– Или расстреляют за разжигание конфликта.

– Нет. Трилиссер и Мерецков себя подставлять не станут. Да и мы не дураки. Не переживай, Иван Яковлевич, ложись спать. Завтра точно будет тяжёлый день. Свежая голова не помешает. Утро вечера мудренее.

Почти успокоенный, Брехт пошёл в палатку. Лёг, опустил голову на свёрнутую шинель и…

– Иван Яковлевич, вставайте. Доброе утро. Сейчас завтракать будем, – тряс его за плечо комиссар.

Событие тридцать шестое

Общевойсковой офицер, впервые идущий по кораблю, спрашивает вахтенного:

– Как далеко отсюда до твёрдой земли?

– Триста метров, товарищ майор.

– В каком направлении?

– Вниз, товарищ майор.

Таникадзэ Кадзиносукэ – Rikugun-Shōsa японской императорской армии, что соответствует майору у гайдзинов, дословно переводится как – «майор в армии». Таникадзе был просто взбешён. 19 пехотная дивизия, в которой он командовал батальоном, получила приказ выбить с территории Маньчжоу-го, в том месте, где река Тумыньцзян делает большую петлю и образует полуостров, если добавить к реке ещё и озеро Хасан, русских, которые вчера вероломно, под покровом ночи, и, пользуясь огромным численным превосходством, убили всех расквартированных там японцев. Так и это бы ладно, но было одно огромное «но». Командовал гарнизоном на этом острове его старший брат Кунгоро, его полк начал обустраиваться на этом небольшом пятачке за рекой, создавая плацдарм для переброски войск. Строили дома, рыли окопы. 19 дивизия получила приказ проверить, как русские будут отстаивать свою территорию. Решатся ли на серьёзное противостояние или плюнут на узкую полоску земли и отойдут за озеро Хасан. Выход к озеру позволит Японии нависнуть уже над станцией Краскино и всегда иметь возможность одним рывком добраться до железной дороги, чтобы перерезать её. Рикугун – Тайса (полковник в армии) Таникадзэ Кунгоро был на десять лет старше и практически заменил майору отца, когда тот погиб на русско-японской войне в 1905 году. И вот теперь по данным разведки, на полуострове все убиты. А если и остались живы, то взяты в плен. Таникадзэ пошёл с рапортом к командиру дивизии и попросил того отправить именно его батальон выбить русских за озеро Хасан и узнать судьбу брата и его людей. И узнал, что покарать Гайдзинов отправлен батальон майора Хокутоуми.

В командовании Квантунской армии в последние два года творилась настоящая чехарда. Не успевал один командующий занять это место, как либо умирал, либо его забирали в Токио на повышение в Генеральный штаб. В позапрошлом году на посту командующего Квантунской армией генерал-лейтенанта Сигэру Хондзё сменил фельдмаршал Муто Нобуёси. А через несколько месяцев помер от желтухи. Новым командующим Квантунской армией стал генерал Хисикари Такаси, которого почти сразу отозвали в Токио, а командующим поставили бывшего командующего армией в Корее генерала Уэда Кэнкити.

Когда Таникадзэ Кадзиносукэ пришёл с рапортом к командиру 19 дивизии, то тот его не принял. У генерала было совещание с командующим Квантунской армией Уэда Кэнкити. Майор дождался окончания совещания и бросился к генералам, когда они выходили из штаба. Командующий выслушал майора, улыбнулся Таникадзэ и сказал, что решений менять не стоит, а сам майор может принять участие в вылазке на полуостров за рекой Тумень-Ула (или Тумыньцзян) в качестве прикомандированного к батальону майора Хокутоуми.

На берегу реки возле небольшого корейского посёлка Намчиенсандон ночью собрался весь батальон – более тысячи человек. Должны были подойти катера и одна баржа. Ночью переправляться не имело смысла. Наступило новолуние, и ночью было темно, плюс опять налетел ветер с океана, сменив южный, и нагнал тучи. В двух шагах ничего не видно.

Таникадзэ Кадзиносукэ в дела батальона не лез. Есть грамотный командир, который по итогам этой атаки получит звание подполковника и у него хватает опыта и офицеров. У самого майора была цель – попытаться отыскать брата живым или мёртвым. А если удастся отомстить и отправить в ад несколько десятков длинноносых, то будет совсем хорошо. Едва забрезжил рассвет, к берегу стали подходить катера. Тут вышла небольшая заминка. Причалов не было, а глубокая и полноводная река возле берега нанесла приличную мель, всё из-за изгиба. Получалось, что волны Тумень-Ула веками наносили сюда глину и ил. Берег бы довольно топкий. Катера смогли подойти только на расстояние в десять кэн (мера длины около 1,81 метра) и всем пришлось идти по холодной воде, взбаламучивая ил. Несколько человек потеряли ботинки, принимались их искать, шаря по дну, и промокли с ног до головы. Даже затор возник. Усугубляло ещё и то, что был получен строгий приказ садиться на катера молча, соблюдать тишину. Майор хмыкнул. Отдавал этот приказ человек, наказанный слабоумием. Что толку соблюдать тишину при посадке на катера, если потом заработает двигатель и в утренней тишине этот звук разнесётся над водой на целый – ри (около 4 км).

Вот и его очередь пришла. Подогнали небольшую баржу. По договорённости с майором Хокутоуми Таникадзэ должен переправиться именно на ней. Когда вымокший и продрогший майор поднялся, наконец, на борт баржи, то взглянул на берег. В сумме на трёх катерах и барже, которую тянул один из катеров, влезло не больше двухсот человек. То есть, придётся делать пять рейсов, чтобы весь батальон попал на полуостров. Это же несколько часов. Что-то не нравился ему этот расклад. Вон как быстро вчера русские разделались с их танком непонятным оружием. Так они могут и перетопить все эти катера. Хорошо, что он на барже, водоизмещение у неё гораздо больше и шанс потонуть где-нибудь на середине реки гораздо меньше.

Но нет. Русские молчали. По мере приближения противоположного берега вырисовывалась непонятная картина – берег был огорожен. Стояли непонятные зелёные столбы. Как гайдзины собираются этими далеко стоящими друг от друга столбами препятствовать высадке десанта. Или между столбами натянута колючая проволока, которую пока не видно. Но немецкие инструкторы показали, как правильно и быстро преодолевать заграждения из колючей проволоки. Ничего страшного. Русские просто дураки, если хотят этим их остановить. Из океана со стороны Страны Восходящего солнца появился прорыв в облаках, и выглянуло именно это – восходящее солнце. Не иначе как Аматэрасу позаботилась о своих сынах.

Майор поднёс бинокль к глазам и тут же выронил его.

– Там! Там… – он не мог больше произнести ни слова.

Событие тридцать седьмое

– Алло, это база?

– Вы не туда попали – это ракетная база.

– Это вы не туда попали! Кто мне заплатит за починку танка!?

Как-то войну себе Брехт по-другому представлял. Взрывы, свисты пуль и самое главное – сон на дне окопа под близкую канонаду. А тут – тишина. Кофе от повара, стул раскладной. Эх, надо было ещё китаянку оставить для употребления. Хотя. Откусит ещё чего. Ну, их китаянок. И так нормально. Дома вон Катя-Куй ждёт. Через пару дней выступление по заявкам закончится и отведёт душу.

– Василий Васильевич, а вы чего не свет ни заря, – прислушиваясь к хохоту чаек, поинтересовался Иван Яковлевич у комиссара.

– Так я не спал. Сейчас вы на позиции уйдёте и лягу. Мы с сапёрами, военврачами, поварами и железнодорожниками всю ночь вашу безумную идею в действительность превращали. Я вот даже не знаю, когда рапорта заставят писать, как это на бумаге воспроизвести. Либо всех сумасшедшими объявят, либо расстреляют, – а сам улыбается, ну пусть и кисло. Согласен с этой кислой улыбкой Брехт – всю ночь мертвецов к кольям привязывать – это не самое лучшее времяпрепровождение. Но будет, что внукам рассказать. Нда, когда повзрослеют.

– Доложите?