Погода была пасмурной, но это в очередной раз не помешало мне прогуляться. Уже к вечеру я добралась до дома, поднялась на третий этаж и застала следующую картину — в дверь нашей квартиры была искусно воткнута красная роза. Увидев это, я остолбенела прямо у лестничного пролета, однако потом сделала несколько уверенных шагов, подошла к двери и аккуратно вытащила розу. Она была словно точное подобие той самой розы, которую он дарил мне. Складывалось ощущение, что это была та самая роза, словно каждый ее лепесток склеили в единое целое. Я смотрела на нее вот еще несколько минут и только потом наконец-то открыла дверь и вошла.

Проследовав на кухню, я без труда нашла небольшую вазу, налила в нее воды и бережно поставила розу на стол. Я не смогла выбросить ее также беспощадно как и прошлые букеты. Эта роза словно гипнотизировала меня, казалось бы, обычный цветок.

Взглянув на часы, я поняла, что скоро нужно снова ложиться спать. И как я успела проморгать очередной день?! Сделав себе чашечку чая, я устроилась на кресле в гостиной и включила телевизор, однако никакие новости и фильмы не могли заставить меня думать о чем-то кроме нее…

Посреди вечера в дверь раздался звонок, мелкая дрожь пробежала по моему телу, однако я все равно уверенно шла к двери. Посмотрев в глазок, я увидела Степана Федоровича.

— «Здравствуй. Я опять поздно?» — робко спросил он.

— «Добрый вечер, Степан Федорович. Нет-нет, проходите, я еще не ложилась спать» — ответила я.

Мы проследовали на кухню, в этот раз он любезно согласился выпить со мной чашечку чая. Чайник был горячим, так что я сразу же налила ему чай и села рядом с ним, а он в это время не отрывая глаз смотрел на розу. И почему она кажется магнитом…она определенно притягивала к себе внимание.

— «Какая красивая. Кто подарил?» — с любопытством спросил он.

— «Не знаю, она была воткнута в мою дверь. Но что-то мне подсказывает, что отправитель известен нам обоим…» — ответила я, а после глубоко вздохнула и сделала глоток чая.

— «Не думаю, я только что отвозил его домой, он весь день был на работе».

— «Думаете, что он сам ее принес?! Вот уже третий день ко мне приходят курьеры и приносят от него цветы…».

— «А где же они?».

— «Я их выбросила…».

— «Что ж, наверное ты делаешь все правильно, все эти напоминания тебе сейчас ни к чему. Тогда почему не выбросила и эту розу?».

— «С такой розой связана одна история, так что я не смогла ее выбросить. Как ваши дела, Степан Федорович? Вы заехали ко мне в гости, или по делам?» — спросила я, стараясь не вспоминать о той самой истории и не возвращаться к этому разговору.

— «У меня все хорошо. Я очень переживаю за тебя Варя, поэтому заехал тебя навестить. У меня у самого есть дети и я все прекрасно понимаю. Тебе сейчас очень тяжело, может, я хоть чем-то могу тебе помочь?».

— «Вы уже помогаете мне, Степан Федорович, добрым словом…» — ответила я.

— «Ну, хоть чем-то рад помочь. Но если что-нибудь понадобится, то ты смело можешь обращаться ко мне! У тебя остался мой номер телефона?».

— «Да, конечно, остался. Спасибо вам за все. Мне так неловко, что вы настолько беспокоитесь за меня».

— «Если честно, то я боялся кое — чего…» — неуверенно проговорил он, после чего сделал несколько глотков чая.

— «Чего вы боялись?».

— «Ты молодая девушка, к тому же влюбленная, я боялся, что ты можешь наделать глупостей. Ну, ты понимаешь…а сейчас я вижу, что ты сильнее всего этого и не сдаешься».

— «Я не могу сдаваться, Степан Федорович. У меня есть отец, сейчас я нужна ему как никогда. Все говорят любовь — это химия чувств, да только мне это кажется некой болезнью, от которой вдобавок нет лекарства. Это я к тому, что все болит и ничего не помогает, но я надеюсь, что справлюсь».

— «Любовь не всегда приносит беды, Варя. Я встретил свою жену в давние студенческие годы, и мы до сих пор вместе. За все время ссорились только пару раз, да и следом же мирились, потому что не можем обижаться друг на друга. У тебя все будет хорошо…а на счет повторюсь, он настоящий глупец».

— «Неужели его ничего не гложет, как та можно…».

— «Уверен, что сейчас ему не сладко. Он из тех людей, которые умело скрывают свои чувства. Я отвожу его на работу каждое утро и могу сказать, что сейчас он плох. Неразговорчив, рассеянный, постоянно в раздумьях. Хотя, кто его знает!».

— «Это точно, за все это время я так и не поняла какой он на самом деле. Куча масок, а вот какая из них настоящая» — ответила я.

— «Поживем, увидим. Проводишь меня? Уже половина одиннадцатого, пора домой!».

Я проводила его до двери, на прощание он пожелал спокойной ночи и тут же спустился вниз. Мне было бесконечно приятно осознавать, что этот замечательный человек не покинул меня в трудную минуту. Так и не допив свой чай, я выключила телевизор и пошла к себе в комнату, где долго смотрела в потолок. Одиночество то и делало, что пожирало меня…

Этим утром я проснулась не в духе, потому что все еще вспоминала вчерашний разговор со Степаном Федоровичем. Вадим плох?! Да неужели. Трудно поверить в то, что после всего содеянного он хотя бы раскаивается. При все желании я не могла не думать о нем, потому что все еще была влюблена в этого негодяя…А как назвать его иначе?

Так или иначе, жизнь продолжалась. Я нехотя поднялась с постели и пошла умываться, а после чистила зубы и разглядывала свою физиономию в зеркало. Мой внешний вид все еще оставлял желать лучшего. Едва ли какой-то наряд смог бы залечить мои душевные раны.

Мысль о том, что отец до сих пор в больнице не давала мне покоя даже несмотря на то, что сейчас с ним было все в порядке. Этого бы не случилось, если бы я не заявилась рано утром в таком ужасном состоянии. Я продолжала обвинять себя во всех грехах, может Вадим был прав, я и в самом деле неудачница, раз уж на меня одновременно сваливаются все беды. И как при таком состоянии не упадет самооценка? В такие моменты, мягко говоря, чувствуешь себя неловко.

После привычных утренних процедур, я пришла в себя только после чашки свежезаваренного чая с лимоном. Чтобы не появляться на глазах у отца в плохом настроении, я все же собралась с силами и мыслями, а затем тут же умчалась в больницу. Добрый и пронзительный взгляд отца в буквальном смысле заставлял меня растаять. Так и сейчас, увидев его, я забыла о всех проблемах и тягостях.

— «Привет, папочка!» — сказала я.

— «Привет, моя хорошая. Если бы ты знала, как мне надоели эти больничные стены…» — грустно произнес отец.

— «Я все понимаю, пап, ты все время крутился, ходил гулять и не привык лежать целыми днями, но нужно терпеть, слышишь? Это для твоего же блага».

— «Гулять…? Хах, точно! Нам нужно с тобой прогуляться!» — воскликнул он.

— «А разве доктор разрешал тебе?».

— «Разве для этого нужно разрешение? Он сказал, что мне нужен покой, правильное питание и полнейшее спокойствие, но прогулку на свежем воздухе никто не отменял!».

— «Может, я схожу к нему и спрошу об этом?».

— «Нет-нет, не нужно. Сейчас же обход, так что скоро он сам зайдет к нам в палату» — ответил отец.

— «Понятно. А где Александр Анатольевич?».

— «Не знаю, куда-то вышел. Ну что, готова идти в центр занятости? Собралась с силами?».

— «Еще бы! Без работы жизнь будет казаться не сахаром, так что…».

— «Это точно. Эх, надеюсь, что тебе предложат стоящую работу. Негоже, чтобы моя дочь убирала в чужих домах» — ворчливо ответил отец.

— «Пап…».

— «Ладно, ладно, молчу. А во сколько тебе нужно там быть?».

— «В 14:00, а сейчас только половина десятого, поэтому у нас как минимум полтора часа, потом предстоит долгий путь».

После этих слов в палату зашел доктор, а вслед за ним к своей кровати проскочил Александр Анатольевич. Сначала доктор побеседовал с ним, а после подошел к кровати отца.