– Пятнадцатисантиметровые стандартные снаряды.

– И что, в дивизионе большой запас этих снарядов?

– Нет, запас маловат, – пожаловался капитан Шольц. – Нам уже два дня не подвозили боезапас. А расход очень большой, в связи с начавшимся решительным наступлением на чертовых русс… то есть на ваши части. У нас осталось всего по шесть снарядов на каждое орудие. Это очень мало.

– А откуда вы получаете снаряды?

– Со склада, разумеется.

– А где находится склад?

– Этого я не знаю, – растерялся пленный. – Откуда мне знать? Ведь мы не занимаемся доставкой. Нам их привозят солдаты тылового обеспечения.

– Но все же кое-что ты должен знать, – возразил Шубин. – Находится склад в самом Сталинграде или за его пределами? Как долго вам везут боезапас?

– Да, сколько везут, я слышал, – вспомнил Шольц. – Нужно три часа, чтобы привезти боезапас. Да, и я слышал, что склад находится где-то на окраине города. На западной окраине, где было мало боев и почти нет разрушений.

– Хорошо… А какие части стоят рядом с вашим дивизионом?

– Ближе к Волге стоят пехотинцы и танкисты: второй полк Сто тридцать шестой пехотной дивизии и части четырнадцатой танковой бригады. А дальше к югу тоже стоят артиллеристы, только у них на вооружении не гаубицы, а зенитки. Там стоит семнадцатая зенитная батарея. У нее на вооружении находятся пушки Flak-43.

– А дальше в сторону тыла кто стоит?

– Дальше находится аэродром, а потом штабы – полков, дивизий, корпусов.

– А склады?

– Дались вам эти склады! – в сердцах воскликнул капитан Шольц. – Я же говорил: я не знаю, где они находятся.

– Как оформляется заявка на получение боеприпасов? По рации?

– Почему по рации? У нас отлично работает телефонная связь. Командир дивизиона звонит в штаб армии и требует поставить новую партию снарядов.

– А если телефонная связь нарушена? Ведь провод может перебить осколок нашего снаряда или бомбы.

– Вообще-то русские в последнее время почти не бомбят, у них, видимо, совсем не осталось самолетов… – ответил Шольц. – Но раньше такие случаи бывали. Да, я припоминаю, что три недели назад у нас пропала связь со штабом армии, а также с соседями.

– И что вы делаете в этом случае? Пользуетесь рацией?

– Да, тогда на помощь приходит рация.

– А бывает, что кого-то из офицеров вызывают в штаб армии?

Пленный покачал головой:

– Такое случается редко – если только в штабе проходит какое-то очень важное совещание. За все время боев в городе я могу припомнить только два или три таких случая.

– И кого тогда вызывают в штаб?

– Разумеется, командира дивизиона майора Кауфмана.

– За ним высылают машину?

– В сентябре действительно высылали машину. Но сейчас город полностью разрушен, никакие машины проехать не могут. Майор ходит пешком. Разумеется, не один, а в сопровождении двух солдат охраны.

– Понятно… – произнес Шубин. У него больше не было вопросов к капитану Генриху Шольцу. Не возникал вопрос и о дальнейшей судьбе капитана. К сожалению, Шубин не мог оставить его в живых – крепко связать и оставить здесь, на дне оврага. Обнаружив пропажу своего офицера, артиллеристы обязательно стали бы его искать и нашли. И тогда капитан рассказал бы о русском разведчике, который почему-то очень интересуется немецкими складами. А такое сообщение означало бы для самого Шубина неминуемую смерть. Нет, оставлять немца в живых было нельзя.

– Вопросов у меня больше нет, – сказал Глеб. – Теперь повернись, Генрих, и я тебя свяжу.

Однако, когда Шольц с готовностью повернулся к нему спиной и даже подставил руки, Шубин вместо этого крепко взял его голову и резко крутанул. Шейные позвонки капитана Шольца хрустнули, тело обмякло. Убедившись, что немец мертв, Шубин снял с него китель, сапоги, брюки и переоделся. Облачившись в немецкую форму, он разложил по карманам кителя все, что взял с собой, отправляясь в разведку, – карту, карандаш, фонарик и хлеб. Флягу с водой он пристегнул к поясу, нож засунул за голенище сапога. Еще раз проверил, на месте ли документы, которые он позаимствовал у немецкого артиллериста. Потом он затащил труп немца поглубже в кусты, а затем направился вверх, к краю оврага.

Там, где Шубин вылез из оврага, уже не видно было артиллерийской батареи. Но и аэродрома здесь тоже не было. Вокруг одни развалины, пустые, безжизненные. Казалось бы, вот отличное место для разведчика: здесь можно спрятаться, подстеречь отставшего врага… Но сейчас Шубину не нужно было ни прятаться, ни подстерегать. Ему нужно было вести себя уверенно, ступать твердо, открыто, с видом хозяина этих мест. И прежде всего следовало найти дорогу, по которой немцы ходили в тыл. И Шубин отправился на поиски дороги.

Он перебирался через груды кирпича, через обгорелые остовы деревянных домов, пересекал узкие улочки. Но по-прежнему нигде не было видно ни души. Зато Шубину все чаще стали попадаться тела убитых солдат – и наших, и немецких. Как видно, в этих местах некоторое время назад шли жестокие бои, потом фронт переместился дальше к Волге, а убитых никто не спешил убирать.

Обойдя угол одного из домов, разведчик увидел первого живого немца. Это был рядовой, судя по лычкам – пехотинец. И занимался он не совсем обычным делом – склонившись над одним из трупов, обшаривал карманы убитого. И кое-что уже нашел – в руке он сжимал серебряный портсигар и бумажник.

Мародер занимался своим делом с таким увлечением, что ничего не слышал, и Шубин смог подойти к нему совсем близко. А подойдя, увидел одну деталь, которая его крайне заинтересовала: убитый был офицером, и у него на поясе висела кобура. Мало того, кобура была расстегнута и из нее торчала рукоятка пистолета.

– Ай-ай-ай! – сказал разведчик, оказавшись совсем близко от мародера. – Как нехорошо!

От неожиданности рядовой выронил свою добычу и обернулся. А увидев рядом с собой офицера, поспешно встал; его лицо побледнело от страха.

– Я просто шел мимо… – залепетал он. – Просто присел рядом, герр капитан…

– Просто присел, говоришь? – насмешливым тоном повторил Шубин. – И совершенно случайно залез в карман убитого офицера? А ты знаешь, рядовой, что за это полагается?

– Мне ничего не надо! – произнес мародер, побледнев еще сильнее. – Можно я пойду в свою часть, герр капитан?

Шубин взглянул на него с презрением и процедил сквозь зубы:

– Ладно, ступай. Лучше ты сложишь свою непутевую голову в бою с русскими, чем здесь, если я тебя расстреляю. Ступай, тебе сказали!

Еще раз повторять ему не пришлось. Мародер повернулся и побежал прочь. Тут Шубин его окликнул:

– Стой!

И когда мародер, трясясь от страха, остановился и обернулся к нему, спросил небрежным тоном:

– Подскажи, как пройти к штабу армии? Я, кажется, взял слишком вправо…

– Да, герр капитан, вы пошли не в ту сторону, – заторопился рядовой. – Надо идти вон туда, к тому высокому дому – видите? Там повернете за угол, пройдете несколько домов вправо, а затем повернете влево и попадете на широкую улицу, по которой ходят к штабу.

– Ага, теперь я понял, – сказал Шубин. – Ну, а теперь беги!

Мародер снова побежал прочь. Разведчик дождался, когда он скроется за развалинами, после чего наклонился и извлек пистолет из кобуры убитого. Это оказался «маузер» последней модели. Шубин извлек обойму и осмотрел ее. Обойма была наполовину пустой – как видно, убитый успел принять участие в бою. Но, в конце концов, Шубин ведь не собирался вступать в настоящий бой с врагами. Сейчас его оружием был не пистолет, а глаза и уши. А «маузер» был нужен так, для уверенности и на случай какой-то непредвиденной ситуации. Разведчик засунул пистолет в кобуру и направился к высокому дому, на который ему указал мародер.

Широкую улицу, о которой ему говорил вороватый солдат, он нашел без труда. И вот здесь уже нельзя было сказать, что тут никого нет. Пока Шубин шагал по улице, ему навстречу несколько раз попались солдаты и офицеры. Конечно, он не мог спросить у них дорогу к штабу – это выглядело бы подозрительно. И потом, ему не нужен был штаб, ему нужны были артиллерийские и другие склады. Он решил, что отыщет дорогу интуитивно – по тому, сколько народу будет ему попадаться навстречу. «А потом, когда выйду в район штаба, можно будет и спросить дорогу, – решил он. – Ведь может быть так, что я новичок и ничего тут не знаю. Да, сейчас моя легенда будет выглядеть таким образом: я только что прибыл в Сталинград, скажем, из-под Ржева. И вот командир дивизиона сразу послал меня на склад затребовать боеприпасы. А потом, когда я найду склад, я пущу в ход другую легенду».