Саманта с хихиканьем проследовала наверх, обратно к его губам. Она, похоже, сумела отвлечь его от этого инцидента с вторжением в его дом, хотя Ричард все же решил, что позже нужно будет обязательно вернуться к этому вопросу. Странно, но по прошествии трех месяцев его вопросы уже не вызывали у Саманты возражений и не заставляли слишком сильно углубляться в самоанализ, а ведь прежде она избегала их всеми правдами и неправдами.

– Развяжи мне хотя бы руки.

– Ни за что. Ты провинился, так что теперь понесешь потери.

Ее не покидало легкое беспокойство, что он каким-то образом может преуспеть в разрушении всех барьеров, возведенных ею. Прерывисто дыша, Саманта оседлала его бедра и углубила поцелуй открытым ртом. Их языки толкали друг друга в борьбе за превосходство. Пока Рик пытался отвоевать себе немного утраченного влияния, Саманта вплела пальцы в его угольно-черные волосы. Чувствуя у себя между ног его мужскую плоть, напрягшуюся в джинсах, она с удовлетворенным вздохом закрутила бедрами.

– О Боже, – проворчал Рик. – Сними свою рубашку и поднимайся сюда.

Ну, положим, прерогатива отдавать распоряжения все-таки принадлежала тому, кто в данный момент обладал властью. В то же время идея представлялась чертовски заманчивой. Саманта стянула через голову свою черную спортивную рубашку и швырнула на пол, туда же полетел и ее бюстгальтер. Скажем, она была далека от силовых игр и борьбы за господство. Но в этой ситуации, когда Рик полностью зависел от ее милости, было что-то дурманящее. Такое случается нечасто.

Саманта поднялась, предлагая свою грудь его губам и языку, и застонала, когда его прижатые к бокам руки стали трудиться над молнией ее черных джинсов. Для заложника он действовал довольно предприимчиво. Но кто бы в этом сомневался!

Ухватившись сверху за спинку кресла и выгибаясь всем телом, она придвинулась к Рику.

– Ты такой милый, – пробормотала она, – почти на твердую четверку.

– Почти? – повторил Рик приглушенным голосом, уткнувшись ей в левый сосок. – Кстати, к вопросу о взломе с проникновением. Сними свои чертовы штаны.

Чуть слышно хихикнув, она соскользнула назад с его бедер и выскочила из своих джинсов. Затем избавилась от трусов, забросив их на угол ближайшей книжной полки.

– Теперь твоя очередь. – Саманта наклонилась к Рику, чтобы расстегнуть его джинсы.

Согнув колени между его бедрами, она стала сдвигать вниз, дюйм за дюймом, замок его молнии. С каждым звуком освобождаемых металлических зубцов она дышала все тяжелее, в то время как Рик, откинув голову на резное красного дерева кресло, терпел. Но под конец, не выдержав мук, он испустил стон.

– Ты кровожадно меня убиваешь. Понимаешь, Саманта?

– Это ты по поводу идеи пыток? – спросила она, когда его больше уже ничто не стесняло, кроме тонкой ткани боксеров. Но сейчас Саманта и сама уже не могла устоять.

Сдергивая джинсы и трусы с его бедер, она снова взобралась на кресло. Наверное, можно было бы мучить его и дальше, но она хотела его не меньше, чем он ее. Похоже, она хотела его гораздо сильнее и чаще, чем это бывает обычно. С другой стороны, у нее был очень небольшой опыт продолжительных отношений с мужчинами. Она не могла сравнивать свои желания с теми, что были раньше. Обхватив руками оба подлокотника для устойчивости, она медленно опустилась на его твердь, пребывавшую в боевой готовности.

Рик толкнул бедра вверх. Это самое большее, что он мог сделать, оставаясь привязанным к креслу. Саманта еще крепче вцепилась в подлокотники. Судорожно глотая воздух, она начала двигаться вверх-вниз, медленно, как только могла терпеть. Она скользила по всей длине мужской плоти, ощущая внутри себя приятное наполнение. Рик запрокинул голову и продолжал совершать толчки, несомненно, борясь за руководящую роль.

– Черт бы тебя побрал, Саманта! – прохрипел он.

Она наращивала скорость, низко наклоняясь к его груди, погружая в себя его плоть коротко и жестко.

– Давай, Рик, – задыхаясь, проговорила она и укусила его в ухо. – Равняйся на меня.

– Господи Иисусе, – резким голосом пробурчал он, вталкиваясь в нее снова и снова.

Для нее облегчение наступило раньше. Исступленно вцепившись в подлокотники, она откинула голову назад, и все ее тело содрогнулось в конвульсиях. Потом она почувствовала, как мощные мускулы Рика сократились под ней и внутри ее. От удовлетворения он издал животное рычание, но тут вдруг их кресло рухнуло под ними.

Они вдвоем покатились на пол, в полном сплетении рук, ног, веревок и кресла двухсотлетней давности. Когда ошеломление прошло, Саманта, распростертая сверху Рика, подняла голову и взглянула на него.

– Рик, с тобой все в порядке?

Он хихикнул, вытаскивая руку из-под ослабленного витка веревки.

– Было в порядке, пока не встретил тебя. – Забирая в кулак ее волосы, он пригнул ее лицо вниз для глубокого и долгого поцелуя. – И не выпускай веревку из рук. А то у меня может возникнуть потребность тебе отплатить, янки.

– М-м… Звучит многообещающе. Многообещающе, брит. (Шутливое сокращение от «британца».)

Среда, 7:18

Ричард Аддисон проснулся раньше Саманты. Он привык вставать рано. Когда большинство людей объявляют себя «совами», они сами не понимают, о чем говорят. Саманта постоянно вела ночную жизнь и терпеть не могла вставать рано. За редким исключением.

Эти привычки как нельзя более точно напоминали о кардинальных различиях между двумя людьми. Руководя многопрофильной корпорацией мирового масштаба, Ричард Аддисон был вынужден вставать рано и проводить много часов за работой. С другой стороны, Саманта до последних трех месяцев большей частью работала по ночам. Кражи со взломом, грабежи, похищение произведений искусства и драгоценностей – о таких вещах он знал в общих чертах и, вероятно, никогда не стал бы изучать специфику, если бы не последняя операция Саманты. Это памятное событие произошло в Палм-Бич, в его доме, когда она пыталась украсть его бесценную мемориальную доску. Но если бы Саманты не было там, он мог погибнуть от взрыва, который их повязал. Повязал в прямом смысле. В ту самую ночь Саманта спасла ему жизнь, и с тех пор Ричард поставил себе целью спасать ее.

Нежно поцеловав ее в щеку, он склонился над ней, потихоньку скользнул с кровати времен Георга II и ушел к себе, в соседнюю комнату.

Как только Ричард связался с Нью-Йорком по поводу своего запроса на сводку новых китайских тарифов, он сразу же позвонил вниз, на кухню, и попросил чай, а после этого пошел в душ. Что же касается синяка на бедре (результат вчерашнего падения с кресла), то Рик считал, что их секс стоил понесенного ущерба.

Вчера, когда Саманта впрыгнула через библиотечное окно, он был не на шутку встревожен. Если бы он не сэкономил три часа, пытаясь попасть домой, если бы ему не посчастливилось начать подстерегать ее в библиотеке, шанс мог быть упущен.

Но слава Богу, этого не случилось. Он пытался убедить Саманту, что она не должна возвращаться к прежней (кстати, чрезвычайно успешной) преступной жизни. Похоже, существовал только единственный способ. Для этого нужно было всегда опережать ее на один шаг.

Памятуя о погоде, свойственной Девонширу в январе, Ричард натянул толстый джемпер и влез в свои джинсы, прежде чем покинуть свою резиденцию на верхнем этаже, в северном крыле Роли-Хауса. Потом отправился вниз, в свой кабинет. Он уселся за письменный стол, где его уже ждал чай.

Ричард подержал в руках теплую чашку, наслаждаясь минутным блаженством, прежде чем сделать глоток и войти в свой компьютер.

После восьми он сделал звонки в свои лондонские офисы, чтобы получить последний отчет и свежие данные о трубопроводной компании. Она была уже наполовину его собственностью. Все встречи, запланированные на этот день, были отменены. Чтобы до утра не ехать назад в город, Ричард поручил Саре, своей помощнице, организовать для него встречу с министром торговли сразу же после уик-энда. Наконец с этими вопросами было покончено.