Они быстро избавились от одежды, чуть не подпалив ту в камине. Несмотря на то, что капсула досталась Гарри, на спине очутился Северус.

— Ты выглядишь так… — с какой–то нежностью улыбнулся Гарри, нависая над ним. — Ты такой красивый…

Северус заворожено смотрел на подёрнутые страстью зелёные глаза. На мышцы, которые перекатывались под гладкой кожей. В отблесках огня его любовник выглядел, словно какое–то божество. Гарри склонился, чтобы поцеловать его: нос, веки, щёки, губы. Нетерпеливо поёрзал, усаживаясь удобнее, и медленно насадился на его член. Северус вцепился в мускулистые бёдра, прижимая к себе ближе, желая слиться ещё сильней и уговаривая себя не шевелиться, чтобы Гарри, его любимый, немного привык в новой для себя позиции.

— Как глубоко, — простонал тот, закатывая глаза от удовольствия и начиная размеренно двигаться.

Магические вспышки, словно в такт движениям Гарри, подкрепляли обоюдное острое удовольствие. Северус сжимал крепкие ягодицы, нарочитая неторопливость сводила его с ума, раздразнённый, он притянул к себе партнёра, резко вбиваясь и слушая громкие стоны.

— Се…верус… Северус! О, да! Да! Я сейчас…

Он ускорился, чтобы поспеть за своим любимым. А ещё, когда его накрыла горячая волна, послышалось, что Гарри сказал ему заветное слово на букву «л».

6 января, 2015 г.

Англия, Блэк–холл

— Пять месяцев не был в этом доме и у тебя в гостях, — с лёгким упрёком констатировал Драко, глотнул обжигающий кофе и с интересом посмотрел на маффины, которые испекла с утра помощница Кричера — Энни. — И я видел тебя чаще, когда ты пропадал во Франции.

— Ну, прости, я совсем заработался. Хогвартс — это тебе не сломанная шкатулка с секретом, найденная на чердаке, — хмыкнул Гарри. — Там столько всего наверчено и столько надо сделать… Если бы не чёткий план и разбивка фронта работ по месяцам, я бы с ума сошёл не зная, за что хвататься.

— Ну да, понимаю, — хитро прищурился Малфой и всё–таки взял маффин, — ещё и новые отношения… Я, правда, понимаю. С Невиллом ты и так всё время видишься, а мне, наверное, надо немного пересмотреть свой график, чтобы встречаться с друзьями не только по большим праздникам. Тем более, что каникулы — это дети.

— Ага, — кивнул Гарри и улыбнулся Драко, чутко прислушиваясь к звукам из комнат на втором этаже.

С первого числа нового года у него гостили Джеймс, Ал и Лили и он старался сделать детям настоящий праздник, компенсируя своё отсутствие в их обычной жизни. В какой–то степени Гарри понимал, что это не совсем правильно, но ничего не мог с собой поделать. Они летали по Блэк–холлу на детских мётлах, перекидывая мяч. Объедались вкусностями. Провели мини–турнир по магическим шахматам.

Второго и третьего числа к ним присоединялся Тедди, рассказывал детям о Хогвартсе и немного — Историю о Гарри Поттере — победителе Тёмных Волшебников. Они играли в настольные игры. Сходили в зоопарк и океанариум.

Так как отпущенных дней с детьми оказалось больше планированного, Гарри решил познакомить со своей семьёй семью Дадли, который женился на очень милой и хорошей женщине. У них были две девочки — десятилетняя Ясмин и шестилетняя Розмари, которых, как и сестёр Эванс, назвали в честь цветов, и восьмилетний сын — Барри, тот самый, который любил необычные мультфильмы про монстров. Гарри пришлось навешать на свою ретивую молодёжь амулеты, блокирующие эмоциональные магические всплески и провести инструктаж о том, как вести себя у магглов и не выдать, что ты волшебник. Но всё прошло очень даже хорошо. Дети быстро нашли общий язык, и чем себя занять, и это был довольно приятный вечер в обществе кузена и его жены. Гарри новыми глазами посмотрел на супругу Дадли — худенькую, темноглазую и черноволосую Алисию, и понял, что та имеет внешне сходство со Снейпом, словно какая–нибудь дальняя родственница. Средний ребёнок пошёл весь в неё, тогда как в дочерях скорее отразилась порода Эвансов — Ясмин была рыженькой, а Розмари — блондинкой, у обеих девочек глаза были зеленовато–серыми.

В последнее десятилетие маггловский мир, казалось, только набирал обороты, и был настолько быстрым, что Гарри не успевал отслеживать появляющиеся изменения, новые тенденции, технологии — в этом ему с удовольствием помогал Дадли, который с самого детства был немного помешан на компьютерных играх, технике и всяческих новинках индустрии развлечений.

Гарри же весьма серьёзно интересовался современной маггловской цивилизацией, намечая и сопоставляя ту с проектами и возможностями артефакторики. Сравнивая и анализируя их тесно соприкасающиеся миры. Те же чаты и появившиеся социальные сети, сотовая связь поражали только масштабностью, но не новизной: протеевы чары, сквозные зеркала, патронусы позволяли магам связываться друг с другом. Самопишущие перья заменяли звуковой набор на клавиатуре, который не всегда срабатывал верно.

Магглы только к двадцать первому веку нашли громоздкие механизмы–аналоги бытовых заклинаний. Впрочем, не владея волшебством, простецы как только не выкручивались, чтобы сделать свою жизнь легче, безопасней, интересней. Так что Гарри старался быть в курсе, чего позаимствовать и как сделать так, чтобы и на магии это работало. Те же колдографии всё ещё оставались чёрно–белыми, тогда как их маггловский аналог — формат для обмена изображениями[3] используемый в интернете — цветной. Единственное, что магглы его пока не переносят на карточку, как колдографию. Но цветные фильмы, цветные фотографии, домашние видеокамеры появились очень давно. А маги остановились на черно–белых колдографиях. Конечно, существуют омуты–памяти, в которых вообще полное ощущение присутствия. Но омуты доступны далеко не каждому, такие артефакты дороги, да и применяются не для развлечений. Тем более, что отдать или забрать воспоминание может тоже далеко не каждый волшебник. Для старых воспоминаний вообще нужно иметь определённую организацию сознания и хотя бы на начальных уровнях владеть легилименцией и окклюменцией. К тому же, изъятое воспоминание надо вернуть, иначе человек его забывает.

Единственный маг, который поделился с ним настоящим воспоминанием о родителях, был Северус Снейп. Альбом колдографий, подаренный Хагридом — тоже хорош, но повзрослевшему Гарри самому хотелось, не теряя воспоминаний, иметь что–то более материальное о проведённом со своими детьми времени. Поэтому каждые полгода, когда они проводили вместе время, они с детьми обязательно заглядывали в магическую фотостудию, которую держал брат погибшего Колина Криви — Деннис. Тот делал не только магические колдографии, но и обычные цветные плёночным немагическим фотоаппаратом. Эти фотографии висели на стене возле камина в Блэк–холле. Самое смешное, что идея подобной памяти не приходила Гарри, когда он был женат. А когда они четвёртого января были у Дадли, то тот сделал съемки на видеокамеру.

Благодаря таким полезным встречам с кузеном, в октябре Гарри закончил усовершенствованный артефакт для поиска книг в библиотеке, который в шутку назвал «Гермиона» — всё же он несколько скучал по подруге детства, да и та была известна своей способностью разыскать любую информацию.

«Гермиона» была похожа на интернет–поиск: на особый пергамент вписывались интересующие темы, и артефакт выдавал «список литературы» из тех книг, которые имелись в библиотеке. С помощью специальных чар ему пришлось поработать со всеми книгами Хогвартса — и хорошо, что частично работа уже была сделана через картотеку, чтобы охватить всю имеющуюся литературу. Его задумка была хороша тем, что с артефакта было достаточно снять магическую матрицу, чтобы ей пользоваться в других библиотеках, имея списки и тематику книг предыдущих.

В ноябре он провёл ту же операцию с книгами в библиотеке Блэк–холла и Малфой–манора — Малфой потребовал копию артефакта с матрицами Блэк–холла и Хогвартса себе, и теперь все три «Гермионы» по запросу выдавали список книг, отмечая, в каких библиотеках те находятся. В начале декабря в списках появилась и личная библиотека Северуса Снейпа, которая включала в себя и исключительно редкие трактаты о зельях. Но, конечно, всё было не так просто, Гарри установил на свой артефакт множество защит, не позволяющих найти книги по совсем уж тёмной магии, вроде крестражей, малолетним студентам.