в Сан-Франциско и буду читать о тебе в газетах.

— А если я попрошу тебя остаться?

Наши взгляды встретились.

— На два или три дня?

— Может, дольше.

— Скорее всего, я не откажусь.

Я долго смотрел на нее.

— Не уходи. А их я сейчас разгоню.

И я шагнул навстречу филистимлянам.