Я открыла глаза…

Высокий расписной потолок. Светлые стены песочного цвета. Дорогая мебель, прикроватная тумба с графином воды и небольшим ажурным блюдцем с несколькими блистерами таблеток. Запах лаванды… Еле заметная музыка… Классика… Бах…

Я вообще где?

Комната казалась очень светлой. Солнечные лучи проникали сквозь приоткрытые окна, воздух был очень свежий…

Руки затряслись. Усталость мгновенно захватила все тело, вернулось головокружение, но я не могла лежать на месте. Спустив ноги с кровати, я встала, придерживаясь за каркас кровати. Длинная белая сорочка путалась в ногах — у меня подобной одежды не было. Странные широкие рюши на плечах, легкая, безумно мягкая и приятная к телу ткань выглядела очень дорого…

Стоп…

Где Аня?

Осознание того, что я нахожусь в чужом доме, в чужой кровати, в чужой сорочке меня поразило в самое сердце — где моя дочь?

Усталость и дрожь в ногах мгновенно прошла, появился новый источник сил. Я открыла массивные двери и тут же вышла из комнаты, попав в длинный, богато обставленный коридор. Пройдя вдоль огромных картин, написанных маслом, копий знаменитых работ Айвазовского и Шишкина, я с трудом передвигала ноги, озиралась по сторонам, надеясь услышать родной голос. Шла вперед, опираясь о стены, путалась в ногах, но могла думать только об Ане.

Последнее, что я помню — Виктор. Его слова и потом все — тишина. Получается, что я потеряла сознание… И раз я не в больнице и в сорочке, значит прошло больше нескольких часов. Кто забрал Аню из садика? Моя мама в отпуске, свекровь далеко и вряд ли забрала внучку к себе домой… Где же моя Аня?

Страх заставлял двигаться вперед. К горлу постепенно подступал тот самый мерзкий болезненный комок, от которого перехватывало дыхание. Хотелось выть, плакать, с каждым разом открывая все новые и новые двери, комнаты за которыми были совершенно безлюдные. Никого нет, все пустое! В этом доме никого нет!

Внезапно я услышала детский смех… Совсем близко…

Аня… Моя Аня…

Пробежав вперед по коридору, я открыла высокие двери и увидела ее… Такую родную, такую теплую…

— Аня! Анечка!

— Мааамааа! — Дочка тут же оставила игрушки, что лежали на кровати рядом с незнакомой мне женщиной, и кинулась ко мне в объятья, — Маааааа

Я крепко обняла дочку, прижимая ее к себе. Родной запах постепенно позволял успокоиться, осознать, что все хорошо, что ничего страшного не случилось. Я чувствовала, как по щекам текут слезы, и видела, с каким недоумением смотрит на нас незнакомая женщина.

— Мария, вам нельзя вставать с постели, — голос низкий, но приятный. С хрипотцой, как часто бывает у заядлых курильщиков, — лучше вернуться в комнату. Давайте я провожу вас! Анна, возьми игрушки, и мы пойдем к маме, хорошо?

Дочка оказалась до ужаса послушной, словно эту женину видела уже не в первый раз. Осознание ситуации пришло почти мгновенно…

— Аня в новой одежде, — прошептала я, наблюдая за тем, как дочка забирает с собой плюшевого коня, — чистая, явно кушала… Сколько я была без сознания?

— Три дня, — женщина смотрела за тем, как сильно я прижимаю к себе Аню, — я думала, что вы пролежите еще некоторое время. Нужно позвать врача, пусть вас осмотрит.

— Я хочу домой! — Мое заявление почему-то сильно удивило женщину, — почему я не в больнице? Где я нахожусь?

— Вы в доме семьи Преображенских, Мария Олеговна. Вам нужно переодеться, привести себя в порядок и нормально поесть. Я вызову врача. Вернитесь в спальню!

Голос очень властный, сильный. Она прислуга? Или родственница начальника? Понять внешне было сложно — одета женщина просто, но элегантно. Волосы убраны в строгий пучок, уже давно поседели. При этом лицо и руки очень ухожены, макияж свежий, слегка заметный, но в тоже время ничего лишнего. На руках кольца… Нет, она точно не прислуга… В таком же доме должны быть служащие, да?

Аня не отпускала мою руку. Я почувствовала, как на ладонь капнули крохотные слезы… Бедная моя девочка…

— Солнышко мое, — я нежно поцеловала свою принцессу, — прости меня, пожалуйста. Я тебя не оставлю, слышишь меня?

— Угу…

— Я тебя очень сильно люблю…

— Угу…

— Анечка, я, правда, тебя очень люблю…

Я подняла дочку, Аня обхватила меня ногами и мы крепко обняли друг друга. Она что-то «бубукала» мне на ухо, при этом всхлипывая носом, положила голову мне на плечо…

— Не беспокойтесь, Аня была под присмотром. Я находилась рядом все время, мы играли в игры, читали сказки, рисовали. Она постоянно бегала к вам в комнату. Первый день не слезала с кровати. Я ее смогла выманить только едой…

Мы вернулись в комнату, я села на кровать вместе с Аней, не в силах стоять на ногах. Весь заряд мигом куда-то испарился, и в руках вновь появилась дрожь. Незнакомая мне женщина это заметила мгновенно.

— Вам все еще нужен отдых, моя милая. Думаю, лучше лечь спать. К тому же теперь я точно не смогу выманить Анну…

Дочка уткнулась носом мне в подмышку и почти мгновенно уснула. Я последовала ее примеру, не в силах сопротивляться дикой слабости.

Что же со мной произошло?

Виктор. За несколько часов до обморока Марии.

Телефонный звонок раздался внезапно. Номер не знакомый… Кому еще я нужен?

Проигнорировав вызов, я повернул в сторону аэропорта. Включив радио, я вдруг осознал, что вновь и вновь мысленно возвращаюсь к тому времени, проведенному с Машей и Аней. Постоянно, словно замкнутый круг… Какое-то проклятие.

Она совсем рядом, за стеной, в моей квартире. Мысли вертелись в голове одна хуже другой, но совладать с внутренними желаниями становилось все сложнее. Откуда она вообще взялась? Словно с луны… Ее бывший муж полный кретин, что еще ему не хватало? Он мог стать самым счастливым человеком… Но я ему благодарен…

Телефон не переставал звонить. Номер все тот же — не знакомый. Черт. Мне и правда пора в отпуск — в последнее время раздражает каждая мелочь.

— Алло. Я вас слушаю. — Пробка на кольце нервировала, но до вылета еще есть время. Надеюсь, что сегодня не произойдет очередного форсмажора, как в прошлый раз. — Алло, что вам нужно?

— Виктор Сергеевич, это Лина, подруга Марии Смирновой.

— Что-то случилось? — Внутри все резко упало. — Она в порядке?

— О, в полном! — Голос неприятный, словно яд. Раздражает… — Она сейчас очень мило устроилась в машине нашего начальника. Мне жаль вас, Виктор, но не везет вам с женщинами. Не верите — найдите их сами…

— Где вы? На какой машине они уехали?

Резкий удар по тормозам. От злости свело скулы, перед глазами тут же возникла соответствующая картина… Я знал, видел, как брат смотрит на нее. Он к ней прикоснуться боится, каждое слово ловит, следит взглядом… Какого черта они вместе? Она же сама утверждала, что он ей не нравится.

— Я на работе. На черной такой, странной. Она необычная по форме, ее Смирнова еще «Бэтмобиль» назвала…

— Сейчас буду…

Она с ним? Почему? Не верю, это не возможно. Может, что-то связано с работой? Преображенский назначил очередную встречу, не стоит волноваться. В любом случае, Мария не такая, она не станет играть на два фронта. В ней я уверен…

Мысли правильные, но сомнение постепенно прогрызало себе путь. Становилось все больше, шире, проникало в сознание, словно отрава… Действительно ли она другая? Арина тоже казалась ангелом воплоти… Пока не показала истинное лицо… Да нет же, это бред. Маша настолько наивна, что даже не догадывается о том, что происходит за ее спиной… Причем уже очень давно!

— И как мы их найдем? — Лина выглядела очень вызывающе. Лицо исказилось, голос наполнен гневом… Подстава?

— Легко. Расскажи, что видела.

Педаль в пол, система навигации показывала адрес — частный клуб, в котором я раньше бывал на встречах. Хорошо, что у меня сохранился доступ к машине…

Лина говорила складно, но врать не умела. Большую часть пикантных подробностей она сочинила прямо на ходу… Зачем ей это надо? Думаю, чтобы настроить меня против Маши. Отлично, очередная змея в нашей фирме… Хотя женщины на многое способны, как и мужчины…