Чаще всего Самсонов появляется после девяти. Напряжённый, уставший, голодный. Со мной он заметно добреет и расслабляется. В холодных зрачках будто трескается толстая корка льда, и взгляд становится теплее. То, что у Кирилла почти не остаётся на меня времени, жутко расстраивает, но я не подаю вида. Возможно, когда ему дадут повышение, станет чуточку легче.

В перерывах между бурным сексом мы много разговариваем. Мокрые, уставшие. Хочется знать знать о Самсонове как можно больше. Интересует всё: детство, юность, зрелый возраст. Как учился? Почему выгнали из вуза? Любил ли он кого-нибудь? А его? Кем была та счастливица? Обычно Кирилл ловко уходит от темы. Не хочет, чтобы я ревновала и нервничала, потому что завожусь с пол-оборота и выношу ему мозг. Мне, как настоящей женщине, хочется быть единственной и неповторимой в жизни мужчины. Но с другой стороны, я прекрасно понимаю, что Кириллу далеко не двадцать лет — за его плечами богатый опыт.

Вчера мы долго спорили на тему любви. Я впервые поняла, почему мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Оказалось, Самсонов мыслит рационально и даже цинично. Объясняет любовь с чисто научной точки зрения. Будто сначала, на первой стадии, приходит похоть, которая обусловлена действием половых гормонов и быстро переходит во влечение. На этой стадии повышается уровень дофамина и норадреналина, известных как «химические вещества хорошего самочувствия». Следующей и заключительной стадией является привязанность, которая переводит людей из состояния возбуждения в состояние комфорта и спокойствия в отношениях. Именно это и называют любовью.

В корне не согласившись с Кириллом, я с жаром доказывала, что помимо зацикленности на сексе, любовь это нечто большее — красивое и глубокое чувство, основанное на притяжении, взаимной симпатии и уважении. С годами настоящая любовь не проходит, а только крепнет… Кирилл слушал мои доводы со скучающим выражением лица, а затем заткнул все возмущения поцелуем и, подмяв под себя, занялся со мной сумасшедшим сексом. Хотелось бы доказать ему, что наши чувства тоже перерастут во что-то большее, но я решила показать это наглядно. Однажды Кирилл осознает, что никакие химические вещества и половые гормоны не воздействуют на мозг. Это всё мы и наша любовь друг к другу, которая поселилась в сердце.

— Расскажешь, как прошёл первый раз с Назаром? — заинтересованно спрашивает Аня. — Тебе понравилось?

Отложив в сторону овощи, я пожимаю плечами.

Казалось бы, что такого, Аня моя лучшая подруга, и ей вполне можно доверить все свои секреты, как я это делала раньше. Тем более меня распирает от новых познаний и ощущений. Проблема в том, что не хочется смаковать подробности взаимоотношений с Самсоновым, а сухих фактов Ане будет недостаточно. И в принципе, заменив «Кирилл» на «Назар», я добьюсь того результата, который нужен.

— И как он в постели? М-м? Колись! У него большой?

— Очень большой, — отвечаю, густо покраснев. — И в постели он просто огнище. Теперь мы занимаемся этим постоянно, при любой возможности.

— Ого, кролики! — присвистывает Аня. — С виду обычный парень, а в постели просто монстр! Кто бы мог подумать, да?

Внезапно во дворе слышится шум мотора. Я бросаю взгляд на часы, удивлённо вскидываю брови. Шесть вечера, Кирилл сегодня рано.

— Это твой опекун пожаловал? — интересуется Аня, подпрыгивая на стуле и пытаясь выглянуть в окно.

— Угу, он.

— И как вы с ним? Ладите?

— Лучше не спрашивай. Ссоримся, миримся. Бесит, одним словом!

Открывается входная дверь, Кирилл по привычке бросает увесистую связку ключей на тумбу в прихожей.

— Ужин готовишь? — спрашивает громко.

Я так и замираю на месте. Если он сейчас скажет хотя бы слово, то Аня всё поймёт. И обидится, конечно же.

— Да-а. Пять минут, и можно садиться за стол.

— Я бы перешёл непосредственно к десерту.

— Десерт, к сожалению, не успела! — выкрикиваю в ответ и спешно обращаюсь к подруге: — Представляешь, а ещё он заставляет меня много готовить!

Пулей вылетаю в прихожую и жестами показываю, что не одна. Кирилл хмурится, переводит взгляд на изящные чёрные лодочки Аньки.

— У нас гости, — шепчу я одними губами.

— Понял.

Я в переднике, старом домашнем платье и со связанными пучком волосами. Обычно встречаю своего мужчину при полном параде, но сегодня не успела привести себя в порядок.

Кирилл поднимается наверх, принимает душ и спускается к нам через десять минут. Лицо непроницаемое и серьёзное, только у меня щёки горят. Кажется, что сдаю себя с потрохами.

Мы с подругой сидим за столом и оживлённо болтаем. Моё веселое настроение — напускное, я сильно волнуюсь. Одна маленькая ложь тянет за собой целую череду обманов, но прогонять Аню, единственного человека, который был со мной рядом, когда умерла мама, — это по меньшей мере низко. Тем более я обещала её накормить.

— Добрый вечер! — здоровается Аня, выпрямив спину.

— Добрый, — бросает Самсонов.

— Составите нам компанию за ужином?

— Почему нет?

Кирилл садится во главе стола, берёт приборы. Господи, какой он красивый! Просто слюнки текут от одного вида. Жаль, что ещё некоторое время я не смогу подойти к нему и просто обнять, хотя руки так и чешутся это сделать.

Аня пьёт вино, раскрепощается. Я её безумно люблю, но в моменты, когда она открыто флиртует с моим мужчиной, хочется выцарапать ей глаза. Может, правду говорят, что женской дружбы не бывает? Я ужасный человек, сама загнала себя в эту ситуацию, а теперь сижу и на фоне Ани чувствую себя какой-то замухрышкой. Она ведь не знает, что мы с Кириллом вместе — если бы была в курсе, то ни за что бы так не делала. Настроение сходит на нет, я смотрю в тарелку и без аппетита ковыряю остывший ужин.

— Мне отец вчера такие новости рассказал, аж кровь в венах застыла… Будто в столице готовится серия терактов! Помните, в десятом году было два взрыва на станциях метро «Лубянка» и «Парк культуры»?

— Не помню, — отвечаю честно.

Мне тогда десять исполнилось. Жила в захолустье, телевизор не смотрела, потому что платить за электричество было практически нечем.

— А вы, Кирилл? Помните ведь? — спрашивает подруга. — Как считаете, мой отец прав и нам стоит опасаться мест скопления людей?

Самсонов откладывает столовые приборы в сторону и упирается локтями в стол.

— Можете спать спокойно, Аня. Федеральная служба безопасности всегда стоит на страже интересов общества и государства.

— Значит, это ложь? Мой отец что-то перепутал?

Кирилл бросает взгляд на настенные часы.

— Значит, что пора смотреть вечерние новости. Там как раз передают сюжет о задержанных террористах.

Я мягко улыбаюсь и незаметно качаю головой. Вот невежа! Я совсем забыла, каким несносным он был в начале нашего знакомства. Грубый, неотёсанный мужлан. Сейчас я либо смирилась и не обращаю на это внимание, либо со мной Кирилл действительно изменился в лучшую сторону.

Аня всё понимает и начинает собираться домой. Встаёт и, пошатываясь, направляется в прихожую.

— Кирилл, доброй ночи! Если вам понравились пирожки, которые я приносила в прошлый раз, — только маякните! Я новую порцию испеку!

— Ты ли испечёшь? — посмеиваюсь я, глядя, как Аня пытается обуться.

— Пф-ф. Не я, конечно, у меня руки из задницы растут. Но побаловать такого мужчину охота…

— Ещё бы, — шепчу почти неслышно.

Аня смотрит на себя в зеркало, поправляет волосы. Она красивая девушка и всегда следит за своей внешностью.

— Ты это… Вит, предохраняйся там со своим Назарчиком. Помнишь мою Ольку? На днюхе которая была?

— Ага, помню.

— Она от Арсена залетела. В ноябре свадьба.

Вспомнив потного и изрядно выпившего парня, который приставал ко мне в клубе, морщусь от неприязни. Вот уж «повезло» девчонке.

— Так что, дорогая, трахайся сколько угодно и как угодно, но скажи Назару: пусть презервативами запасается. Ну или тебе придётся сесть на таблетки, если уверена, что он чист.