Для сравнения Т-34 будет весить больше двадцати пяти тонн, потом дорастёт и до тридцати. Японский малыш был в длину всего три метра, а в ширину чуть больше полутора.
В это время по сопке танк из пулемёта и выстрелил. Метко. Пули впились всего в нескольких метрах ниже по склону.
– Всем в укрытие! Выдвигайтесь, Иван Ефимович. – Скомандовал комбат, увлекая комиссара в окоп.
Событие тридцать четвёртое
– Где можно получить права на вождение танка и бронетранспортёра?
– Господи, да катайтесь на здоровье так! Кто вас остановит?!
Комиссар плюхнулся за бруствер, что приготовили артиллеристы японские для своих пушечек и Брехт последовал его примеру. Танк дал ещё одну очередь и пули попали туда же. Полная хрень. Разве те опасны, что попали в камни и отрикашетили. Из этого действа можно было сделать два вывода. Кто-то из участвующих в штурме японцев перебрался на тот берег и там точно знают теперь, где находятся проклятые гайдзины. Второй вывод вытекал из первого. Тот самый офицер, которого избитого отпустили с коробкой киноплёнки, и есть этот перебравшийся на тот берег. Тем более, что Брехту докладывали, что с этого берега отплывал большой катер, на котором скорее всего на полуостров и доставили пушки.
И хорошо. Для того и снимали фильму, мучались. Сколько натерпелись косых взглядов от сотрудников НКВД. Значит можно доложить Трилиссеру, что задумка сработала и плёнка попадёт в генеральный штаб японской империи, а скорее всего и Хирохито – Сёве покажут. Не жалко, пусть любуется, приобщается к волшебному миру Синема.
От сопки Пулемётная горка до сопки Орёл метров триста. Ну, часть нужно проделать пути скрытно и ещё двадцатипятикилограммовые ружья с патронами на себе переть. Танк спокойно стоял на берегу и поливал сопку из пулемёта. При этом умудрился ни разу не попасть даже в бруствер окопа. Все пули чуть ниже приходились. Словно не война идёт, а испытание пулемёта на живучесть ствола. Длилось это минут пять, может, шесть. Брехт на берег не смотрел. Выпустит железяка длиннющую очередь и замолчит на минутку. Потом поставит пулемётчик новую коробку и ещё одну очередь. В целом, когда в метре от тебя впиваются в землю пули и часть из них, срикошетив, с визгом проносится над головой – неприятно. Но ведь и не более, урона никакого, от слова вообще.
Бах. Бах. Бах. Выстрелы противотанковых ружей заглушили трескотню пулемёта. Только три и понадобилось, чтобы грозный танк окутался дымом, а потом и языками пламени. Стоп. Интересное явление. Баки у танка на корме. Получается, что симоновское ружьё не только пробило двенадцатимиллиметровую лобовую броню этого пулемёта на гусеницах, но и прошила нежную тушку японца, потом подумала-подумала и решила путь продолжить. Там пуле встретился ещё один броневой лист. Он восемь миллиметров. Прошила и его. Ну, а у бензобака и совсем, наверное, тоненькие стеночки. И их прогрызла. И от трения на выходе искорка возникла. Фьют и бензинчик загорелся. Делать пули с металлокерамическим сердечником ещё не научились. Сейчас есть только один вид боеприпасов – Б-32 – патрон с бронебойно-зажигательной пулей со стальным сердечником. Пока хватает. До Тигров очень далеко.
Вообще, делать танк без пушки и на бензиновом карбюраторном двигателе маломощном – это какой творческий ум надо иметь. Разве против китайцев с мотыгами воевать. И этих самых зулусов, которые прыгают вокруг танка, словно макака с красной какой. У Брехта уже есть рота танков Т-26 образца 1933 г. – однобашенная версия с цилиндрической башней и 45-мм пушкой. И это совершенно другая мощь, просто вундервафля по сравнению с японским недоноском. Да, он пока тоже карбюраторный, но весит десять тонн и имеет пушку 45 калибра. И мощность двигателя 97 лошадок. А ещё у него не клёпаная броня, а сварная. Броня лобовая 30 миллиметра, а бортовая и корпуса 15. Ещё бы дизельный надёжный двигатель и получится совсем не плохой танк. Почти Т – 34. Брехт себе ещё и модификацию с буковкой «р» заполучил, то есть в танке есть рация. Это уменьшило количество снарядов с 205 до 165, но и этого много. Танки в современных боях, а не в набеге на зулусов, столько не выпустят снарядов, их подобьют гораздо раньше.
Маленький японский танчик весело горел. Обстрел прекратился, и Брехт вылез из-за пушки, помог подняться комиссару.
– Видите, Василий Васильевич, нам их коробки вреда причинить не могут. Нужно по этому поводу партсобрание провести сегодня вечером. Красноармейцы должны понимать, с каким оружием нам доверила обращаться партия и беречь его.
Событие тридцать пятое
Одесса. Утро. Привоз. Ранний клиент – продавщице:
– Доброе утро вам, Манечка, а ви все цветёте и пахнете!
– Нет, ви только посмотрите на этого идиёта! Я шо, должна вянуть и вонять?!
День почти спокойно закончился. Прилетали ещё раз истребители и оказались умнее первого звена. Покружились, не пересекая границу реки, и улетели. Стрелять по ним не стали.
Обрадовал пришедший на сопку под вечер Устюгов. В погранотряде и во Владивостоке в Управлении НКВД шухер. Сюда послезавтра приедет куча больших начальников. Как относиться к этому известию не очень понятно. С одной стороны – тут граница и это пока дело пограничников, то есть НКВД. А с другой? А с другой, Брехт знал, что конфликт на озере Хасан через три года в реальной истории приобретёт все характеристики полномасштабной войны с применением дальнобойной артиллерии, сотен самолётов и танков. А, даже бронекатер потопят самураи. И что паршиво, с тысячей убитых по дурости из-за неумения военноначальников руководить войсками и боязнью спровоцировать японцев, даже после прямой команды из Кремля. Ну, тут понятно, буквально накануне в той истории приедет из Москвы Люшков Генрих Самойлович – комиссар государственной безопасности 3-го ранга и станет начальником управления НКВД по Дальнему Востоку. Устроит в крае массовый террор и чистку рядов, как НКВД, так и армии. Будут сняты с командных должностей и расстреляны или репрессированы более тысячи командиров ОКДВА. Да даже прежний руководитель Дальневосточного НКВД Дерибас будет арестован. Ему бедолаге будет инкриминировано создание правотроцкистской организации в органах внутренних дел Дальнего Востока. Вот и думал Блюхер, отвечать на провокацию или нет. И в результате его обвинят в бездействии, пьянстве (тут даже и за дело) и плохом руководстве армией. Увезут в Москву, арестуют и запытают до смерти. Самое в этом пикантное, что чекист с горячим сердцем и чистыми руками, устроивший террор на Дальнем Востоке – Люшков Генрих Самойлович сбежит после этого в Японию, и много-много чего выдаст секретного.
Повоюй тут, когда не ясно как себя вести и когда половина хороших командиров или расстреляна, либо в лагере. Конечно, каждую команду будешь по сто раз взвешивать, не угодить бы тоже в лагеря лес валить и кайлом на карьере махать. Про себя Брехт решил, что дожидаться 1938 года в Спасске-Дальнем нельзя ни в коем случае, нужно линять. Как-то инвалидность себе организовать и затеряться где на Урале в дремучей деревеньке.
А вот тут всё началось на три года с лишним раньше и теперь, как себя вести послезавтра, не совсем ясно, кажется и прикрылся, вроде, Трилиссером и Мерецковым, а пенопластом по стеклу царапают мысли. С них может, спросят, а, может, и нет, а с него точно.
– Иван Ефимович, – Брехт вечером после партсобрания отошёл с бывшим хорунжим в лесок, – Как думаешь, что лучше, дать японцам высадиться на нашем берегу, а потом их перестрелять или топить посудины? Если будем топить, то они только с Маньчжоу – го могут сюда войска прислать, но там перешеек в несколько метров. Его мы легко удержим. Настоящие Фермопилы.
– Нет. Ты, Иван Яковлевич, странно карту себе представляешь. Это жёлтого цвета, то есть китайской земли тут узкая полоска. Кто им мешает зайти на нашу территорию, и даже озеро Хасан с севера обойти. И именно так и будет, если мы им катера потопим. Пусть они высаживаются именно на этот полуостров. Перемолоть несколько сотен, а то и тысячу японцев здесь, на оборудованных позициях, мы точно сможем. Японцы не дураки, завтра подтянут тяжёлую артиллерию. Ну, если будут ждать команды из Токио, то послезавтра, а завтра простых пехотинцев пошлют. Я насколько тебя понял, Мерецков послал нас сюда не умереть за Родину, а нанести ощутимую оплеуху японцам. Так одну мы уже отвесили. Ночью установим почти полторы сотни Цзян Ши на берегу. Ещё одна оплеуха. Завтра побьём их слегка – ещё оплеуха. А вот послезавтра приедут большие командиры и пусть они решают, что нам дальше делать. Сдавать часть нашей территории японцам они не рискнут, а понять, что мы тут не удержимся против мощи всей Квантунской армии, у них мозгов хватит, по крайней мере, у Меера Абрамовича, он мужик мозговитый. Следовательно, чекисты обратятся к Мерецкову и Блюхеру об отправке сюда настоящих войск с артиллерией, танками и самолётами. Ну, а нас от греха отправят отсюда подальше. Надеюсь, награды получать.
