Против этого Рой не возражал; он приходил в восторг, видя, как быстро овладевает Донни языком, и скоро избавился от его приставаний, научив мальчика пользоваться полным словарем.

Бесконечное чтение Донни стало им надоедать, с тех пор как он начал задавать каверзные вопросы. Это происходило примерно так:

— Папа, сколько костей у человека?

— Тысяча или около этого, — беспечно говорил Рой.

— Двести шесть! — с торжеством и насмешкой кричал Донни.

Подобные выходки болезненно задевали Роя. Он обнаружил, что перечитывает книги, в которые не заглядывал годами, особенно научные книги. Донни быстро начинял себя сведениями, охватывающими всю область естествознания. Каждый раз, когда Донни задавал вопрос, Рой ощущал некоторое беспокойство. Он никогда не знал, честный это вопрос или просто ловушка.

Однажды вечером, когда Рой и Филлис смотрели телевизионную передачу (Донни был в своей комнате, слишком занятый чтением, чтобы проводить свое время так же, как и они), Роя внезапно осенила идея. Он возбужденно смотрел на экран.

— Вот что я должен сделать!

— Что? — спросила Филлис.

Передавали постановку с участием Милтона Берли. Как раз в этот момент Милтон влюбился в девушку в трико.

— Что? — строго спросила Филлис.

— Да нет, не эта программа, — нетерпеливо сказал Рой. — В четверг вечером. Детская викторина. Как я не подумал об этом раньше? Это будет потрясающе.

Филлис пристально глядела на него.

— Что ты хочешь?

— Использовать часть этой энергии. Сделать, чтобы он всегда был занят. Дать определенное направление его чтению и заработать на этом несколько монет.

— Двухлетний ребенок должен зарабатывать себе на жизнь? — ядовито спросила Филлис.

— Ему не два года. Ему по крайней мере семь лет, а может быть, даже девять или десять. Я и сам не знаю Спроси дока Эллиота.

Руководитель телевизионной программы влюбился в Донни с первого взгляда; то же самое произошло с режиссером и представителем фирмы. Это нежное, невинное личико, светло-голубые глаза, золотистые волосы… Все дети, выступавшие по телевидению, были темными, брюнетами — зрительное однообразие. Администраторы месяцами охотились за белокурым чудом. Когда Донни справился с дюжиной их специальных вопросов, сделав только две небольшие ошибки, они поспешно заключили договор. Семьдесят пять долларов в неделю с повышением до ста, если он успешно выдержит четырехнедельный испытательный срок.

— Могу я воспользоваться вашей ручкой? — спросил Рой.

Они не ждали четырех недель; они повысили гонорар Донни до ста долларов после второй передачи. Письма зрителей свидетельствовали о потрясающем успехе. Портрет Донни решили поместить на обложке “Телевизионного журнала”, и Джон Кросби написал целый столбец о необыкновенном пятилетнем мальчике (этот возраст указал Рой), у которого совсем не было несносной шаблонности и жеманства большинства юных исполнителей.

В творчестве Роя давно наступил период упадка, и его не раз уже беспокоил вопрос о деньгах; теперь он решил, что может немного ослабить напряженность работы. Однако Филлис была неспокойна.

— Это неестественно — весь этот шум и суета вокруг двухлетнего ребенка, — говорила она. — Ему теперь будет еще труднее приспособиться к другим детям.

В действительности же отношение окружающих к Донни улучшилось. Соседи, внезапно обнаружившие, что в их среде имеется знаменитость, быстро смягчились. Теперь они сочли возможным забыть, как эти Кроули когда-то пытались выдать своего выросшего сына за младенца. Соседи снисходительно решили, что это была просто одна из тех эксцентричностей, которые выкидывают люди искусства. Не желают ли Кроули зайти? И, конечно, было бы очень мило, если бы маленький Донни пришел поиграть с их детьми.

Рой перестал водить Донни в клинику дока % Эллиота. Эллиот протестовал; он утверждал, что Донни нуждается в его личном наблюдении. Но Рой решительно сказал:

— Пора ему учиться играть с нормальными детьми.

Общество Донни составляли теперь дети семи-девяти лет. Он был меньше своих товарищей, но не слабее их. У него были крепкие кости и сильные мышцы, и ни в одной игре он не отставал от других.

Теперь в семействе Кроули наступила пора спокойствия и обеспеченности. Донни был уравновешенным, уживчивым ребенком, источником одной лишь родительской гордости. Рой, конечно, писал теперь очень мало. Он был слишком занят заботами об интересах Донни. Кроме детской викторины, у Донни был теперь свой собственный номер — “День с Донни”; это означало, что Рой должен был два раза в неделю ездить с ним в Нью-Йорк. Были и другие дела: новое блюдо на завтрак- “Овсянка Донни”; “Комбинезон Донни” — два предмета из грубой бумажной ткани, продававшиеся тысячами в универсальных магазинах; “Книга загадок Донни”; “Шляпа Донни” — измененный студенческий головной убор; “Собственный химический набор Донни”; “Велосипед Донни” с грушей, пищавшей “Я знаю”; “Таблетки Донни” — Любимый Способ Ваших Детей Принимать Витамины. По всем этим вещам Рой должен был заключать соглашения на получение процентов.

Вдобавок были письма поклонников, фотографии кинозвезд, интервью, личные свидания. Массу времени отнимало урегулирование путаницы с налогами. Донни получал двадцать шесть тысяч долларов в год за свои телевизионные выступления и еще около тридцати тысяч из других источников. Рой требовал высокого процента за амортизацию Донни, потому что он, безусловно, перестанет делать деньги, как только выйдет из детского возраста. Но местное налоговое управление не соглашалось с этим требованием, и Рой боролся с ним в судах.

Только Филлис казалась недовольной всем этим процветанием.

— Я думала, что ты писатель, — говорила она.

— Господи помилуй! — рявкнул Рой. — В мои лучшие годы я никогда не зарабатывал больше семи тысяч.

— Я думала, что ты любишь свою работу.

— Что ты болтаешь? Это ведь — крупное дело. Ты понимаешь, что на будущий год Донни у нас поднимется по меньшей мере до ста тысяч?

К несчастью, отношения Донни с окружающими опять начали вызывать тревогу. К тому времени, когда ему исполнилось три года, его семи- и восьмилетние соседи крайне надоели ему. Рой произвел разведку поблизости и нашел нескольких ребят в возрасте девяти — десяти лет, которые могли бы играть с Донни. Однако уже через несколько месяцев они ему надоели и Рою пришлось охотиться снова. Это начинало его раздражать.

Наконец Рою пришла мысль нанять друзей для Донни. Он добыл их через агентство талантов. Договор был заключен на группу из четырех мальчиков, которые приходили к Донни по согласованному расписанию. Примерно за три месяца Донни выжал их досуха, и Рой поручил агентству прислать новую партию. Донни догадывался, что посещения мальчиков оплачиваются, но не обращал на это внимания.

— Я понимаю, что мне каким-то образом надо общаться с людьми, — говорил он. — А это, кажется, наилучший способ.

Вскоре после того, как Донни исполнилось пять лет — он играл в это время с четырнадцатилетними, — произошло несчастье: Донни сломал одному мальчику руку. Это произошло во время игры в бейсбол. Донни играл со своей нанятой группой и с несколькими ребятами более старшего возраста, живущими по соседству. Один из соседских мальчиков приготовился бить, но Донни настаивал, что сейчас его очередь, и, когда мальчик отказался уступить, Донни закрутил биту и хладнокровно сломал мальчику предплечье.

Родители пострадавшего предъявили иск на двадцать пять тысяч долларов. Рой быстро добился в суде решения о пяти тысячах. Он был взбешен. Он разозлился не столько на Донни или на стяжательство соседей, сколько на дока Эллиота.

— Скажите на милость! — бушевал Рой. — Вы же предполагали развить ум ребенка. Кто говорил хоть что-нибудь о развитии его мышц? Он так чертовски силен, точно маленький штангист.

— Вы предпочитаете, чтобы он был хилым? — резко спросил Эллиот.

— Просто нормальным! — закричал Рой. — Только и всего. Просто нормальным.