– Айла, сети не сети, но если увижу рядом с тобой ящерицу, я его просто убью. Еще не хватало, чтобы моя дочь водилась с этим отребьем. Ты меня поняла?

Стиснув челюсти, попыталась сдержать мгновенно вспыхнувшую в душе злость и не справилась.

– Что плохого в Оуэне? – выпалила, мысленно ругая себя за несдержанность. – Кроме того, что он дракон?

Отец бумажку свою опустил и поднял суровый взгляд на меня. Мутные, красноватые с перепоя глаза вызывали только омерзение.

– Все в нем плохо! – зарычал он, оплевывая все вокруг. – Ты хоть и бестолочь и рожей в соседскую рыжую корову, но зато магия в твоей крови редкая. Хороших магов родить сможешь. А значит, хоть какую-то пользу от тебя семья поимеет!

– Ты так говоришь, папа, словно и впрямь продавать меня собрался. – Меня понесло. Ну не умела я вовремя остановиться. – У меня и приданого нет! Хороша невеста.

– Твое приданое в твоей крови, и не перечь мне! – Он ударил кулаком по столу. – Увижу ящерицу – убью! А тебя в доме запру до совершеннолетия. Усекла?!

– Поняла! – рыкнула я и поднялась на несколько ступеней, топая ногами так, что пыль через щели посыпалась.

Но хватило меня ненадолго. Остановилась и, не сдержавшись, сдала его любимчиков:

– А ты знаешь, папочка, что Льям и Виям решили к разбойникам присоединиться?! – Фыркнув, я задрала подбородок. – Не слушаются они тебя. Вот так-то! Эти двое, чтобы ты знал, уже с ними договорились о вступлении в банду.

– Решили? – Он хохотнул. – Решать здесь буду я. А ты языком своим не мели всякое, иначе я тебе его обрежу.

– Но это правда! – возмутилась я. – Они им твое золото пообещали.

Отец одним взмахом руки скинул хлам со стола и взглянул так, что у меня поджилки затряслись.

Чего я в комнату не ушла? Кто меня за язык, дурную, тянул?

– И многим ты про мое золото рассказываешь, соплячка? – В его тихом голосе слышалось столько угрозы, что я, замерев, покосилась на дверь. Эх, ноги бы унести, если лютовать начнет. – Я задал вопрос, Айла, а ну, отвечай, паршивка!

– Я никому о нем не рассказываю, папа! – вскричала, от страха повышая голос. – Это все Льям! Они собрались в разбойники. Уже все решили, я сама слышала.

– Твои братья тупы как ослы, – процедил он, раздувая ноздри как бык. – Эти остолопы просто неспособны что-то решить. Пошла в свою комнату, и чтобы я день тебя не видел! И запомни, что услышу про тебя, выпорю! Держи свой поганый язык за зубами, Айла, а иначе шкуру спущу, не пожалею.

Поднявшись по лестнице, заскочила к себе и прикрыла дверь. Тихо так, чтобы не провоцировать папеньку еще больше.

Не поверил! Спрашивается, зачем вообще рот открывала? Он никогда мне не верил. Братья всегда превыше, потому что мальчишки. А я лишь товар, что купят незадорого.

Вот всегда я так! Все молчат, а мне больше всех надо! За справедливость! За правду!

Да кому она нужна в этом доме, правда эта? Здесь и о чести не знают. Я уже молчу о добре, взаимопомощи, любви…

Взять и отобрать у меня моих карасей!

Всё братья… Хотя сама виновата, нужно было ведро в кустах припрятать, сейчас бы через окно выбралась – и за ними. Там где-нибудь на берегу пожарила да протащила в комнату. А теперь давись этой вареной морковкой.

Гадость!

Сейчас бы свиных ребрышек да с картошечкой…

В животе заурчало.

С обиды шмыгнув носом, я подошла к окну и уселась на подоконник. Льям и Виям снова крутились во дворе. Приоткрыв раму, прислушалась, желая знать, о чем они говорят. В нашей семье больше знаешь – крепче спишь.

А с этими уж точно нужно быть готовым ко всему. Льям точил свои ножи, раскладывая их на земле перед собой. Виям начищал ножны для меча.

Готовятся, мерзавцы!

Я посмотрю на лицо папы, когда к нам завтра вломятся разбойники с дороги. Будет знать, как не слушать меня.

Хотя нет, лучше сбегу с Оуэном. И тогда я точно больше всего этого не увижу.

Это было бы самым лучшим решением, если бы еще его отец принял меня в их семью.

Завидев меня в окне, Токи радостно завилял хвостом и тявкнул. Испугавшись, я соскочила с места и присела, чтобы братья не засекли.

– А ну, цыц! – гаркнул Виям.

Токи заскулил и умолк.

– Да чтобы вас те разбойники без штанов оставили! – рыкнула я шепотом. – Ногами попинали и в водовороты скинули. Конечно, безобидного пса бить смелости много не надо.

Да, я никогда не была доброй девочкой. Я за справедливость!

– Виям, да оставь псину в покое. Вещи приготовил?

Я навострила уши, прислушиваясь к Льяму.

– Пожрать еще чего с собой нужно…

– Рыбу отец не отдаст, – пробубнил второй брат. – Вон у матери морковку надрать.

– Я тебе что, козел – ее жрать!

«А кто же ты еще, Льям?! – мысленно передразнила его. – Козел, самый что ни на есть настоящий! Только козлы капусту жрут, а морковку кролики».

– Ну, тогда капусту, – словно услышал мои слова Виям.

Скривившись, я втянула голову в плечи.

– Сырую? – В голосе Льяма слышалось сомнение. – Еще идеи будут?

Приподнявшись, выглянула в окно. Братья чесали затылки, поглядывая в сторону огорода.

«Вы еще репы накопайте, остолопы», – подумала я, усмехнувшись, и мельком взглянула на Токи.

Мой любимец сидел в будке и не показывал оттуда носа. Умный пес.

– Не, ну сырую капусту я не хочу. – Виям затряс головой и снова почесал свои грязные рыжие лохмы. – Чем тебе морковка не нравится?

– Всем! – рявкнул старший брат. – Надо было тебя отправить сети поискать. Хоть с рыбой бы были. Сиди теперь и запахом питайся. Отец и хвоста нам не оставит.

– Сопливую отправь. – Виям указал рукой на мое окно.

Я снова присела и показала ему фигу.

Да буду я сейчас через камыши и ряску ползать ради их животов. Ха-ха три раза!

– Сам буду решать, кого и куда отсылать. – Льям все больше злился, что не могло меня не радовать. – Думай, башка твоя дырявая!

– Да вы оба дураки, – шикнула я себе под нос. – Яйца в курятнике, взяли да сварили в котле. Картошку на костре пожарили…

Снова высунув нос в окно, бросила быстрый взгляд на матушкин сарай. Вот там, если по полкам пройтись, можно было много чего съестного найти. Но тут нужно и братьев как-то обойти, и мамке не попасться. Она за одну картошину как за десять спросит. А там, наверное, уже для рынка целые мешки собраны.

– А что вообще с собой берут в походы? – Кажется, Виям всерьез озадачился.

Мысленно отодвинув идею набега на матушкины сокровища, снова сосредоточилась на братьях.

– А я в них ходил? – Льям, вытащил очередной нож и деловито провел им по кожаному обрезу. – Сало, наверное, соленое…

– А у нас оно есть? – Виям высказал вопрос, вспышкой возникший в моей голове.

– У матери спросить нужно. – Льям продолжал лениво натачивать свои клинки.

Я терпеть не могла, когда он так себя вел. Есть проблема, так и решай ее наравне с другими, а не корчи из себя главного старшего брата, который слово сказал, а остальные забегали вокруг.

Лис чумазый! Бурундук ленивый!

– Что стоишь, Виям? Иди и спроси. – Льям придирчиво оглядел рукоять ножа. – А лучше спустись в погреб и проверь, я за тебя это делать буду, что ли?

– Сам иди, – окрысился трусливо младший из братьев, – там батя спалит…

– Значит, капусту жри! – заорал старший.

– Я ее сырую жрать не буду!

У-у-у, кажется, намечалась драка. Что же, мне на руку.

«Правильно, сидите там, дурачье. – Я мысленно закатила глаза и прибавила: – А я спущусь и проверю».

С салом идея была неплохая. Мне тоже не помешает с собой какую котомку собрать.

Снова выглянув во двор, убедилась, что в дом братья идти не собираются. Они активно хватали друг друга за грудки.

Прелестно и очень вовремя.

Выбравшись из комнаты, я мышью спустилась по лестнице, старательно не наступая на скрипящие ступеньки. По стеночке тенью мелькнула в коридор. Оттуда на кухню и, бесшумно открыв крышку в подпол, забралась туда.