– Не трудись, Тид, – остановил его Пауэл Деннисон. – Я лично все тщательно пересчитал и положил обратно. Там ровно пять тысяч долларов. Сегодня утром я зашел в офис, чтобы кое-что доделать, и... и увидел это на моем письменном столе. В коричневой обертке, на которой карандашом было написано мое имя.

На лице Тида появилась широкая довольная ухмылка.

– Значит, мы все-таки заставили их волноваться!

– Выглядит все это откровенно грубым, но... но при этом, согласись, довольно ловким. Никаких следов, никаких доказательств... Никаких счетов, никаких расписок, никаких требований или даже просьб. Вообще ничего! Я просто должен молча положить эти бабки в свой карман, только и всего. И тем самым плавно оказаться у них на крючке!

Тид неторопливо провел указательным пальцем по краю коробки.

– Как же приятно будет вернуть все это законным владельцам!

– Да, я был уверен, тебе это понравится, Тид.

– Отправлюсь туда завтра же утром.

– Что ж, отлично, – произнес Пауэл тоном, означавшим, что вопрос закрыт и не требует дальнейших обсуждений... Затем выдвинул верхний ящик стола, достал оттуда маленький сверточек в аккуратной яркой обертке и протянул его Тиду. – А это тебе от Деннисонов.

– Ну зачем, Пауэл? Вам совсем не обязательно было...

– Совсем не обязательно? Нам? Ты, наверное, шутишь, Тид! Ладно, давай иди в гостиную и открывай его там. Там, где это будут видеть мои девочки. Надеюсь, ты догадался не поужинать?

– Да, догадался.

– Это хорошо. Марсия будет очень довольна. А то она сильно переживала. Боялась, тебе не придется оценить ее старание. Ну а я тем временем приготовлю нам по паре отличных коктейлей. Специально для тебя, Тид. В честь твоего дня!

Не сговариваясь, они решили перенести «торжественный» ужин из более чем мрачной столовой на ярко освещенную кухню. Все еще не распакованный подарок лежал рядом с тарелкой именинника. Как только все расселись вокруг круглого стола, из соседней комнаты раздался громкий призывный крик Джейк. Марсия тут же выключила верхний свет, и в кухню был внесен торт с горящими на нем свечами. Тид набрал в легкие как можно больше воздуха и одним мощным выдохом постарался задуть все тридцать одну свечу. Но одна все-таки «устояла» и трепетно замерцала в темноте. Гарсия снова включила верхний свет, и все невольно заморгали от внезапно вернувшейся яркости... Тид развернул сверточек с подарком. В нем оказалась серебряная зажигалка. Очень и очень хорошая! И дорогая! Внимательно осмотрев ее, Тид вынул из кармана свою старую, потрепанную зажигалку, перегнулся через свой стул и, все-таки чуть поколебавшись, небрежным жестом молча выбросил ее в металлическую мусорную корзину, стоявшую под раковиной умывальника.

Марсия тихо подошла к нему, положила руку ему на плечо и, наклонившись, нежно поцеловала в щеку.

– С днем рождения, Тид! – Губы у нее были прохладные и мягкие.

Джейк тоже подошла к нему, но с другой стороны.

– С днем рождения, Тид! – торжественным тоном произнесла она, но голос у нее при этом заметно дрожал, а с глазами явно творилось что-то неладное. Ее руки обвились вокруг его шеи, внезапно набухшие губы с неожиданно страстной силой впились в его губы...

Тид тут же понял, что это совсем не тот поцелуй, которым обычно поздравляют друзей с днем рождения, что он слишком интимный, слишком уж затянувшийся и что этот поцелуй может полностью разрушить создавшуюся добрую, дружескую атмосферу. Ему надо немедленно прекратить его, но прекратить таким образом, чтобы никто не успел догадаться...

Он мягко, но с силой отодвинул девушку от себя. Заметившая все это Марсия нервно хихикнула. Джейк выпрямилась, в упор на него посмотрела, причем все с тем же необычным выражением в глазах.

– Может, тебе лучше пойти спать, Джейк? – чересчур игривым тоном поинтересовался Пауэл.

Марсия не сводила с них внимательных, все подмечающих глаз.

– Да, наверное, – как ни в чем не бывало, совершенно невинным тоном согласилась Джейк, однако не отводя пристального взора от Тида. – Завтра ведь рано утром в школу, разве нет? А на торте слишком уж много этих чертовых свечей, разве нет? Зато...

– Джейк! – резко перебил ее отец.

Она демонстративно разболтанно-вихляющей походкой пошла к кухонной двери, на секунду остановилась в проходе, вызывающе посмотрела на них, затем подчеркнуто скромно опустила глаза и смиренным тоном произнесла:

– Спокойной вам всем ночи.

Пока окончательно не стих скрип лестничных ступенек и громко не хлопнула дверь ее спальни, никто не произнес ни слова.

– Да, трудная девочка, ничего не скажешь, – тяжело вздохнул Пауэл.

Марсия поставила локти на стол, опустила на сжатые кулачки головку.

– Ей кажется, что она в тебя влюблена, Тид, – пояснила Марсия. – В последнее время Джейк сама не своя. Раньше с ней такого не происходило.

«Хорошо, что все наконец-то стало явным и открытым», – с огромным облегчением подумал Тид.

– Да, меня это ставит не в самое удобное положение, – отозвался он.

– Я знаю, знаю, – кивнула Марсия.

– При чем здесь неудобное положение? Что это еще за неудобное положение? – требовательно поинтересовался Пауэл.

– Папа, ну неужели тебе не ясно? Неужели ты ничего не замечаешь? – нетерпеливо заметила Марсия. – Если он смеется над ней или говорит с ней слишком строго, она тут же делает что-то ужасно глупое или ужасно нелепое. Если же он, наоборот, поступает так, что ей кажется, будто он ее поощряет, она делает то же самое, только еще хуже! Пока у нее не пройдет это, Тиду придется все время ходить по острию бритвы.

Тид, полуобернувшись, бросил на нее короткий, полный искренней признательности взгляд.

– Ладно, осталось совсем немного до окончания школы. Летом она будет работать в лагере, ну а потом, в сентябре, уедет в колледж, – попытался успокоить их Пауэл.

– Папа, для нас от октября до июня всего несколько коротких месяцев, а для Джейк – все равно что несколько долгих лет.

– Хорошо, хорошо, я с ней поговорю... Завтра же, – тяжело вздохнув, пообещал отец.

– Нет, нет, ради бога, не надо, папа, а то будет еще хуже! – воскликнула Марсия.

Позже, когда вся посуда была перемыта и поставлена на место, Пауэл Деннисон, кашлянув, сделал очередную из своих неуклюжих попыток «как бы случайно» оставить Тида и Марсию вдвоем.

– Проводи его, пожалуйста, доченька. Тид, завтра, как только вернешься на работу, немедленно свяжись со мной, хорошо?

Тид и Марсия неторопливо вышли на переднее крыльцо. На улице стояла приятная ночная прохлада. Марсия, сложив руки на груди, как бы защищаясь от холода, облокотилась о боковую стойку. Он остановился совсем рядом, плотно зажав под мышкой заново обернутую плотной коричневой бумагой сигарную коробку.

– У тебя, кажется, совсем неплохо получается, – после небольшой паузы как бы невзначай заметила Марсия.

– О, ты имеешь в виду Джейк? Ошибаешься. Я вообще ничего не делаю. Она ведь еще совсем ребенок, ты же знаешь.

– Нет, она уже далеко не ребенок, а взрослая, в каком-то смысле даже слишком взрослая девушка, Тид, – вроде бы равнодушным тоном возразила Марсия.

Падающий на ее бледные волосы отдаленный уличный свет делал их похожими на застывший серебряный дождь или на отражавшиеся в стремительном потоке горного ручья лучи горделивой луны...

– Спокойной ночи, Марсия. Еще раз большое спасибо, что не забыли про мой день рождения.

– Спокойной ночи, Тид. Удачи тебе!

Выезжая на основную дорогу, он бросил невольный взгляд на их дом: Марсия все еще неподвижно стояла на крыльце, опершись бедром о деревянное перильце, по-прежнему со сложенными на груди руками, почему-то слегка наклонившись вперед... По какой-то ничем не объяснимой причине ей всегда удавалось вывести его из себя. Она была словно прозрачный, кристально чистый лед, сковавший зимний ручей, под которым, если повнимательнее приглядеться, можно было увидеть бурлящий поток. Да, семь лет, которые Марсия совсем одна ведет хозяйство всей семьи, очевидно, просто так не прошли...