Лиза едва не задохнулась от возмущения. Путешествовать – и без нее! Инго ей ничего про это даже не говорил! Да еще Бабушка считает, что ее сваливают! Она не Монморанси, выгуливать ее не надо!

– А как мне прикажешь обходиться без дракона? Кто откроет Сокровищницу, если что?

– У нас есть Константин, – напомнил Инго.

– Ах да. Хорошо, со следующей пятницы я в твоем распоряжении, – снизошла Бабушка. И ехидно добавила: – О мой повелитель.

Инго улыбнулся так, словно у него с души свалился не камень из поговорки, а целая скала.

– Спасибо.

– Стиральный порошок забыла купить, – прозвучало в ответ.

– Кстати о порошке, – Инго заговорил другим голосом. – Бабуля, ты хорошо подумала насчет стиральной машины?

Бабушка смерила короля грозным взглядом.

– Я уже несколько раз говорила – не смей разбазаривать казну!

– Протестую, это не разбазаривание, а представительские расходы, я уточнял у Конрада. Честное слово, мне не жалко блестящих камушков за то, чтобы ты перестала стирать постельное белье руками.

– Скучно слушать! – отчеканила Бабушка. – И не вздумай опять тащить сюда всякую магическую чушь! Эта твоя машина, даром что серебряная, извольте видеть, – она погубила мой любимый голубой пододеяльник!

Лиза захихикала. Стиральная машина работы великого радингленского мага-механика Амальгамссена, доставленная в Петербург с превеликим трудом и всяческими предосторожностями, превратила Бабушкин голубой пододеяльник в стаю крошечных белых птичек. Поди угадай, как будет работать магия на новом месте.

– Именно поэтому я и предлагаю обойтись без магии. Современная цивилизация…

– Не понимаю, за что ты любишь современную цивилизацию, – Бабушка величественным жестом поправила прическу. – Кстати, включи, пожалуйста, чайник. Справишься?

– Нет, конечно, где уж мне, – обреченно сказал Инго, втыкая штепсель в розетку. – Ты ведь знаешь – я вечно все ломаю…

Раздался треск, посыпались искры, лампочка над столом погасла. И вторая, под потолком, тоже.

– Молодец, – невозмутимо заметила Бабушка и достала из шкафчика оплывшую свечу на блюдечке. Королевы никогда не придают особого значения мелким неожиданностям. – Ловко, ничего не скажешь. Ничего, посидеть белой ночью при свечах – в этом есть романтическое сумасшествие. Зажги-ка, Лиллибет.

– А спички?

– Со спичками кто угодно справится, – поддразнила ее Бабушка, – а ты попробуй без спичек… На, держи коробок.

– Без спичек – это только Филин может, – Лиза медленно понесла прыгающий на сквозняке огонек к свече.

– Гори-гори ясно, – вспомнил филинское волшебное присловье Инго.

Лиза ойкнула – свеча загорелась, а спичка, наоборот, погасла. «Успела я донести огонь до фитилька? Или нет? Или показалось?» – Она покосилась на брата.

Нет. Не показалось.

Бабушка вроде бы ничего не заметила.

А вот Инго окаменел. Лицо у него стало как свечкин воск – бледное и застывшее.

А тут еще лампочка снова загорелась – сама по себе. Неужели «гори-гори ясно» и на лампочки действует? – удивилась Лиза.

– Пора мне идти, – Инго поднялся. – Служба. Эх, хорошо тут с вами, так бы и остался…

Лизе стало страшно: голос у брата был такой, что безо всякого волшебного слуха можно было почуять неладное.

– Ты мне больше ничего не хочешь сказать? – поинтересовалась Бабушка.

– Нет, – ответил Инго честно-честно.

– Смотри у меня…

– Это ты нам такую красоту принес? – спросила Бабушка в прихожей, заметив горстку ракушек на подзеркальнике.

– Погоди, тут еще бубенчик был, – похвасталась Лиза и принялась перебирать ракушки. – Ничего себе! Пропал! Может, упал за зеркало? – Пришлось встать на четвереньки. За зеркалом было пыльно. И темно. – Ну вот, нету… Пчхи!

– Будь здорова. Лиз, не горюй, я спрошу у Филина, он знает, где такие берут. – Инго подергал сестру за рыжий хвостик, потом поцеловал Бабушку в щеку и вышел.

– Бабушка, так ты Инго отпустишь? – как можно более равнодушным тоном поинтересовалась Лиза, закрыв за братом дверь.

– Конечно, отпущу. Надо же ему и отдохнуть когда-то, – смягчилась Бабушка. – Королем работать, знаешь ли, не мед и не сахар… Если на совесть, конечно. Довожу до твоего сведения, Бетта, что в душ ты идешь после меня. – И Бабушка закрылась в ванной, но тут же высунулась обратно: – Вот что: можешь пригласить в Радинглен твоего Льва. Мне спокойнее будет.

Лиза подождала, когда раздастся шум воды, и побежала к телефону. Когда взрослые темнят, надо советоваться с надежными людьми.

– Лизка, ты бы погромче, а? – попросил на том конце провода отличник Левушка Аствацатуров.

– Не могу громче! – страшным шепотом ответила Лиза. – Левка, Инго сегодня сказал, что они с Филином собрались попутешествовать!

Левушка засопел.

– Твое высочество, и что? Любой человек имеет право путешествовать. Что ты так переполошилась?

Лиза озадаченно замолчала.

– И они совершенно не обязаны обо всем тебе докладывать! – занудным голосом продолжил Левушка.

– Они нас не берут! Они…

– Лизка, – прервал ее Левушка, – Лизка, погоди. Это все не по делу. А по делу – ты что-то опять услышала своим слухом. Так?

Тяжело иметь дело с гениями, но иногда это имеет смысл.

– Да! – Шум воды в ванной все еще был слышен. На всякий пожарный случай Лиза прикрыла трубку ладонью. – Они что-то затеяли!

Шум воды прекратился. Лиза тут же сменила тему:

– Левка, у тебя какие планы на июнь? Мы думали тебя в Радинглен пригласить, Бабушка поговорит с тетей Соней.

– У тебя там полевая обстановка изменилась? – догадался Левушка. – Слушай, давай завтра все обсудим на свежую голову. Я знаю одно надежное место, где можно спокойно поговорить.

– Это где?

– У нас дома.

Филин открыл дверь маленького букинистического магазинчика, подобных которому на Литейном проспекте немало. В стекле сверкнуло алым закатное солнце. Звякнул колокольчик. Магазин по летнему времени и жаркой погоде пустовал, и продавец уже провожал единственную посетительницу, малюсенькую барышню с рюкзачком, со счастливой улыбкой прижимавшую к груди толстый растрепанный словарь. С поклоном выпустив ее за дверь, высокий надменный красавец в ослепительно-белом летнем костюме обернулся к волшебнику:

– Надо же, отнюдь не замшелая юная дама, а на тебе – занимается мертвыми языками… Древнегреческий, подумать только!

– Занималась бы лучше живыми драконами, да, Конрад? – поддел Филин. – Счастливо женатыми, – не сдержавшись, добавил он.

– Гхм, – Конрад смутился, хотя драконов, особенно тех, которым перевалило за восемьсот лет, смутить нелегко. – Рад вас видеть, Филин, вы как всегда кстати, я ведь к вам собирался…

– Привет, Конрад. Как семейство?

– Ничего, Наденька прекрасно себя чувствует, все полнеет, Константин вроде без двоек год закончил… А что наш повелитель?

– Вот о нем-то и посплетничаем, – сумрачно ответил Филин. – Если у тебя найдется минутка.

– У нас дома потрясающий кофе, – сообщил Конрад. – И ехать недалеко. Только вот магазин закрою…

Через несколько минут по Литейному летела идеально отреставрированная «Чайка». Под лобовым стеклом поблескивала на цепочке золотая монета с дырочкой.

– Все-таки поразительное ты существо, Конрад, – сказал волшебник. – Вроде не так давно вернулся, а приспособился к местной жизни уже лучше некуда… Собственностью как проворно обзавелся…

– А вам, Филин, когда-нибудь случалось видеть нищего дракона? – не без самодовольства спросил Конрад, раскуривая трубку. Руль он придерживал коленом.

– Да я драконов-то видел всего ничего – тебя да Константина, – Филин с тревогой наблюдал за конрадовскими манипуляциями.

– Так что с Его величеством?

– Наш повелитель считает, будто со времен плена в нем остались следы мутаборского колдовства, – медленно проговорил Филин, тщательно подбирая слова. – Он намерен это проверить и в случае чего пойти на крайние меры.