От самой мысли у меня у меня сводит желудок.

— Я пока не могу.

— Ты любила быть первой, Мисс Олимпийский Претендент, — напоминает мне Мелани.

— Это другое. Я даже не знаю, может ли он ответить мне тем же.

Я вспоминаю, что я узнала об эпизодах его биполярного расстройства, и я только могу задаться вопросом: если в нем разная экспрессия генов, то могут ли у него быть ко мне противоречивые чувства? Если бы я сказала ему, что я люблю его, оттолкнет ли он меня, в то время, как все, чего я хочу — это быть ближе с ним?

— Брук, он чертовски запал на тебя, конечно, он ответит взаимностью! — Зеленые глаза Мел возбужденно мерцают.

Надежда и страх борются в моей груди, и я все еще не думаю, что я готова рисковать тем, что у нас есть.

— Я не уверена, что он… готов любить меня так. Он другой, Мел.

Хотела бы я рассказать Мелани правду, но я сберегу его секрет для него, даже если это меня убивает. Сейчас я четко помню песню «Iris», слова которой я должна была услышать. Он хочет, что бы я его знала. Не Мелани. И определенно, не весь мир. Так что я не рассказываю подробностей.

— Брук. Это Ремингтон Тэйт, конечно он не такой, как все. Скажи ему, Бруки! Что тебе терять? — насмехается она.

От нервозности у меня сжимается желудок.

— Его. Он может оттолкнуть меня. Он может… потерять интерес и найти кого-то другого. Я не знаю! Я знаю только, что он слишком важен для меня, и я не хочу разрушать это.

Я не восстановилась полностью после последнего случая, когда повредила кое-что — это был самый худший опыт в моей жизни — и это было только колено. Мысль о разбитом сердце заставляет меня со стоном спрятать лицо в ладонях. По крайней мере, если я буду держать свою любовь в секрете, то он и я сможем сохранить эти замечательные, необычные, захватывающие отношения, в которых я тихо его люблю и делаю вид, что он тоже меня молча любит.

— Я хочу подождать, чтобы он сказал мне первым, — умоляюще говорю я ей.

Кажется, она чувствует отвращение.

— Ох, маленькая курица. — Она поднимается, шутя, целует меня в одну щеку, другую, а затем по-настоящему целует меня в лоб. — Ладно, пока ты идешь кувыркаться со своим Принцем Очаровательным и начинать свое «долго и счастливо», я могу пойти использовать свои презервативы. Или, я могу пойти к Райли и Питу, может кто-то из них сводит меня куда-нибудь. Увидимся завтра? Подробности, подробности…

Я крепко обнимаю ее, прежде чем выставить за дверь и шлепаю ее по заднице, когда она выходит. Волнение шелковистыми лентами разворачивается внутри меня, когда я босиком направляюсь в его спальню. В душе идет вода, и возбуждение стрелой проходит сквозь меня при мысли прокрасться в душ к нему.

Желание переполняет меня, когда я тихонько закрываю за собой дверь ванной комнаты, пока Реми в душевой кабине намыливает голову. Мои внутренности дрожат от нетерпения, пока я раздеваюсь догола. Ни с одним мужчиной я не вела себя так откровенно, но это мой мужчина. Мой и только мой. Он сексуален и обнажен, и я безумно соскучилась по нему.

Я открываю стеклянную дверь душа и захожу внутрь. О эта прекрасная гладкая кожа и большие твердые мускулы, я прижимаюсь грудью к его спине, обвивая руками его талию. Он делает глубокий вдох и прижимает мои руки плотнее к себе. Слова «я люблю тебя» так и рвутся из меня. Я никогда в жизни никого не любила и представить не могла, что все будет так.

Это самое потрясающее, воодушевляющее и пугающее чувство за всю мою жизнь. Вызывающее зависимость как эндорфины, а то и круче. Я провожу языком вдоль его позвоночника, пока моя рука скользит от его соска вниз, чтобы прикоснуться к его эрекции. Он уже полностью возбужден, от чего все мои чувства обостряются. Прикосновение наших тел, моей груди к его изумительной спине, ощущение его эрекции, пульсирующей под моими пальцами.

Я завожусь, думая, что я всему причина. Только я.

Сквозь льющуюся воду я слышу его тяжелое дыхание.

— Ммм. Потрогай меня, Брук, — шепчет он, притягивая обе мои ладони и проводя ими по своему члену.

Дрожь охватывает мое тело. Меня невероятно возбуждают его огромные ладони, направляющие меня по всей его гладкой длине. Чувствуя жар между ног, я слизываю капельки воды с его спины. Словно кошка, я трусь грудью о его твердые мускулы, водя языком вдоль его красивой покатой спины.

— Бабочки порхают в моем животе каждый раз, как ты произносишь мое имя.

Он разворачивается и тянет меня за волосы, откидывая голову назад, пока наши взгляды не встречаются. Он смотрит на меня, такой озверевший (в хорошем смысле слова), и внизу живота у меня все сжимается от страстного томления, когда он произносит: «Брук Дюма».

Я дрожу, прижимая к нему свое мокрое тело.

— Определенно бабочки.

— Давай ими займемся… — Он медленно улыбается, его улыбка похожа на волчий оскал. — Брук Дюма.

Я смеюсь, а вот он — нет, и когда его рот накрывает мой, то не для легкого нежного касания, а для обжигающего и властного поцелуя, который начисто стирает все мысли из моей головы. Он берет мои запястья и медленно заводит их мне за спину, от чего возбуждение проносится сквозь меня.

Я разрываюсь в клочья от этого неожиданного захвата, от того, как он дает мне понять, что он собирается сделать со мной все, что захочет, и мне это нравится. Я постанываю, когда он зубами прихватывает мою шею, беспомощно дергаюсь, пока он цепко сжимает мою кожу. Кажется, у меня будет первый в жизни засос.

Все еще удерживая оба моих запястья одной рукой, он отодвигается, часто дыша, затем переводит взгляд пронзительно-синих глаз на мою обнаженную грудь. От яростного желания на его лице, нервное прерывистое дыхание вырывается из моего рта. Я выгибаюсь от страсти, а он резко наклоняется, ртом накрывая мою грудь, посасывая ее сильнее обычного. Он нежно поглаживает второй сосок своей свободной рукой, его ладонь гладкая и настойчивая, и мне нравится, как его загорелая кожа резко контрастирует с бледной кожей моей груди. Он мастерски сжимает плоть и всасывает затвердевший сосок в жаркий рот, рукой крепко держа меня за запястья.

Мое тело дрожит рядом с ним, мое влагалище сжимается от неудержимого желания. Брызги воды покрывают наши тела, ударяясь о его спину, и я теряю рассудок, желая его прямо сейчас, быстро, безотлагательно.

— Возьми меня, — я тянусь к нему, умоляя.

Его глаза блестят, пока он щипает меня за один сосок, потом за другой.

— Таков мой план.

Он с легкостью поднимает меня за талию и, вместо того, чтобы опустить меня на свой член, притягивает мою грудь к своему рту. Он посасывает одну, затем другую, его мускулы напрягаются, пока он удерживает меня в воздухе, обеспечивая себе доступ к моим соскам. Ощущение, будто меня пронзила молния. Каждое посасывание простреливает вниз до пальцев ног. И когда я уже не могу удерживать стоны от ошеломительного удовольствия, он насаживает меня на свою эрекцию с такой силой, что в момент, когда он врывается в мое влагалище, я настолько потрясена, что вскрикиваю в голос.

— Слишком сильно? — Его голос хриплый от желания и беспокойства, он резко выходит из меня, его бицепсы напрягаются, пока он ждет моего ответа.

Не успев перевести дыхание, я машу головой и хватаю его за плечи.

— Я хочу тебя, — шепчу я. — Прошу, позволь мне получит тебя.

На его лице отображается желание.

В этот раз он опускает меня медленнее, но он все еще такой огромный и толстый внутри меня. Я не могу удержать стон, когда повисаю на его сильных плечах. Он начинает двигаться, трахая меня по-настоящему, я теряю контроль, провожу языком по слегка царапающейся щетине на его челюсти, сосу его ухо, задыхаюсь и стону, двигаясь так быстро, как могу. Так быстро, как он.

Покалывание проходит по позвоночнику, когда он скользит языком мне в ухо, аккуратно проводя им и полизывая.

— Я люблю, — хрипло шепчет он, и от того, как он произносит это слово, я в одном вздохе от оргазма, — то, как ты подходишь мне…

— Я тоже люблю это, — полу-стону, полу-хриплю говорю я.